Двое жителей поселка беженцев в Церовани не могут вернуться назад из Ленингорского района, куда приехали, чтобы получить югоосетинские пенсии. В таком затруднительном положении пожилые люди оказались после того, как решили преодолеть карантинные ограничения на границе, воспользовавшись программой Красного Креста по воссоединению семей.
В 2020 году сорок семь жителей Ленингорского района, не имея возможности свободного пересечения границы с Грузией, воспользовались программой Красного Креста по воссоединению семей. В основном это были люди, нуждавшиеся в лечении или в опеке родственников, оставшихся по ту сторону закрытой границы. Были среди них и те, кого разлука с семьей довела до отчаяния, кто уже потерял надежду, что «Раздахан» когда-нибудь откроют.
Тогда около трехсот человек изъявили желание принять участие в программе, но реально воспользовались ей лишь сорок девять, из них двое приехали в республику из Грузии, остальные покинули Южную Осетию.
Теперь, по наблюдениям гражданской активистки Тамары Меаракишвили, наметилось движение в обратном направлении:
«Недавно из Церовани приехали два пенсионера. Они не жили в районе и не приезжали в Ленингор после закрытия границы. Теперь при помощи программы Красного Креста они легально пересекли закрытую границу, чтобы получить пенсию за два года в местном отделении почты. Я так говорю, потому что после этого они одновременно пожаловались на ухудшение самочувствия и обратились в районную больницу за направлением на госпитализацию в Тбилиси. Но им не дали направления. У нас теперь новый главврач. Она взяток не берет. При ней уже нет такого, как раньше, чтобы в больнице направления на лечение в Тбилиси продавали за 5000-10000 рублей. Поэтому этим двоим направления не дали, и они тут застряли. Насколько слышала, ими сейчас интересуется прокуратура.
– Двое – это не так много…
– Это первые ласточки, я знаю, что еще несколько семейных пар подали заявления и собираются воспользоваться программой Красного Креста по воссоединению семей, чтобы приехать получить пенсии и вернуться обратно. Думаю, им нелишне будет знать, что все не так просто, как кажется».
Программа воссоединения семей, с точки зрения Красного Креста, – это дорога в один конец, то есть обратно он их уже не повезет.
Дальнейшие перемещения – только с согласия властей. По словам Тамары Меаракишвили, из тех, кто выехал в 2020 году, пока ни одного человека обратно не впустили, хотя многие уже пытались.
Эти двое, похоже, тоже застряли «до выяснения всех обстоятельств» надзирающим органом. Судя по отказу районной больницы, в лечении на территории Грузии они не нуждаются, а для здоровых граница закрыта на карантин. Это с формальной точки зрения, а с неформальной – они просто бутерброды с черной икрой. Учитывая аппетиты местных деятелей, для пенсионеров с деньгами, о которых в районе знают все, билет домой может оказаться разорительным.
В общем-то это история о том, как люди пытаются перемещаться и решать свои проблемы в условиях, когда свобода передвижения ограничена. Придумывают всевозможные схемы, но иногда не складывается. Как в этом случае – вроде бы все предусмотрели, но вдруг больница перестала продавать направления на госпитализацию в Грузию.
Вторая половина этой истории состоит в том, что эти вояжи раздражают местное население. Прокуратуру просто завалили доносами – когда эти двое приехали, сколько получили на почте, сколько откатили почтовикам, чтобы получить всю сумму сразу без проволочек...
По мнению Тамары Меаракишвили, это такое проявление раздражения:
«Люди озверели – два года в изоляции, не имеют возможности увидеть детей, внуков, сестер, а теперь еще оказывается, что они дураки. Оказывается, можно было все эти два года жить с родными в Церовани и наведываться в Ленингор за пенсиями. И эта пенсия не для всех одинаковая. Есть у нас, например, заслуженные деятели культуры, медицины, по пятьдесят лет стажа. Каждый новый президент их отмечает. Их гостям показывают, мол, посмотрите, какие у нас люди живут. Вот им платят социальные пособия 2300 рублей, а те, кто здесь не живет, никаких заслуг не имеет ни перед какой властью, получают по 9000 рублей. Поэтому люди и злятся.
– 9000 рублей считается высокой пенсией?
– Это самая высокая. Еще один недавний скандал. Выяснилось, что бухгалтеру отдела культуры, оформленной на две ставки, на протяжении шести месяцев переправляли жалование по месту ее проживания в Церовани. А меня, например, уволили якобы за четыре часа опоздания на работу. Понимаете, что происходит? Власти ставят нас в глупое и дискриминированное положение перед церованцами. Те, кто выбрал жизнь в Южной Осетии, выглядят идиотами перед теми, кто объявил себя беженцами. Причем происходит это благодаря властям Южной Осетии».
По словам Тамары Меаракишвили, ленингорцы даже придумали версию, почему власти более расположены к церованцам, а не к ним. В Церовани проживает больше югоосетинских избирателей, чем в восточной части Ленингорского района. При этом, в отличие от ленингорцев, которые не простят Бибилову двухлетней изоляции, церованцам есть за что благодарить его и поддерживать на президентских выборах. Отсюда и разница в отношении.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
