Госдепартамент США опубликовал отчет о положении с религиозными свободами в мире. В контексте Грузии особое внимание в документе уделено ситуации на оккупированных территориях. В частности, говорится о попытках оспорить юрисдикцию Грузинской православной церкви в Абхазии и Южной Осетии. Не все гладко с религиозными свободами и в «материковой» Грузии.
Положение с «религиозными свободами» в Грузии, согласно отчету Госдепартамента США, не особо изменилось с прошлого года. Страна по-прежнему сталкивается с теми же проблемами, и лишь наличие пандемии коронавируса немного подкорректировало ситуацию.
Что касается основных положений, то Конституция Грузии признает особую роль Грузинской православной церкви в истории страны, но предусматривает, что Церковь должна быть независимой от государства и что отношения между ГПЦ и государством регулируются конституционным соглашением – конкордатом. Конкордат предоставляет ей права, не предоставляемые другим религиозным группам, включая правовой иммунитет для грузинского православного патриарха и консультативную роль в правительстве, особенно в образовательной политике.
Впрочем, на сегодняшний день не действует ни одного закона, имплементирующего участие церкви в вопросе образования. Зато существует закон, предоставляющий ГПЦ исключения из ряда требований, применимых к другим религиозным группам, включая уплату налогов на строительство, восстановление и содержание культовых зданий и уплату налогов на собственность. Он также освобождает Тбилисский патриархат, но не другие религиозные группы, от налогов на «прибыль от продажи предметов, используемых в религиозных целях». Кроме того, закон гласит, что только ГПЦ может приобретать несельскохозяйственную государственную собственность путем прямой продажи государством, а также получать земельные участки в дар.
«Институт толерантности» отмечает, что МВД в целом правильно применяет соответствующие статьи уголовного кодекса в большинстве случаев, и качество расследований преступлений на почве религиозной ненависти продолжает улучшаться. Однако правозащитники отмечают и избирательный подход в условиях пандемии коронавируса. В частности, несмотря на введенные ограничения, ГПЦ продолжала проводить религиозные службы в нарушение правил карантина. Никакого государственного реагирования на эти нарушения зафиксировано не было.
Среди фактов дискриминации по религиозному признаку приводится высказывание лидера радикального националистического движения «Грузинский марш» Сандро Брегадзе, заявившего буквально следующее:
«В Зугдиди основным источником коронавируса является секта Свидетелей Иеговы. Вы заметили, как они скрывают эту информацию? Вы можете представить себе шум, если бы эта болезнь распространилась от прихожан нашей церкви? Проблема в том, что 90% грузинских телеканалов – воинствующие враги грузинской нации, православия и грузинского государства! Национальный бойкот этому порождению сатаны!»
А 20 декабря прошлого года митрополит Кутаисский и Гаетанский, член Священного синода Иоане Гамрекели произнес проповедь, в которой назвал евреев «поколением неверных», под видом свободы слова клеветавших на церковь. Позже патриархия ГПЦ выступила с осуждением антисемитизма, но никаких последствий для митрополита его высказывание не имело.
По данным НПО, многие вопросы, такие как освобождение от налогов и реституция, по-прежнему не имеют четкой законодательной базы. Часть представителей религиозных меньшинств выступают за разработку нового, более широкого «закона о религии», чтобы определить, какие группы будут иметь право на эти и другие льготы, а также решить вопросы, касающиеся регистрации и правового статуса религиозных групп и преподавания религии в государственных школах. Другие же выступают против, опасаясь, что новое законодательство лишь ущемит их права. При этом, парламент Грузии так и не внес поправки в действующий закон относительно привилегий, несмотря не решение Конституционного суда, постановившего, что не позднее 31 декабря 2018 года законодательный орган должен либо отменить льготы для всех без исключения религиозных организаций, либо предоставить их всем. При этом парламент продолжает принимать поправки в пользу ГПЦ, говорится в отчете:
«Институт толерантности» и другие НПО подвергли критике как неконституционные и дискриминационные поправки, принятые в мае в Лесной кодекс, которые предоставили только ГПЦ право собственности на государственные леса, расположенные рядом или прилегающие к церквям и монастырям».
Среди претензий правозащитников, отмеченных аналитиками Госдепартамента США, – отсутствие реагирования со стороны государства на дискриминацию мусульманского населения в контексте факта вандализма в отношении исламской школы-интерната в Кобулети. С 2014 года местный муниципалитет отказывается проводить в здание коммуникации. Несмотря на решение суда, муниципальные службы до сих пор не предприняли никаких действий.
Что касается оккупированных регионов Грузии, то, согласно отчету, несмотря на то, что Русская православная церковь официально признает юрисдикцию Грузинской православной церкви на территории Абхазии и Южной Осетии, тем не менее, отмечается давление со стороны де-факто властей с целью передачи местных приходов под управление Московского патриархата:
«Русская православная церковь негласно и неофициально поддерживает отколовшиеся церкви, не имеющие официальной автокефалии от ГПЦ. Де-факто власти продолжали ограничивать доступ грузинских православных священнослужителей в эти районы. Некоторые религиозные деятели в Абхазии продолжали поддерживать превращение православных церквей региона в автокефальную Абхазскую православную церковь, другие хотят подчинить их Русской православной церкви, а третьи – подчинить их Константинопольскому патриархату».
Отдельно отмечается, что де-факто власти как в Абхазии, так и в Южной Осетии продолжали запрещать деятельность Свидетелей Иеговы. Однако, по неофициальным данным, эта религиозная группа по-прежнему может арендовать помещения для отправления религиозных обрядов. А вот грузинскому населению Гальского района Абхазии приходится выезжать на подконтрольную Тбилиси территорию для празднования религиозных праздников. При этом, правительство Грузии и ГПЦ продолжают утверждать, что де-факто власти планомерно уничтожают исторические религиозные здания в попытке стереть грузинское культурное наследие. Правда, тут же отмечается, что примеров подобных фактов вандализма за отчетный период приведено не было. Сложная ситуация в Южной Осетии:
«Согласно отчету Amnesty International, опубликованному в 2019 году, жителям деревень, расположенных на линии разделения, было запрещено посещать ряд церквей и кладбищ на территории Южной Осетии, расположенных недалеко от административной границы с остальной Грузией, из-за угрозы задержания со стороны российских пограничников».
По данным Госдепартамента США, численность населения Грузии составляет 4,9 миллиона человек (данные на середину 2020 года). При этом, согласно переписи 2014 года, 83,4% населения назвались православными христианами. Мусульмане составляют 10,7%, а прихожане Армянской апостольской церкви – 2,9%. Остальные 3 процента составляют католики, езиды, иудеи, представители других религиозных групп, а также атеисты. При этом, согласно переписи населения, проведенной в 2016 году де-факто абхазскими властями, на этой территории на тот момент проживало 243 тысячи человек. В опросе же, проведенном в 2003 году де-факто правительством, 60% респондентов назвались христианами, 16% – мусульманами, 8% – последователями дохристианской абхазской религии, также 8% – атеистами или неверующими, 1% – Свидетелями Иеговы, иудеями или приверженцами других религий. Остальные 7 процентов не указали предпочтений. Что касается Южной Осетии, то согласно переписи населения 2015 года, проведенной де-факто властями, там проживало 53 тысячи жителей. Большинство населения исповедует православие; другие группы меньшинств включают мусульман, а также последователей дохристианских верований, распространенных на этой территории.
