Семья Инала Джабиева, который умер во время допроса в стенах правоохранительных органов Южной Осетии в конце августа прошлого года, привлекла к защите второго адвоката из России. Пока он ждет аккредитации в Цхинвале. Впрочем, по мнению вдовы Джабиева Оксаны Сотиевой, начало судебного процесса оттягивается.
Второй адвокат семьи Инала Джабиева, которого пригласили защищать их интересы в суде, – из России. По словам Оксаны Сотиевой, он ждет получения аккредитации в республике. По закону об адвокатской деятельности, «адвокаты иностранных государств…регистрируются Министерством юстиции Республики Южная Осетия в специальном реестре, порядок ведения которого определяется Правительством Республики Южная Осетия. Без регистрации в указанном реестре осуществление адвокатской деятельности адвокатами иностранных государств на территории Республики Южная Осетия запрещается».
По информации Оксаны Сотиевой, адвокат ждет решения Минюста уже более двух недель. Сотрудники ведомства на все вопросы отвечают, что в ожидании ответа на запрос, сделанный через МИД, о подтверждении его места работы в Российской Федерации. Югоосетинский адвокат Диана Санакоева также продолжает сотрудничество с семьей. По словам вдовы Инала Джабиева, в адрес еще не приступившего к работе нового защитника, уже прозвучали угрозы от неизвестных лиц:
«Он сам лично ничего мне не сказал, но человек, через которого мы его нашли и через которого договаривались, сказал, что, когда он сюда ехал, ему позвонили и сказали, что если ты сюда приедешь, у тебя будут огромные проблемы. Когда он обратно уехал, ему тоже угрожали, мол, приедешь еще раз, будут проблемы. Он якобы сказал, что ничего не боится, что это его работа и он доведет ее до конца. Я надеюсь, что Минюст даст ему разрешение, допуск, даст ему аккредитацию. Некоторые сомневаются, что ему дадут аккредитацию, но тут ничего противозаконного нет. Каждый имеет право пригласить себе адвоката. Раз обвиняемые имеют право пригласить себе адвоката из другого государства, почему мы не имеем такого права?»
6 марта этого года Генеральная прокуратура республики заявила об окончании предварительного следствия по делу Инала Джабиева. После этого обвиняемые и потерпевшая сторона приступили к ознакомлению с материалами дела. Продолжает Оксана Сотиева:
«Я начала ознакомление, по-моему, 8 апреля, а 13 закончили. Адвокату я переслала дело – все отсняла и отправила ему на флешке. Он будет знакомиться так».
В деле Оксана Сотиева обнаружила ряд нестыковок, о которых рассказала «Эху Кавказа»:
«Меня смутил момент, когда генпрокурор (Джагаев) по центральному телевидению объявил, что Инала доставили в больницу живым, и он скончался там через 15 минут, не приходя в сознание. Точно также он сказал и 6 октября, в день сорока дней со дня смерти Инала, когда мы поднялись к президенту. Он там тоже соврал, что его доставили в больницу живым, хотя в больницу его доставили уже мертвым. Врач скорой помощи констатировала смерть на месте по адресу криминальной милиции на улице Братьев Губаевых в 13:52. Второй момент, что якобы эксперт Дзагоева отказалась от проведения судебно-медицинской экспертизы. Генпрокурор лично говорил нам об этом. Но в деле имеется документ, там есть отказ, но не от проведения экспертизы, а от дачи заключения, пока не будут представлены те экспертизы, которые она запросила у прокуратуры. Это химическая и химико-токсикологическая экспертизы. Но отказа не было, а они сказали, что у них были основания отправить экспертизу за пределы нашего государства, так как у нас был отказ от Дзагоевой».
Удивило Сотиеву и отсутствие в деле признательных показаний задержанных по делу ее мужа:
«Поразило меня, что тут сказать, никто своей вины не признает, никто ничего не видел. Они (задержанные) в один голос говорят, что они не причастны. Кто причастен, видимо только Бог поймет.
– А свидетельские показания людей, которые слышали крики или что-то видели?
– Там есть свидетельские показания насчет криков. Спрашивали, я не помню, то ли сотрудника, то ли начальника СОБРа или розыска, они же в одном здание находятся. И там он говорит, что крики слышал, но не придал этому никакого значения. Наверное, у них часто крики были слышны, и они уже, наверное, привыкли. И то, что электрогенератор работал, он тоже слышал. Но прокуратура говорит, что они направили запрос в ГЭС: в течение того времени, когда Инал находился с криминальной милиции, на тот момент в этом районе и конкретно в здании криминальной милиции перебоев со светом не было. Генератор они, наверное, и даже не наверное, они включили для того, чтобы крики не были слышны».
В первых показаниях, говорит Сотиева, задержанные и вовсе говорят, что Инал находился в кабинете, где они с ним мило беседовали, и что в кабинет к нему никто не заходил:
«Потом выяснятся, что они с ним беседовали, потом еще выясняется, что он находился в подвале, где у них спортзал. Их показания, их объяснительные, и их дальнейшие показания противоречат друг другу. Самое главное - вины никто не признает».
Судебное разбирательство дела Инала Джабиева может начаться еще не скоро, сказала «Эху Кавказа» его вдова. С делом, по сведениям Сотиевой, пока не ознакомлены двое потерпевших, которые были задержаны в августе 2020 года вместе с Джабиевым по подозрению в покушение на министра внутренних дел Игоря Наниева – Николай Цховребов и Герсан Кулумбегов. Кроме того, это должен сделать и прокурор, который выступит в суде в качестве гособвинителя.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
