Короткометражный фильм Севы Галкина "Фанаты" стал самым обсуждаемым фильмом 43-го Московского кинофестиваля. Причина только одна: без всякого внятного объяснения фильм, премьера которого должна была состояться 23 апреля в Доме кино, показывать запретили. "Это прогрессивный фестиваль, многие премьеры были спорными и вызывали дискуссии, но не припомню, чтобы так внезапно снимали с программы картину", – говорит редактор портала Film.ru Евгений Ухов.
Кто именно принял такое решение, до сих пор неизвестно. Куратор российских программ ММКФ Ирина Павлова в разговоре с "Открытыми медиа" пояснила: "Передо мной стоял выбор: либо я "подставляю" программу и отборщика, либо я по просьбе руководства фестиваля удаляю этот фильм из программы. Я предпочла обойтись наименьшими потерями". Кто именно из руководителей ММКФ ей звонил, куратор отвечать отказалась.
Программный директор Московского кинофестиваля Кирилл Разлогов тоже не объяснил, кто принял такое решение, но, по его словам, оно было мотивировано тем, что испугались "нашествия скинхедов на Дом кино".
Источники "Сноба" утверждают, что представителям фестиваля звонили из Союза кинематографистов "и визжали в трубку". Запрет поступил не от ММКФ, а от Союза, который возглавляет Никита Михалков.
Два скинхеда, футбольные фанаты, знакомятся с геями и убивают их. Это подлинная история: в 2016 году в Москве убийцы оказались на скамье подсудимых. Сева Галкин – фотограф, модельер и кинорежиссер – рассказал Радио Свобода о своем фильме и силе гомофобии, которая убивает людей и запрещает кинопремьеры.
– Фильм основан на реальной истории, уголовном деле, которое слушалось пять лет назад. Кем были эти убийцы и почему вы этой историей заинтересовались?
Один из парней признался на допросе, что они состояли в романтических отношениях
– Простые парни, скинхеды, один болел за "Спартак", другой за ЦСКА, занимались историческими реконструкциями. Последней их жертвой стал парень из Донбасса, они несколько раз возвращались к его трупу, обливали бензином, пытались сжечь, засовывали петарды, чтобы изувечить его до неузнаваемости. На этом их поймали. Как стало известно желтой прессе, один из парней признался на допросе, что они состояли в романтических отношениях. За эту мысль я и зацепился: два скинхеда, фанаты, состоят в интимных отношениях и в то же время охотятся на богатых геев. Непонятно, что ими двигало, то ли жажда наживы, то ли неприятие самих себя. Я решил сделать фильм. Нашел их страницы во "ВКонтакте", пытался связаться со следователем через журналистов, которые об этом писали, но они перестали отвечать. Вся фактура в фильме – калька со страниц "ВКонтакте" и материалов уголовного дела. Переработан только финал: они пытались уничтожить труп петардами, а мы сделали такую арку, как будто герой прошел через внутреннюю борьбу с самим собой, простил жертву и по каким-то скандинавским или придуманным ритуалам отдал ему честь.
– Получился фильм о внутренней гомофобии, которая убивает и прямо, и метафорически.
– Да. Самое сложное – это показать борьбу с самим собой. Этот фильм о борьбе с самим собой у главного героя. Не знаю, была ли такая борьба у прототипа.
– Существует популярная теория, что самые яростные гомофобы – скрытые геи. Были скандалы, когда политики, яростно отстаивавшие семейные ценности, выступавшие против гей-браков, после разоблачения признавали свою гомосексуальность. Согласны ли вы с этой теорией?
– Мы с моим продюсером обсуждали, почему ситуация дошла до того, что фильм сняли с фестиваля. Он сказал, что есть миф о гей-лобби, но на самом деле тут антигей-лобби. Возможно, кто-то из оргкомитета увидел фильм, услышал, что он побеждает на фестивалях, и настучал Никите Сергеевичу Михалкову: посмотри, что ты тут показываешь. Кто-то из нашего "профсоюза" стуканул.
– Так все-таки лично Михалков запретил?
Антон Желнов мне сказал: "Это же Михалков. Все знают об этом". Но доказательств нет
– За руку я не хватал, у меня нет записи, как он звонил и истерил. Об этом мне сказал Ренат Давлетгильдеев, у которого в фестивальном оргкомитете есть знакомые, два человека говорили, что звонил именно Михалков. Я давал интервью на "Дожде", ведущий Антон Желнов мне сказал: "Это же Михалков. Все знают об этом". Но доказательств нет.
– Кирилл Разлогов говорит, что администрация Дома кино испугалась нашествия скинхедов. Сейчас сорвали "Артдокфест" в Петербурге, так что опасения можно понять. Но делают это не скинхеды, а пропутинские организации – НОД, SERB.
– Все задокументировано. Первая его версия: не видел фильма, не знаю, о чем речь, возможно, сняли из-за мата. Потом он меняет показания. Сначала мат, потом скинхеды. Еще со времен советского Госкино он знает, как найти оправдание. Я смотрел на московском фестивале фильм "Жар-птица", где тоже рассказана гомосексуальная история. Если они так боялись, чего же они "Жар-птицу" показали? Для западных фильмов мы делаем вид, что у нас все очень лояльно, а для своих существуют двойные стандарты.
– Вы говорили, что стали получать угрозы в социальных сетях.
– Я в YouTube выложил трейлер и обсуждение фильма с исследователем кино, профессором Владом Струковым. Под этими двумя роликами каждые 20 минут очередное проклятье появляется. Но я думаю, что это диванные войны. Если кто-то реально захочет причинить мне вред, то он, ничего не написав, пойдет и сделает что хочет. А это все просто проклятья на диване.
– Как вы проводили кастинг?
Найти красивого актера можно, но вот смелого – нет
– Молодые российские актеры хотят играть роли героев-любовников, врываться в кадр на белом коне и спасать красавицу. Тут важно вот еще что: актеры должны были быть молодые. Такая каша в голове, такой кризис личности может быть только у молодых, он редко бывает в 40 лет. Россия красавцами полна, найти красивого актера можно, но вот смелого – нет. В конце концов я кинул клич в соцсетях. Один актер написал мне в фейсбуке, другой во "ВКонтакте". Я пригласил их на пробы. Еще важно было, чтобы это была достоверная пара, чтобы один не был метр девяносто, а другой метр семьдесят. Там очень много обстоятельств, помимо того что они должны выглядеть брутально. Для актера выглядеть брутально – это вопрос мастерства. Для роли важнее психоэмоциональное соответствие, чтобы они не просто по картинке, а именно жестами, речью были похожи на скинхедов. Я составил эту пару, сделал пробы. Филипп Грабовецкий, который сыграл главную роль, более-менее профессионал, окончил в Лондоне курсы актерского мастерства, снимается в рекламных роликах, в эпизодических ролях в сериалах. Его напарник – просто студент радиотехнологического института из Санкт-Петербурга. Я понимал, что его надо докручивать, он ездил на репетиции из Питера, работать пришлось больше, чем с Филиппом, потому что Филипп все на лету схватывал.
– Сексуальная ориентация актеров – их личное дело. Но судя по интервью, они позиционируют себя как гетеросексуалы. Стало быть, для них сценарий был своего рода вызовом. Не испугались?
– Филипп и говорил, что это актерский вызов. Я на нем выбор остановил именно потому, что он производит впечатление смелого человека. Это вызов: как я с этим справлюсь? Опять же это свойство молодости – прыгнуть в полынью и посмотреть, что будет. Я очень благодарен ему. Помимо всего прочего, у него хороший драматический дар. Со своей ролью он справился на пятерку с плюсом. Такое бывает – это врожденное.
– Вы упомянули последнюю жертву – тайного гея из Донецка, он говорит скинхеду: "Как вам повезло, что у вас Путин…" Известный парадокс – немало геев, которые так думают.
Путин – это пустой экран, на который каждый проецирует своё
– Изначально мы собирались делать полный метр, там много линий должно было быть. Одна из линий – это девушка, с которой жил парень. А вторая линия – вот этот феномен. Я эту фразу о Путине услышал на Украине. Меня остановил гаишник под Одессой, якобы я нарушил какие-то права, но он просто пытался взятку получить. И вот он мне сказал, что нам повезло с Путиным. Путин – это пустой экран, на который каждый проецирует своё, некая икона. Кто-то вкладывает силу и власть в эту проекцию, кто-то вкладывает стабильность…
– В разговоре Дудя с Павловым-Андреевичем прозвучала такая версия, что государственная гомофобия объясняется тем, что при государстве очень много геев.
– Может быть и так. Люди, которые стучали Михалкову, сами живут в фиктивных браках с женщинами. Живут в шкафу, ненавидят себя. У ребят эта внутренняя гомофобия выразилась в том, что они начали охотиться на геев, а эти провоцируют снятие фильма с показа, придумывая какие-то истории. Их это задело, подсознательно какие-то параллели с собой провели. Может быть так.
– Есть активистская идея, что необходим насильственный аутинг, следует разоблачать геев во власти и при власти. Правильный ли это метод борьбы с гомофобией?
– Базово я против аутинга. Я давал интервью газете "Спорт-экспресс" по поводу "Фанатов", и как раз зашел вопрос о геях в спорте. Было бы хорошо, если бы они сами открылись и люди бы увидели, что есть классные спортсмены, как Мартина Навратилова, – это сыграло бы в позитив. Но помимо воли человека аутить его, я считаю, недопустимо. Хотя если ты занимаешься гомофобной риторикой, днем принимаешь антигомофобные законы, а ночью едешь в элитную сауну и трахаешься с парнями – это надо обязательно аутить.
– Первый ЛГБТ-кинофестиваль в Москве прошел в одном из крупнейших кинотеатров 30 лет назад, незадолго до распада Советского Союза. Не было никакой охраны, не было никаких гомофобов, залы были забиты под завязку, отклики мейнстримной прессы восторженные. Что сломалось и почему?
Это игры околосиловых структур, они пытаются манипулировать общественным мнением
– Все эти акции с приходом в кинотеатры организованы. Рядовой фанат может написать гневный коммент под роликом в ютьюбе, но желания ехать через полгорода час, чтобы постоять с флагом у входа в какой-то кинотеатр, у него не возникнет. Это делается централизованно. Кто занимается организацией? Подозреваю, что это игры околосиловых структур, они пытаются манипулировать общественным мнением, они в такие симулякры играют. У нас симулякр демократии в России, и у нас симулякр негативного отношения к геям. А среднестатистического человека в России гораздо больше интересует уровень жизни, ипотека, выплаты по кредитам. Геи находятся на задворках сознания. При этом все скандалы с геями, с так называемой пропагандой, с одной стороны, нагнетают обстановку, а с другой – выводят эти вопросы из тени. Когда бы простой человек подумал еще о геях? Конечно, всё зависит от подачи. Основная мысль, которую хотелось бы прививать среднестатистическому человеку, что гей такой же, как ты, такой же сосед, с такими же проблемами, с такими же кредитами. Но прививается мысль, что это внутренний враг. Раньше были евреи, теперь "пятая колонна", агенты американцев, сюда же и геи приплюсовываются. Это все симулякры.
– Вы выложили только трейлер "Фанатов". Фильм можно будет посмотреть в сети целиком?
– Фильм уже доступен на Vimeo по запросу, за два доллара его можно посмотреть. Я пытался связаться с нашими русскими площадками. "Старт" мне не ответил ничего, отборщице HBO понравилось, но она сказала: хороший фильм, но отдел маркетинга не разрешит нам его пиарить, он будет лежать мертвым грузом. Так что я работаю с французами, и они получают выручку от показа.
– Есть идея среди кинокритиков, что после всех этих запретов следует вообще все перенести в сеть, отказаться от кинопоказов, не просить у государства прокатных удостоверений, полностью выйти из-под надзора. Согласны ли вы с этой идеей?
– Мы дигитализируем всё, уже не ходим в магазин, к нам несут продукты курьеры, есть банки, которые существуют только онлайн. То же самое происходит и с фильмами. С другой стороны, все-таки кино требует большого экрана. Когда ты сидишь в кинозале, смотришь с хорошим звуком, никто тебя не отвлекает, ты погружаешься в фильм. Хотелось бы, чтобы хорошие фильмы показывали в кинотеатрах. Но мы столкнулись с тем, что пространство сужается, становится труднее дышать. Это касается не только фильмов, это касается вообще всего – свободы мысли, свободы высказывания, все зажимается. Я когда делал закрытую премьеру для акционеров, для группы и кинокритиков – это было 2 апреля, я столкнулся с тем, что люди боятся. Фильм надо было показать на большом экране, в кинотеатре. Мне там сказали, что существует некое указание то ли от "эшников", то ли от администрации, что сейчас ЛГБТ надо прижать – пусть сидят, не вякают, никаких фестивалей, никаких кинопоказов, никаких выставок. Дескать, это связано с нестабильной политической обстановкой. Вот такую мысль я слышал.
– Когда у вас была последняя выставка в Москве?
– Персональная давно. На сборных я выставляюсь. Но опять же это часто квартирники, все мельчает. В квартире в центре Москвы частное мероприятие, туда приходят только по приглашению. Но это происходит регулярно.
– Были случаи, когда галереи отказывали именно из-за ЛГБТ-тематики фоторабот?
– Были, но еще до войны с Украиной. Мне хватает выставок в Нью-Йорке, в Китае, в Швеции. Не хотите – не надо, меньше денег буду тратить. Потому что любая выставка для художника – это минус. Минус аренда, минус печать, минус фуршет, опять весь в долгах. Не хотите – и ради бога, такое у меня отношение.
– Вы много лет работали в журнале "Квир", который в ту пору свободно продавался в киосках на Тверской улице. Сегодня такой ЛГБТ-журнал нужен? Хочется вам, чтобы снимки были напечатаны на глянцевых страницах?
– Глянец умирает. "Квир" умер не столько из-за гомофобных законов: умирала бумага, все переходили в онлайн. Опять же, как кино надо смотреть в кинотеатре, так и фотографии должны быть напечатаны, они должны висеть на стенах. Напечатаны не в журнале, так в персональном альбоме. Я продолжаю выпускать альбомы. Это совсем другое ощущение – тактильное. Для фотографа, для художника важно, чтобы было что-то осязаемое, а не просто какие-то пиксели в интернете. Твои фотографии напечатаны, напечатан альбом или каталог – это совсем другие ощущения. Это должно быть и будет.
– Вы работаете в области мужского ню, гомоэротики. Есть знаменитые мастера, есть издательства, специализирующиеся на этом жанре, есть серии постеров, серии календарей. Вы были первопроходцем в этой области в постсоветской России. Что происходит сейчас, много ли у вас конкурентов и союзников?
Я такой же человек, у меня столько же прав, как и у вас, идиотов с плоскими мозгами
– Сейчас я довольно мало снимаю мужского ню. Я устал, остыл. Немецкое издательство бомбардирует меня: давай новый альбом издадим. А я посмотрел, у меня не так уж много съемок за последнее время. Я развиваюсь, я в это наигрался. Начиналось всё с пленок: мы снимали, и каждое нажатие на кнопку стоило доллар. Когда ты знаешь, что каждый твой дубль стоит доллар, ты уже ищешь ракурс, думаешь, включаешь голову. Сейчас, когда цифра появилась, это всё упростило, дало путь многим талантливым ребятам, их сейчас тысячи. Раньше у меня было уникальное торговое предложение, я один в журнале публикую. А сейчас открываешь инстаграм, там на любой вкус модели: хочешь – молодые, хочешь – повзрослее, хочешь – черные, хочешь – белые, хочешь – черно-белые. Я не планирую быть флагманом, это сейчас и невозможно, сейчас все сепарируется, уходит по нишам. Я себя вижу сейчас больше как режиссер. История с "Фанатами" так для меня важна, потому что я в этом вижу продолжение своего внутреннего развития.
– Многие активисты и просто люди из ЛГБТ-среды уехали от гомофобии и неплохо адаптировались в других странах. У вас и выставки идут по всему миру, и издатели вас знают. Почему не уезжаете вы?
– Самое простое объяснение – это возраст, все-таки мне уже под полтос. Все бросить и начинать с нуля, фасовать орехи или мыть посуду? И, извините меня, это моя страна, почему я должен от чего-то бежать? Я буду работать и добиваться своих прав здесь. Я такой же человек, у меня столько же прав, как и у вас, идиотов с плоскими мозгами. Будете учиться, будете развивать свое сознание, будем как-то сосуществовать, как-то друг к другу прилаживаться – вот моя жизненная позиция.
