В Грузии отмечают юбилейную дату государственного значения. 30 лет назад, 31 марта 1991 года был проведен референдум о восстановлении независимости, ставший основанием для решения о выходе Грузии из СССР. И если значимость этого события мало кто оспаривает, то вокруг главного героя события - первого президента Звиада Гамсахурдия, жаркие дискуссии не стихают даже тридцать лет спустя. Для своих сторонников он остается «спасителем» Грузии, для критиков - «диктатором и этнонационалистом, который даже проведение референдума приурочил к своему дню рождения».

«Вы представляете, как надо было суметь сплотить народ воедино, чтобы получить такой результат на референдуме?!» – даже спустя 30 лет Бежан Джавахия преисполнен восхищением своим кумиром и говорит о нем с трепетом. Сейчас он – профессор Университета Ильи, преподает историю. А тогда, 31 марта 1991-го года, он находился в гуще событий, будучи референтом первого президента Звиада Гамсахурдия и депутатом первого созыва Верховного совета.

Бежан Джавахия вспоминает, что несмотря на трудный период, из-за которого референдум не коснулся Гудаутского района в Абхазии, а в югоосетинском направлении – Цхинвали, Знаури и Джавского района, в плебисците, тем не менее, приняли участие в нем более 90% избирателей, из которых за государственную независимость проголосовали 98,9%. Именно на основании результатов этого референдума 9 апреля 1991 года Верховный Совет Грузии принял Акт о восстановлении независимости страны. На нем стоит и подпись Бежана Джавахия. Профессору особенно нравится, что вопрос был сформулирован с упоминанием существования Первой грузинской республики: «Желаете ли вы восстановления государственности Грузии согласно Декларации о независимости от 26 мая 1918 года?».

«Такая постановка вопроса была очень важна, ведь мы продолжали историю единой Грузии. Мы подчеркивали, что не являемся результатом распада Советского Союза. Многие сейчас говорят, что Грузия все равно стала бы независимой после неизбежного распада СССР. Эта победа была исторической, которая объединяла весь процесс нашей борьбы, включительно поднятый нами во время освободительного движения вопрос об оккупации Грузии (советскими властями). Поэтому этот день важен для восприятия единой Грузии, и я не думаю, что в нашей истории был более важный факт».

Бежан Джавахия гордится тем, что этот референдум и последовавший за ним Акт независимости стали основой Конституции Грузии, вошли в первый ее пункт. А сожаление вызывает в нем то, что грузинское общество должным образом не проинформировано о заслугах первого президента Звиада Гамсахурдия. Мнения о нем основаны на мифах, отмечает Джавахия, самый расхожий из которых – фраза, приписываемая Гамсахурдия: «Грузия для грузин».

«Ни в одной книге, ни в одном выступлении или тексте до сих пор никто не смог найти ту фразу господина Звиада – «Грузия для грузин». Это фразу приписали ему его недоброжелатели, не хочу о них сейчас много говорить, некоторых уже нет в живых. Это фраза была в программе у Национально-демократической партии. У них прямо написано: «Грузия для грузин». А потом лидеры этой партии – Георгий Чантурия, Ирина Саришвили и другие противники, все это обернули против Гамсахурдия».

«Мифы о Гамсахурдия» развенчивает и молодой историк, 27-летний Георгий Аркания, глава НПО «Центр новейшей истории». Он отыскал интервью тогдашнего премьер- министра Тенгиза Сигуа, который впоследствии стал одним из организаторов свержения Гамсахурдия.

В нем Сигуа называет ложью утверждение о том, что Гамсахурдия настоял на проведении референдума в день своего дня рождения – 31 марта. Все нужно было успеть к 9 апрелю, ко второй годовщине кровавого разгона советскими войсками мирных митингующих в Тбилиси в 1989-м.

«Звиад хотел провести референдум 24 марта, но мы не были готовы, и я убедил Звиада провести (референдум) на неделю позже. Тогда ни я, ни Звиад, не думали, что это совпадало с его днем рождения», – цитирует слова Сигуа о случайном совпадении даты проведения референдума и дня рождения молодой историк Аркания в своем исследовании «Мифы о Звиаде Гамсахурдия». По его мнению, для объективности о первом президенте нужно рассуждать без ярлыков типа «Звиад – мессия Грузии» или «разрушитель страны»:

«Уже 30 лет прошло, и сегодня очень важно активно начать обсуждение тех проблем, которые тогда были. При этом не сторониться смелых дискуссий и споров, в первую очередь о конфликтах, вопросов Абхазии и Цхнвальского региона. У нас нет достаточной информации того периода, документов, первичных источников. Что реально произошло, почему в таком русле развивались конфликты в тот период, что было сделано, чтобы их избежать? Думаю, если молодое поколение, в том числе историки, глубже заинтересуются этими вопросами, это в будущем упростило бы общение с нашими абхазскими и осетинскими братьями и сестрами. И тогда настанет время мирного разрешения конфликтов».

Пока молодые грузинские историки ищут, где правда, а где ложь, где целенаправленная дискредитация первого президента его грузинскими оппонентами и Кремлем, а где его персональные ошибки как государственного деятеля, на многие эти вопросы давно ответили некоторые политологи, конфликтологи и историки, очевидцы тех событий. Только их мнение мало кем приветствуется. К таковым относится и политолог, профессор Университета Ильи Гиа Нодиа, считая, что «культ Звиада», наряду с культами других политиков и общественных деятелей, до сих пор «мирно сосуществуют» в Грузии.

«Мой тезис заключается в том Гамсахурдия просто был не настолько квалифицированным, чтобы быть президентом», – писал еще в 90-е годы прошлого века Гиа Нодиа в своем исследовании «Политические беспорядки в Грузии и этническая политика Звиада Гамсахурдия».

«Тысячи осетин, проживающих за пределами спорного региона и лояльных к грузинскому государству, были выселены из своих домов под руководством администраторов Гамсахурдия​».

Там же Гиа Нодиа пишет, как вел себя при этом первый президент Гамсахурдия, который дословно не говорил о том, что «Грузия для грузин», но делал заявления похлеще.

«Он считал, что эти этнические настроения были вполне приемлемы для достижения популярности. Он утверждал, что разделяет либеральные ценности этнической терпимости и равенства всех граждан независимо от национальности, но при этом не пренебрегал резкими заявлениями с угрозами в адрес меньшинств, если те «не будут вести себя прилично», – пишет Нодиа.

Конечно же, Гиа Нодиа, как и многие другие обозреватели, не сбрасывает со счетов устройство советского федерализма в стиле «матрешки», когда большая часть Союзных республик состояла из автономных республик и областей, но с более низким политическим статусом, и это, наряду с другими факторами, стало благоприятным условием для возникновения конфликтов на этнической почве не только в Грузии, но и Азербайджане, Армении, Молдове.

Каждый раз критики, в жесткой форме указывая на качества Гамсахурдия, говоря о его «параноидальной» подозрительности, умении превращать друзей во врагов, о его «воинствующем этнонационализме» наталкиваются на свирепую реакцию сторонников Гамсахурдия. А в случае с бывшим послом в ЕС Натали Сабанадзе и припоминанием «старых грехов». Когда на прошлой неделе, 21 марта, она в знак протеста против политики «Грузинской мечты» в затяжном кризисе с оппозицией покинула пост, сторонники первого президента, а также старший сын Гамсахурдия, посланник Грузии в Германии – Константине, напомнили ей ее научный труд десятилетней давности и заявили, что она была недостойна этой должности. Особое неприятие у сына первого президента вызывает одна фраза в книге Сабанадзе «Глобализация и национализм, примеры Грузии и Страны Басков, 2010 г»:

«Национализм Саакашвили нельзя рассматривать как простое возрождение воинствующего этнонационализма в стиле Гамсахурдия​».

На своей странице в Facebook Константине Гамсахурдия обнародовал гневный пост, который сразу попал в поле зрения грузинских СМИ. В нем он считает недопустимым употребление слова «этнонационализм», который по смыслу схож с «германским нацизмом и итальянским фашизмом».

«Ее не интересует, что гонимого «этнонационалиста» Гамсахурдия в 1994 году в Грозном оплакивали кавказцы, люди не только одной национальности. И что значит «этнонационалист»? В Уганде племена Хуту и Тутси истребили друг друга, и что, хотя бы нечто похожее произошло в Грузии? Кого истребил, кого убил Гамсахурдия? Получается, борьбу за независимость эта женщина приравнивает к «воинствующему этнонационализму»?!» – возмущается старший сын первого президента Константине Гамсахурдия.

В книге Натали Сабанадзе есть и другие наблюдения, касающиеся правления Гамсахурдия:

«У грузинских националистов в то время были четкие амбиции по построению государства, но очень мало представления о том, как их достичь».

И еще:

«Встревоженные нарастающей волной воинствующего национализма, национальные меньшинства начали выступать против стремления Грузии к независимости, опасаясь ее последствий для себя и своих прав. Наиболее радикальные из грузинских националистов называли их «неблагодарными гостями» или пятой колонной, которую Кремль использовал для обуздания воли Грузии к свободе».

Не здравый смысл и рациональный подход, а эмоции преобладают в суждениях о Гамсахурдия и в большей части грузинского общества, – об этом говорит Элико Бенделиани, исследователь по вопросам мира в Институте исследований национализма и конфликтов. По роду своей деятельности она часто выезжает в регионы, устраивает дискуссии, которые, впрочем, приходится часто прерывать из-за эмоционального «взрыва» среди участников, как только поднимается тема правления первого президента:

«Тогда, наверное, не было полной возможности рассчитать каждый шаг, глубоко осознать, какое-место занимают в строительстве государства этнические группы, что мы им предлагали. Уже сейчас мне ясно, что были допущены ошибки. Мне сложно судить, насколько они были умышленными или целенаправленными. Но для меня однозначно то, что многое можно было сделать по-другому и избежать проблем. Пребывая под какими-то чарами, в режиме кипения, в плену тех событий, мы столкнулись тогда со многими проблемами, с последствиями которых приходится бороться до сих пор».

В этих вопросах, на многие из которых нет ответов и сейчас, в отсутствии объективного анализа того периода, возможно следует искать и причину сегодняшнего политического кризиса, из-за которого спустя 30 лет после обретения независимости грузинская демократия, государственность снова оказались в опасности, – предполагают некоторые анонимные респонденты «Эха Кавказа». Они отказались от записи из-за глубокого разочарования, вызванного провалом очередной попытки Брюсселя помочь грузинским политикам преодолеть кризис. Лишь подчеркнули, что представители правящей «Грузинской мечты» с одной стороны, и оппозиции – с другой, и сегодня проявляют друг к другу такую же непримиримость и радикализм, как и три десятка лет назад политики времен правления Гамсахурдия.