С середины февраля культурным учреждениям Абхазии разрешили открыть свои двери для посетителей. Первой театральной премьерой этого года для Сухума стал «Последний из ушедших» по одноименному роману Баграта Шинкуба на сцене Государственного русского театра драмы имени Фазиля Искандера 16 и 17 февраля.
Театрам в Абхазии, наконец, позволили работать. Русдрам, который, пожалуй, больше всех прочих культурных учреждений в стране ждал этого момента, сразу же пустился в «бой». Афиша запестрела спектаклями, так что при желании (и достаточной расторопности – потому что изголодавшийся по театру за последний год зритель разбирает билеты моментально) смотреть постановки можно хоть через день.
К тому же, Русдрам не просто вернулся с давно полюбившимися комедиями, трагедиями и сказками. Все то время, что театр вынужден был быть закрытым, актеры, режиссеры, сценографы и художники по свету и костюмам не останавливали работу. Они готовили новые спектакли.
Первой после снятия карантина премьерой стала постановка «Последний из ушедших» по одноименному историческому роману абхазского писателя Баграта Шинкуба. Эта эпопея, впервые опубликованная в 1974 году, рассказывает о тяжелой судьбе убыхского народа, который был вынужден покинуть свою родину во время Кавказской войны в первой половине XIX века, что привело к его исчезновению.
Моноспектакль поставил заслуженный артист Абхазии Джамбул Жордания. Он стремился создать на сцене особую атмосферу, поэтому не просто выступил режиссером, но также стал автором инсценировки и даже написал всю музыку для «Последнего из ушедших», поскольку не хотел вызывать у зрителя каких-то ассоциаций с уже известными композициями. Основной посыл спектакля Джамбул Жордания выразил так: «Самая главная для меня мысль, которую мы в спектакль закладывали, это то, что беда народа, если продажна власть. По сути, мы постарались показать, насколько будет народ измучен и насколько он может быть растворен, он даже может и исчезнуть в связи с тем, что его просто продали. Может быть, не со зла это сделано. Ведь их предводители, убыхов, в частности, старались своей семье хорошо сделать, просто этим самым навредили своему народу. Это как бы такая человеческая вещь. Но здесь, наверное, момент самопожертвования должен существовать, особенно у власть имущих. К сожалению, это вот такая ответственность. В принципе, об этом этот спектакль».
В описании к постановке значится всего один герой – Зауркан Золак, устами которого рассказана история «Последнего из ушедших». Его сыграл Осман Абухба. Актер видит в доставшейся ему роли важный личный пример: «Я очень сильно обрадовался, когда мне сказали, что будет этот спектакль. Мой герой…какой он для меня? Именно такой, каким должен быть мужчина. На мой взгляд – это вот так, как жили наши предки. Я имею в виду и абхазов, и убыхов. Эти люди были очень патриотичны и мужественны. Даже когда у него брали интервью, а ему было уже лет под сто, несмотря на всю вот эту большую жизнь и то, с чем он столкнулся, и что пережил, он не утратил свой патриотизм, не упал духом. И вот такая жилка, на мой взгляд, очень ценна в человеке. И мне посчастливилось играть именно этого героя. Я ему очень сопереживал».
Однако, при том, что на сцене всего один актер, героев много. Осман Абухба – и отец, и мать, и возлюбленная, и ребенок, и паша, и старик. Но перевоплощения минимальны: посох в руках, холщовый халат, белая краска на висках – это редкие намеки; в основном зритель догадывается о «появлении» на сцене нового героя благодаря интонациям или позам, которые воспроизводит актер.
Вообще, символизмом проникнуты все полтора часа спектакля: мешок с опилками олицетворяет погибшего ребенка, голубой свет софитов – поток реки, подвешенные полотнища ткани – дуб, у которого тайно встречаются влюбленные, а опилки – жижу болота, которую хлебают обезумевшие от жажды люди.
«Последний из ушедших» был показан в арт-фойе Русдрама. Перед входом в зал с главной сценой соорудили камерное сценическое пространство со специальным помостом, где расположились 30 зрительных мест.
Джамбул Жордания объяснил, зачем театру нужна еще одна сцена: «Необходимо иметь разные площадки, разные форматы для того, чтобы зритель мог выбирать. Нужны разные способы воздействия и разные способы воспитания. Потому что, какой бы спектакль ни был, играть его на одной и той же большой сцене – это все-таки однообразие. А когда есть другое пространство, то и восприятие другое тоже будет. Так что мы просто стараемся достучаться до тех, кто мало ходит в театр. Может, кому-то комфортнее сидеть в маленьком пространстве. Вот, пожалуйста, мы предлагаем эту возможность. Это первый спектакль в арт-фойе именно в этом, новом пространстве, потому что мы специально его оборудовали: занавески повесили, в частности, пол постелили, чтобы была так называемая сценическая коробка и зрительное пространство. Это наша первая ласточка».
Ну а второй «ласточкой», которую также покажут на камерной сцене в арт-фойе Русдрама, будет премьера моноспектакля «Бродский», которая состоится 23 и 24 февраля.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
