Как живется людям с ограниченными возможностями в Абхазии, с какими проблемами они сталкиваются? Об этом, а также о доступной среде, программе нулевой смертности на дорогах рассказал руководитель Ассоциации «Инва-Содействие» Алхас Тхагушев.
– Алхас, о людях с инвалидностью говорят и пишут по-разному. В журналистских текстах в последнее время чаще стали писать «люди с ОВЗ» (с ограниченными возможностями здоровья). На ваш взгляд, какие термины корректно использовать, а какие – нет?
Современные подходы к теме инвалидности больше сосредоточены на том, чтобы показать неравенство возможностей людей. Показать, что инвалидность – это, прежде всего, проблема социального неравенства
– Из всего многообразия слов и терминов, которые используются по теме инвалидности, конечно, термин, который сейчас применяется – люди с ОВЗ, – нам кажется не вполне корректным. Люди с ограниченными возможностями здоровья, то есть здесь акцент делается на медицинском состоянии человека, на здоровье. А современные подходы к теме инвалидности больше сосредоточены на том, чтобы показать неравенство возможностей людей. Показать, что инвалидность – это, прежде всего, проблема социального неравенства. В этом смысле, конечно, употреблять словосочетание «люди с ограниченными возможностями» или «люди с инвалидностью», например, вполне приемлемо. С другой стороны, если мы говорим про общение, то в каждом конкретном случае, если какому-то конкретному человеку удобнее, чтобы к нему обращались и таким образом его определяли, нужно делать поправку на личное мнение человека. Но вообще, если мы говорим о публичном поле, о том, какие термины используются в тех же нормативных актах, законах, в публикациях, в СМИ, в публичном поле, то эти две формулировки – «люди с ограниченными возможностями» и «люди с инвалидностью», – они имеют право на жизнь. То есть они вполне корректны.
– Существуют восемь рекомендаций ВОЗ по освещению темы инвалидности в СМИ. Какие термины лучше не использовать, которые могу обидеть человека?
Понятное дело, что люди часто переносят тему здоровья-нездоровья, применяя к человеку с инвалидностью. Далеко не каждый человек с инвалидностью нездоров большую часть времени. У него есть какие-то ограничения, но он вполне здоровый человек
– Да, есть ряд слов, которые явно несут негативную смысловую нагрузку: калеки, дауны или психи. Но это крайние формы, которые, я думаю, любому адекватному человеку понятно, что это может быть обидно для того, кого можно таким образом характеризовать. Больше мы говорим о таких пограничных вещах, когда люди, сами того не осознавая, используют такие определения, как здоровый – нездоровый, нормальный – ненормальный. Понятное дело, что люди часто переносят тему здоровья-нездоровья, применяя к человеку с инвалидностью. Далеко не каждый человек с инвалидностью нездоров большую часть времени. У него есть какие-то ограничения, но он вполне здоровый человек. Если мы представим себе, что во время пандемии есть люди, у которых нет инвалидности, но они болеют коронавирусом, – они нездоровы. А я, например, человек с инвалидность, не болею этим вирусом. Слава богу, пока не болею, надеюсь, не буду. В этом случае человек без инвалидности, лежащий на койке, каким-то образом болеющий этой заразой, он – нездоров, а я как раз здоров. При этом я с инвалидностью, а он без инвалидности. Таких примеров много. Есть разные термины: незрячий – слепой, неслышащий – глухой или немой. Для некоторых людей в частной беседе, возможно, слово «слепой» их не будет коробить, и даже они, может быть, будут предпочитать это слово, но в публичном поле принято использовать более корректные термины, которые либо нейтральны, либо не несут какой-то негативный окрас. Если мы говорим об этих категориях, человек без руки, без ноги и т.д. Есть такое слово как ампутант. Все. Сейчас много открытой информации и рекомендаций Всемирной организации здравоохранения. Но с тех времен много воды утекло.
Сейчас мир живет с Конвенцией ООН по правам инвалидов, которая верифицирована подавляющим большинством стран. И если вы окунетесь в этот документ – любой человек, который хочет что-то понимать в этой сфере, он может прочесть этот документ, – и там вы увидите все основные посылы, которые есть. Принятию этого документа предшествовало целое десятилетие в ООН, которое было связано с правами людей с инвалидностью. Опыт суммировался, и этот передовой мировой опыт разных стран, в том числе и по части терминологии, по части определения инвалидности, как социальной все же проблемы, а не медицинской, там это все четко определено. Страны, которые ратифицировали, в том числе соседние с нами страны – Россия, Грузия, другие постсоветские страны, – они взяли на себя обязательства и все свое законодательство, и всю свою политику, и какие-то практики придерживаются духа и буквы этой конвенции. И если подводить черту, то любой человек, у которого возникнет такой вопрос, может обратиться к тексту этой Конвенции и к комментариям к ней, которых уже тоже немало. И понять, что имеется в виду.
– Планируется принятие Конвенции ООН в Абхазии? Ассоциация «Инва-Содействие» занимается этим вопросом?
Мы можем и должны в преамбулах к нашим законам везде делать отсылку к этой Конвенции ООН о правах инвалидов. И мы обязательно будем добиваться, чтобы в каждом законе или нормативном акте такая отсылка была
– Опосредованно, конечно, Абхазия и наше законодательство, хотя мы – частично признанная страна, есть проблемы политического урегулирования, мы не являемся членами ООН. Но при всем при этом опосредованно в нашей Конституции дана прямая отсылка к международному праву. Абхазия в своей Конституции ссылается на Билль о правах человека, основополагающий документ. Все остальные конвенции по правам женщин, детей или людей с инвалидностью – это расшифровка глобальной установки о том, что все люди имеют право на достойную жизнь, какие-то базовые права. Соответственно, в Конституции РА эта норма есть. Кроме того, отмечается, что мы можем и должны в преамбулах к нашим законам, которые у нас принимаются, везде делать отсылку к этой Конвенции ООН о правах инвалидов. И мы обязательно будем добиваться, чтобы в каждом законе или нормативном акте такая отсылка была. И чтобы определение, дефиниция «инвалидность» основывалась на том, как это определяет Конвенция ООН. И далее в развитие все остальные вопросы: вопросы реабилитации, медицинской помощи, обеспечение вспомогательными средствами, трудоустройство – все эти вопросы должны фиксироваться и соответствовать букве Конвенции. И мы будем это делать.
– Давайте поговорим о доступной среде. Какова ситуация, какие у нас улицы, насколько они безопасны для людей с инвалидностью? Насколько удобны для передвижения?
– Наши города, улицы, не только города, но и поселения, села, конечно, небезопасны. К сожалению, статистика дорожно-транспортных происшествий из года в год указывает нам на то, что Абхазия находится в крайне неблагополучном состоянии. У нас очень много людей гибнут, много людей приобретают инвалидность либо временно, либо на постоянной основе, получая серьезные травмы. Мы с этой проблемой сталкиваемся постоянно. Для нашего общества это, к сожалению, бич. Если мы говорим о городской среде, например, если посмотреть на передовой мировой опыт, то все придумано. Нам нет необходимости придумывать, заново изобретать велосипед. Есть программа, которая называется vision zero или программа нулевой смертности на дорогах. Это предполагает некоторый набор мер, которые страны внедряют для того, чтобы минимизировать или даже свести к нулю смертность на дорогах и травмоопасность всего этого процесса. Комплекс этих мер предполагает закрепление скоростного режима.
В цивилизованных странах, сегодня этот вопрос обсуждается в России, во многих постсоветских странах, чтобы верхняя планка составляла 50 км в час. У нас, к сожалению, машины летают по городам и со скоростью 60 км, и 80 км, и 100 км, и это совершеннейшее безумие
В цивилизованных странах, сегодня этот вопрос обсуждается в России, во многих постсоветских странах, чтобы верхняя планка составляла 50 км в час. У нас, к сожалению, машины летают по городам и со скоростью 60 км, и 80 км, и 100 км, и это совершеннейшее безумие. Улицы таким умным образом проектируются, чтобы свести к минимуму или к нулю возможность, опасность сложных дорожно-транспортных происшествий. Что имеется в виду? Улицы преображаются, полосы сужаются. Сужение происходит в местах пересечения пешеходами дорожных полос, это перекрестки. Разные искривления дорог, внедряются островки безопасности и где-то, в каких-то местах, перекрестки делают с круговым движением. Стараются путем проектирования успокоить трафик. Я, как человек, который передвигается по городу в качестве велосипедиста… У меня есть велоприставка, благодаря которой я перемещаюсь по городу, в автомобиле не езжу. Я могу сказать, что даже в столице Абхазии, в самом большом городе страны, со скоростью порядка 30 км в час вы вряд ли в черте города опоздаете. Но если мы говорим о скоростном движении 30-40-50 км в час, то никакой проблемы нет. Если мы добьемся такого успокоения трафика, путем переформатирования улиц, путем создания благоприятных условий для пешеходов. У нас есть такие наработки, мы стараемся передовой опыт перенести с группой ребят: архитекторов, проектировщиков, дизайнеров и вообще неравнодушных граждан.
Мы готовим ряд предложений для нашей власти – для республиканской и для муниципальной – для того, чтобы такие меры принимались. И эта программа vision zero в виде разных элементов была воплощена в каких-то конкретных практиках, когда у нас какие-то строительные дорожные работы ведутся, чтобы эти передовые подходы там были реализованы. Мы этим занимаемся, у нас наработан неплохой опыт. К сожалению, у нас с этим на сегодняшний день все грустно. Мы имеем транспортную дорожную инфраструктуру, которая нам досталась с советских времен. Что и как проектировали в прошлом веке – в 1980-е, в 1990-е годы… С того времени у нас ничего не менялось. Мы только поддерживаем эту инфраструктуру. Но мир ушел далеко вперед, и нам нужно взять лучшие мировые практики и постараться, насколько у нас есть силы, возможности, переводить все на новые рельсы для того, чтобы успокаивать движение, для того, чтобы делать передвижение пешеходов, велосипедистов и других людей, в том числе и людей на инвалидных колясках, сделать для этих людей наши города более безопасными.
Сейчас в мире другие стандарты, сейчас закупают низкопольные, большие, просторные, кондиционированные, хорошие виды транспорта. Не только люди на колясках, не только мамы с колясками беспрепятственно могут пользоваться, не испытывая никаких проблем, но и все остальные
Плюс к этому, вопрос в плоскости транспортной инфраструктуры, к сожалению, – я сейчас говорю об автобусном парке, троллейбусном. Оставляет желать лучшего то, как нашего государство поддерживает весь этот парк. К сожалению, покупаются совершенно негородские виды транспорта. Я имею в виду и «Богданы». Мне кажется, совершенно неудачное решение покупать для города такие автобусы. Имею в виду и обновленные «ПАЗики», которые тоже не так давно были массово закуплены. Это все негородской транспорт. Сейчас в мире другие стандарты, сейчас в мире люди закупают и пользуют в городах низкопольные, большие, просторные, кондиционированные, хорошие виды транспорта. И при этом должен вам сказать, что наша группа такое исследование проводила. Если мы сравним стоимость тех, совершенно непригодных для города средств, о которых я вам говорил – «ПАЗики», «Богданы», – и возьмем лучшие образцы просторных, хороших, красивых, сразу понимаешь, что ты попал в современный город, что это реально городской и удобный транспорт, куда люди могут зайти. Не только люди на колясках, не только мамы с колясками беспрепятственно могут пользоваться, не испытывая никаких проблем, но и все остальные. Я думаю, все люди с удовольствием бы пользовались таким транспортом. Если бы мы поставили целью покупать приемлемые, правильные, хорошие автобусы и троллейбусы.
Возможностей у нас не так много, поэтому очень странно видеть, когда большие средства тратятся, не пойми на что. Надеюсь, что и в этой сфере тоже у нас будет что-то меняться к лучшему. Мы, по крайней мере, будем такие предложения делать и предлагать, меняя наш выбор на современные, и уходить от отсталых, совершенно отживших видов транспорта.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
