В Южной Осетии за минувшие сутки выявлен 51 инфицированный коронавирусом. Накануне, 14 января, медики отчитались о 33 зараженных. По сравнению со второй половиной декабря, наблюдается рост числа инфицированных. «Эхо Кавказа» расспросило югоосетинских врачей, с чем связан новый всплеск заболеваемости COVID-19.
По мнению вице-спикера парламента, врача реаниматолога-анестезиолога Александра Плиева, это подъем заболеваемости после непродолжительного плато во второй половине декабря и первой половине января, когда количество ежедневно заболевающих варьировалось от трех до восемнадцати.
Александр Плиев предупреждал о возможном росте во второй половине января, еще до Нового года. Чтобы избежать такого развития событий, предлагал отказаться от массовых предновогодних мероприятий: от встреч президента с населением районов, от праздничных торжеств и новогоднего базара. Но такое впечатление, говорит Александр Плиев, что жители республики твердо решили ни в чем себя не ограничивать:
«Народ расслабился, меньше соблюдают санитарно-эпидемиологические нормы. Кроме того, увеличилось количество траурных мероприятий. Если в самый пик пандемии, когда люди насторожились, на похороны и поминки собиралось по сто-двести человек, то теперь опять по пятьсот-шестьсот. Проблема не только в поминках, сняты ограничения на массовых мероприятиях, и поэтому увеличилось количество больных. Но при этом, надо отметить, не растет количество пациентов в стационарах. Население больше не паникует, как раньше, когда каждый заболевший сразу бежал укладываться в стационар или проходить обследование на компьютерном томографе. Сейчас уже люди воспринимают диагноз спокойно. В народе есть схемы лечения болезни, их передают друг другу, вместе с тем консультируются с врачами по телефону, есть возможность вызвать участкового врача на дом. Таким образом, большая часть лечится амбулаторно».
По оценкам Александра Плиева, рост заболеваемости продержится до середины февраля, а потом пандемия COVID-19 снова опустится до уровня предновогоднего плато:
«У нас наблюдается небольшое увеличение заболеваемости, но при этом тяжелых меньше, чем было в начале пандемии, и поэтому нам легче работать.
– Сколько в настоящее время пациентов с тяжелым течением COVID-19?
– Сейчас в реанимации пятеро пациентов, из них трое подключены к аппарату ИВЛ. Но мы уже с ними умеем работать, результаты у нас неплохие. Больше уже людей, которые вылечиваются, до этого у нас среди тяжелых и крайне тяжелых больных смертность превалировала, но сейчас большинство выздоравливает.
– Как эта динамика выглядит в процентах? Хотя бы приблизительно…
– Раньше, если честно сказать, результаты были пять на пять, или даже шесть на четыре, то есть половина погибала, то сейчас два на восемь – большинство выздоравливает».
По данным Александра Плиева, сейчас из ста семидесяти коек в COVID-госпиталях заняты шестьдесят две, то есть немногим более трети. Стационары оснащены, нет проблем с лекарственными препаратами или средствами индивидуальной защиты. Главная проблема – переутомление медперсонала «красной зоны», говорит Александр Плиев:
«Медики выдохлись за время пандемии, из-за чего кадровый голод достаточно сильно ощущается. Многие переболели коронавирусной инфекцией, многие уже физически не могут выходить на работу. Произошло так называемое выгорание на работе. Это серьезно ощущается, особенно в реанимации».
Выгорание на работе или синдром эмоционального выгорания – термин, употребляемый в психологии. Википедия определяет выгорание как состояние физического и психического истощения, возникшее в ответ на эмоциональное перенапряжение при работе с людьми:
«Проявляется нарастающим безразличием к своим обязанностям и происходящему на работе, дегуманизацией в форме негативизма по отношению к пациентам и к коллегам (сотрудникам), ощущением собственной профессиональной несостоятельности, неудовлетворенности работой, в явлениях деперсонализации, а в конечном итоге в резком ухудшении качества жизни. В дальнейшем могут развиваться невротические расстройства и психосоматические заболевания».
По мнению Александра Плиева, выгорание югоосетинских медиков, работающих в «красной зоне» – это одно из последствий дефицита кадров. За все время пандемии их некому был подменить.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
