Мы не знаем, чем все закончится в Беларуси. Прогнозы и ожидания постоянно меняются: Сначала преобладало мнение, что режим сменить не удастся; потом комментаторы поспешили заявить, что Лукашенко уже ничего не поможет; в последние дни опять чаще встречаются рассуждения, что Лукашенко удержится, а за этим последует массовые репрессии.
Мне кажется, чем бы все не кончилось, то, что происходит, уже очень важно. За прошедшие примерно две недели народ этой страны во многом опроверг сложившийся в отношении него стереотип. Мы привыкли думать, что, если не считать малочисленной прослойки оторванных от масс интеллигентов, большинство белорусов вполне комфортно себя чувствует в условиях диктатуры; что расположение страны в центре Европы – лишь географическое недоразумение, а по своей политической культуре Беларусь с Европой ничего общего не имеет. Теперь народ проснулся – поздно, но проснулся. Или, можно сказать по-другому – лишь начал просыпаться, но начал.
Конечно, само это выражение: «народ проснулся», – затасканная метафора. Но за ней может стоять вполне конкретное содержание. Есть какая-то грань, после которой состояние несвободы становится неприемлемым, когда человек осознает, что существующее положение противоречит базовой ценности, осознание которой мы именуем «чувством собственного достоинства».
Об этом говорил французский философ Альбер Камю в своей книге «Восставший человек». Момент восстания одновременно является моментом осознания – возможно, изначально смутного, – некоторой ценности, которая делает человека человеком. Невозможно рационально определить грань, после которой угнетение становится нестерпимым; важно лишь, что она есть, и сам факт восстания ее подтверждает.
Более того, продолжает Камю, хотя носителем этой ценности является индивид, акт восстания способствует осознанию и общности с другими людьми, которые тоже готовы идти на риск, чтобы защищать непреложную ценность человеческого достоинства.
В 1994 году народ избрал президентом Александра Лукашенко, человека, который активно противостоял распаду Советского Союза и обещал воссоединиться с Россией. Фактически он был противником независимости страны, президентом которой стал
Если вернуться к текущим событиям, возможно, мы являемся свидетелями рождения Беларуси как современной политической нации. Еще один стереотип о ней заключается в том, что у белорусов сравнительно слабо развито чувство национальной идентичности. До сих пор они были лишь потенциальной нацией, объектом истории, но не ее субъектом. Белорусы не играли роли в завершении советского строя, кроме того, что формально Советский Союз закончился на даче, которую их радушный лидер Станислав Шушкевич предоставил для встречи со своими российским и украинским коллегами. Беларусь оказалась перед фактом свалившейся на голову независимости, смысл которой народу был не совсем понятен. В 1994 году он избрал президентом Александра Лукашенко, человека, который активно противостоял распаду Советского Союза и обещал воссоединиться с Россией. Фактически он был противником независимости страны, президентом которой стал.
Но это обещание – растворить собственную страну в новом Союзе – он так и не сдержал. Можно считать парадоксом истории, что именно при Лукашенко произошла фактическая консолидация белорусской государственности. Этот процесс включал в себя постоянные конфликты со «старшим братом», с которым Беларусь теоретически хотела объединиться. В массовое сознание постепенно внедрилась мысль, что Россия и Беларусь, возможно, близки, но это – две разные страны с разными интересами.
Но этого недостаточно. Для того чтобы Беларусь состоялась как политическая нация, ей еще предстояло найти форму проявления своей политической воли, которая независима от маневров Лукашенко. Всегда можно спорить о том, сколько людей должны выйти на улицы, чтобы сказать, что они представляют волю народа. Но есть некая интуитивно осязаемая критическая масса, когда становится ясно, что людей, которые решили взбунтоваться, можно назвать ядром нации.
Национальное самоопределение – не только определение формального политического статуса конкретной территории; народ должен определиться и с тем, какой именно нацией он себя видит
Национальное самоопределение – не только определение формального политического статуса конкретной территории; народ должен определиться и с тем, какой именно нацией он себя видит. Массовые выступления за демократию в постсоветском пространстве – и те, которые переросли в так называемые цветные революции, и те, которые не смогли достичь смены политического режима, – были важными этапами для соответствующих народов, чтобы понять, кто они такие и чего на самом деле хотят. Например, можно по-разному оценивать результаты двух украинских «цветных революций», но невозможно понять сегодняшнюю украинскую идентичность без этого опыта. Так что, белорусы не только протестуют – они создают себе новое коллективное «Я». Как говорил Камю, «я бунтую, следовательно, мы существуем».
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
