20 февраля грузинская политика опять провалилась в прошлое, словно в болото. После того как бывший министр внутренних дел Вано Мерабишвили вышел из тюрьмы, факты и смыслы 8-10-летней давности, как побеги ядовитых растений, опутали СМИ и соцсети. Вопросы, на которые избиратели уже дали ответ, вновь стали актуальными; Грузия вернулась в свой национальный «День сурка» – 1 октября 2012 года, чтобы в очередной раз выбрать между Иванишвили и Саакашвили. Должно быть, это радует обоих.
В ноябре 2018-го, после неудачного для нее первого тура президентских выборов, «Грузинская мечта» начала экстренную мобилизацию сторонников и развесила повсюду баннеры «Нет «националам»! Нет злу!» На них, на кроваво-красном фоне были изображены лидер «Нацдвижения» Михаил Саакашвили, кандидат в президенты Григол Вашадзе, Зураб Адеишвили (генпрокурор в 2004-08 гг., а после перестройки системы – министр юстиции), его бывший заместитель Ника Гварамия (он также возглавлял министерства юстиции и образования, а в описываемый период – телекомпанию «Рустави 2»), братья Бачо и Дата Ахалая и Мегис Кардава, занимавшие ключевые посты в силовых структурах и обвиняемые в ужасающих нарушениях прав человека, и, наконец, Вано Мерабишвили. Если бы на этих баннерах вместе с Саакашвили и Вашадзе по какой-то причине можно было бы изобразить лишь одного человека, то штаб «Грузинской мечты», несомненно, выбрал бы Мерабишвили, поскольку противники «Нацдвижения» считают его главным палачом ушедшей эпохи и, судя по недавним комментариям, за те годы, которые он провел в тюрьме, их отношение ничуть не изменилось.
Вероятно, именно поэтому оппозиционные партии шарахнулись от Мерабишвили как от прокаженного. Лидер «Лело» Мамука Хазарадзе заявил, что его партия не собирается сотрудничать с бывшим главой МВД. Как и следовало ожидать, ту же позицию зафиксировало «Демократическое движение» Нино Бурджанадзе. Лидер «Гражданского движения» Алеко Элисашвили сказал: «В т.н. Объединенной оппозиции мы находимся лишь для одной цели, чтобы перейти к более честным правилам выборов, т.е. к пропорциональным выборам. Никакие другие ценности не объединяют 99% присутствующих там партий, точно так же, как никакие ценности не объединяют нас с Вано Мерабишвили. Мы абсолютно исключаем сотрудничество с ним в какой бы то ни было форме». Представитель «Свободных демократов» Шалва Шавгулидзе в интервью ТВ «Пирвели» ясно дал понять союзникам из «Европейской Грузии», что его партия «не рассматривает» перспективу сближения с фигурантом. Интересно, что бывший генсек «Нацдвижения» не дождался недвусмысленных приглашений и от старых соратников. Саакашвили еще 10 февраля посоветовал ему взять паузу перед приходом в политику, а «еврогрузины» заняли уклончивую позицию, предоставив выбор самому Мерабишвили. Описывая создавшуюся ситуацию, член Совета юстиции Анна Долидзе предположила, что Мерабишвили «превратится в каменную глыбу на шее для любого политического объединения, к которому присоединится, и утопит его на выборах». А лидер «лейбористов» Шалва Нателашвили сказал: «Я не советую ему начинать активную политическую деятельность из-за определенного тяжкого груза в прошлом… Он был связным между прежними властями и Иванишвили, все хранится в его голове, и он, соответственно, знает больше других. Он может сыграть важную роль в разоблачении этой страшной диктатуры, в том числе и на международной арене, если он расскажет 10% того, о чем знает – о транзакциях, миллионах, отмывании грязных денег, счетах Иванишвили в оффшорных и неоффшорных зонах – Вано все это знает».
Формулировки были бы более обтекаемыми, если бы Мерабишвили в первом же заявлении, рассуждая о скорой смене власти, не упомянул о ее «свержении». Это не только предоставило козырь пропагандисткой машине «Грузинской мечты», но и потребовало от лидеров оппозиции однозначной реакции.
Переговоры об избирательной реформе прерваны, а времени для достижения компромисса, по оценке посла Евросоюза в Грузии Карла Харцеля, почти не осталось. Власти хотят как можно быстрее расколоть оппозиционный фронт и вместе с тем продемонстрировать противникам Саакашвили рельефный, пугающий образ врага, чтобы они объединились вокруг «Грузинской мечты» так, как это произошло перед предыдущими парламентскими выборами. Следует учесть, что Вано Мерабишвили был признан виновным: 1) в присвоении и растрате бюджетных средств и подкупе избирателей; 2) в превышении служебных полномочий при отягчающих обстоятельствах в ходе разгона митинга 26 мая 2011 года; 3) в фальсификации доказательств и тайной поддержке обвиняемых в рамках дела об убийстве Сандро Гиргвлиани; 4) в организации жесткого избиения депутата Валерия Гелашвили; 5) в незаконном изъятии у прежних владельцев винного завода «Акура». Власти над судебной системой у Иванишвили не меньше, чем у Калигулы над его конюшней, и он, по идее, мог задолго до судьбоносных выборов 2020 года позаботиться о том, чтобы потенциально опасный, влиятельный лидер не вышел на свободу непосредственно перед ними, но он, похоже, решил пойти другим путем.
Руководители «Национального движения» и «Европейской Грузии» Михаил Саакашвили и Гига Бокерия часто конфликтуют, но биполярная система постоянно приходит в равновесие, а партии, имеющие общее прошлое и схожие цели, несмотря на конкуренцию, начинают сотрудничать. Теперь же возник треугольник «Саакашвили-Мерабишвили-Бокерия», и он, вероятно, будет весьма нестабильным. Интересно, что сразу же после прихода в политику, 12 октября 2011-го Иванишвили опубликовал заявление, в котором хвалил Мерабишвили как «хорошего менеджера, хорошего организатора и личность со многими положительными качествами», писал о том, как за полтора года до августовской войны они вместе убеждали Гигу Бокерия, что вводить войска в Цхинвальский регион нельзя, и призывал: «Посоветуй Саакашвили вовремя уйти в отставку!» Это письмо можно рассматривать как часть психологической операции – проводя ее, Иванишвили пытался расколоть руководство «Нацдвижения» и заставить Саакашвили сомневаться в верности ближайших соратников. Он достиг определенного успеха, а противоречия в треугольнике «Саакашвили-Мерабишвили-братья Ахалая» сыграли значительную роль в их падении. Не собирается ли Иванишвили повторить старый трюк в новых условиях?
Важно отметить, что Саакашвили и Бокерия в случае конфликта не смогут атаковать Мерабишвили «в лоб», так как в глазах их сторонников он не палач, а великий реформатор, более того – герой, который сидел в тюрьме, в отличие от Саакашвили, уехавшего за границу. Не исключено, что Мерабишвили продолжит развивать тему «связующего звена» между «Нацдвижением» и «Европейской Грузией», создаст собственную политическую организацию или что-то вроде «Лиги бывших сотрудников органов». Можно также предположить, что его вряд ли удовлетворит роль источника компромата (см. реплику Нателашвили выше), т.е. тактического инструмента оппозиции, и он захочет большего. Пока очевидно лишь одно - представители партий, не связанных с «Нацдвижением», не желают иметь с ним ничего общего.
8 сентября 2012 года во Дворце спорта Вано Мерабишвили сказал товарищам по партии: «Наша цель состоит в том, чтобы исчез тот класс, который хочет вернуть страну к отсутствию электричества, коррупции и существовавшей ранее нищете». Помнится, старая столичная элита восприняла ту реплику не как обычный пропагандистский штамп, а как открытый вызов агрессивного провинциала, желающего перевернуть социальную пирамиду. Даже Саакашвили избегал вариаций на тему о классовой борьбы и лишь однажды, в 2011-м в беседе с украинским журналистом Глебом Головченко, дал волю чувствам: «Центр Тбилиси – вот отсюда простирается туда на север, с севера на запад. Одни и те же люди. 150 тысяч человек там живет. Всегда последние 100 лет только они имели деньги, только они имели все… Мы, конечно, их не будем никуда ссылать, у нас Сибири нет, чтобы ссылать, и лагерей мы не строили…» Несложно представить, как реагировала верхушка общества на подобные заявления.
Лидер «Лело» Мамука Хазарадзе упорно пытается пробиться к сердцам этих «150 тысяч», поскольку их позиция во многом определяет умонастроения в стране. Он будет сторониться Мерабишвили и его единомышленников не только из-за их прошлого, но, вероятно, и потому, что «150 тысяч» видят в них экзистенциальную угрозу. «Лело» является потенциально наиболее перспективной партией «третьего пути», и ее позиция в данный момент имеет важное значение.
Дело в том, что если в ближайшее время компромисс по избирательной реформе не будет достигнут, выборы пройдут по старым или лишь отчасти видоизмененным правилам. Учитывая традиционное преимущество правящей партии в мажоритарных округах, эксперты в большинстве своем отмечают, что оппозиция получит шанс лишь в том случае, если выставит единых кандидатов. Однако «Лело», судя по всему, не собирается присоединяться. «Мы очень активно вовлечены [в консультации] об избирательной системе, но что касается соглашения о мажоритариях, – мы активно не участвуем», – заявил один из лидеров «Лело» Бадри Джапаридзе, подчеркнув, что не видит проблемы в том, что его партия «продолжает готовиться к выборам независимо» (ТВ «Пирвели»).
Если бы против выдвижения единых кандидатов пошел только «Альянс патриотов» и несколько небольших партий, то остальные смогли бы говорить о них, как об отщепенцах, неких «паршивых овцах» в стане оппозиции. Но позиция «Лело» меняет баланс сил, без нее Объединенная оппозиция станет не реальным фронтом или идеей, но лишь брендом, а в политическом отношении – фантомом. Разумеется, «националы», как и в 2018-м, будут активно использовать это словосочетание, но, скорее всего, в день выборов мы увидим в бюллетенях трех основных кандидатов – «Грузинской мечты», «Объединенной оппозиции» (с доминированием бывшей правящей партии) и, скажем так, «Другой оппозиции», а именно «Лело» и/или нескольких других политических объединений. В таких условиях голоса оппозиционных избирателей почти наверняка распылятся, 50% не получит никто, и кандидат «Грузинской мечты» практически гарантированно пройдет во второй тур, а в нем партия Иванишвили до сих пор побеждала благодаря превосходству в ресурсах и мобилизации противников Саакашвили, напуганных перспективой его возвращения к власти.
После череды кризисов 2018-19 годов, «ночи Гаврилова» и отказа «Грузинской мечты» от обещанной избирательной реформы, страх перед реставрацией старого режима на какое-то время отошел на второй план даже для его последовательных противников. Но появление Мерабишвили на политической авансцене вновь сделало его актуальным. В соцсетях опять циркулируют списки людей, убитых полицейскими в годы правления «Нацдвижения», и леденящие душу фотографии, а «националы» в свою очередь стремятся доказать, что Мерабишвили, требуя в известной видеозаписи «принести два трупа», имел в виду не что-то плохое, а наоборот и т.д. Страна будто бы вернулась на восемь лет назад, забыв о насущных проблемах. Так проще, понятнее – черное и белое, мы и они – не нужно много думать, подсчитывать, сравнивать, достаточно только чувствовать и ненавидеть.
Партийной пропаганде не удалось бы окунуть общество в 2012 год, если бы не сложное и не совсем здоровое отношение большинства грузин к своему неприглядному настоящему. Они будто бы стыдятся увидеть себя в нем, ощутить всю тяжесть проблем и предпочитают славные (зачастую – искусственно сконструированные) воспоминания о прошлом и галлюциногенные мечты о будущем. Ни один психиатр не назвал бы такое состояние нормальным, если бы речь шла об отдельном человеке, а не о нации в целом. Сотни людей часами спорят о том, какие трупы требовал принести Мерабишвили, но не тратят и пяти минут на разговор о голодных и больных детях и стариках (и уж тем более на конкретную помощь им), словно те живут не рядом, а в альтернативной реальности. Трудно оторваться от экрана и выглянуть в окно, стыдно признать, что столько лет потрачено впустую, а идеалы принесены в жертву жадности и гордыне, страшно увидеть косность и отсталость, несовместимые с европейскими устремлениями. Проще вернуться в национальный «День сурка» – 1 октября 2012 года, чтобы, приняв героическую позу, в очередной раз сделать выбор, который на самом деле уже давно не является выбором.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
