Месяца три назад СМИ сообщили о российском пожарном, который поджигал дома, а затем тушил их. Он утверждал, что хотел повысить готовность подчиненных, но одним читателям показалось, что его интересовали лишь премии и карьера, а другие указывали на проблемы с психикой. Не исключено, что поджигатель подражал Джону Леонарду Орру – тот устроил в Калифорнии около двух тысяч пожаров и вплоть до разоблачения был одним из ведущих экспертов по их тушению. Правитель Грузии Бидзина Иванишвили ведет себя схожим образом и в начале каждого кризиса будто бы совершает поджог, а затем изо всех сил борется с огнем, добиваясь определенных успехов.
Если, подобно следователям, которые пытаются остановить пироманьяка, мы отмотаем пленку назад, то увидим, что на первых порах многое казалось случайностью. Массовый протест в связи с убийством подростков на улице Хорава, «ночь Гаврилова», суицидальные, по сути, распри внутри правящей партии – в каждом из этих случаев можно сказать, что власти что-то упустили, не просчитали, не додумали. Но, рассматривая демонстративно циничный отказ от обещанной избирательной реформы или приговор, вынесенный недавно одному из лидеров «Европейской Грузии», бывшему мэру Тбилиси Гиги Угулава, мы, вероятно, придем к выводу, что имеем дело с сознательным «поджогом». Языки пламени взметнулись ввысь, и снова завыли сирены – очередной кризис начался.
Даже штатные пропагандисты правящей партии испытывают определенную неловкость, когда им приходится утверждать, что решение по делу о растрате 48 миллионов лари было совершенно случайно вынесено в кульминационный момент переговоров о смене избирательной модели. Многие комментаторы повторяют, что «Грузинская мечта» хотела возложить ответственность за их провал на оппозиционные партии. Когда Угулава отправился в тюрьму, они могли прервать диалог или заявить, что, несмотря на давление и репрессии, продолжат переговоры при содействии западных посредников и заставят (!) власти уступить и принять более справедливые правила. Иванишвили, должно быть, понимал и надеялся, что из-за особенностей национального характера, они склонятся к первому варианту. Интересно, что на сей раз обошлось без немедленного перехода к «уличной фазе» – масштабный митинг протеста назначен на 4 апреля, хотя повестка дня до тех пор сменится раз пятнадцать. Не исключено, что лидеры оппозиции боятся повторить ошибки зимней кампании, отмеченной серией плохо подготовленных, удручающе малочисленных акций.
Как бы цинично это не выглядело, произошедшее позволило «Грузинской мечте» присоединиться к призывам западных партнеров о продолжении переговоров. Ее руководители описывают оппозицию в лучшем случае как неразумного ребенка, который сорвался с места и куда-то убежал. Пользуясь стагнацией переговорного процесса, правящая партия усердно обрабатывает телезрителей, убеждая их в том, что компромисс возможен исключительно на основе модели «100 плюс 50» (депутатов, избираемых по пропорциональному списку и в мажоритарных округах соответственно; соотношение сегодня – 77 на 73). Если оппозиция поддержит ее, то улучшит свои шансы в борьбе за 23 мандата, однако косвенно легитимизирует сомнительные выборы, притом что принятие отвергнутых ранее условий не улучшит ее имидж, даже если власти не распространят действие переходных положений на следующие четыре года. Произошедшее не способствует успешному продолжению переговоров и увеличивает вероятность сохранения старых правил (возможно, с незначительными поправками). Этого, собственно, и хочет Бидзина Иванишвили, но для достижения цели он использует не высокотехнологичные комбинации, а методы пироманьяка – поджег сарай, поджег и хату, осложнил отношения с Западом, подорвал доверие к выборам, усугубил кризис легитимности.
Арест Угулава усиливает поляризацию, но именно она и позволяет удерживать власть зарвавшейся и завравшейся партии Иванишвили, который, скорее всего, не опасается, что все ресурсы оппозиции будут сконцентрированы и использованы против него с умом, примерно так, как это произошло в 2012-м.
Часть экспертов сталкивается с инерцией восприятия и проецирует оппозиционное единство периода борьбы за избирательную реформу на будущее, не обращая внимания на проблему выдвижения единых кандидатов в мажоритарных округах, необходимость выработки общей стратегии и т. д. «Альянсу патриотов» явно не по пути с «Европейской Грузии», а партия «Лело» вряд ли захочет ассоциироваться с «Нацдвижением», так как стремится привлечь избирателей, отвергающих и Саакашвили, и Иванишвили. Мамука Хазарадзе и его соратники наверняка помнят о прошлогодних внеочередных выборах в Мтацминдском мажоритарном округе, когда пропагандистская машина «Грузинской мечты» в два счета замарала и объявила прислужником Саакашвили единого кандидата «Европейской Грузии» и «Свободных демократов» Шалву Шавгулидзе, и в итоге он уступил весьма слабому представителю правящей партии. Когда во второй тур выходят «мечтатель» и «национал» (или тот, кого считают «националом»), первый всегда побеждает, прежде всего, благодаря мобилизации противников Саакашвили – нет ни одного примера, свидетельствующего об обратном.
В «Лело», вероятно, понимают, что, ратуя за единство оппозиции, лидеры бывшей правящей партии будут стремиться к доминированию, и Хазарадзе сотоварищи вряд ли привлекает перспектива стать их вассалами. В конце концов, воспеваемое ныне оппозиционное единство, скорее всего, примет ту же форму, как и перед вторым туром президентских выборов 2018 года: «Нацдвижение» плюс «Европейская Грузия», плюс малые, зависимые от них партии и организации. Есть еще один важный нюанс – «националы» и «еврогрузины» конкурируют за один и тот же электорат, и призывы Михаила Саакашвили к решительным действиям сталкиваются с относительно взвешенными планами Гиги Бокерия; оба пытаются привлечь на свою сторону старых соратников. Противоречия можно какое-то время скрывать, но уменьшить их негативное воздействие на кампанию нельзя, что убедительно доказали парламентские выборы 2016-го и финал схватки за президентский пост.
Угулава отправился в тюрьму, и Бидзина Иванишвили будто бы подтолкнул «Европейскую Грузию» в объятия «националов», а значит, к радикализации и биполярному противостоянию, лишающему ее независимой, особенной стратегии. Это не самый очевидный, но крайне интересный аспект. Нынешнее обострение выгодно и Саакашвили, так как на этапе борьбы за избирательную реформу его боевитый авторитарный стиль попросту не мог быть востребован – решения согласовывались с лидерами других оппозиционных партий, вырабатывались компромиссные формулировки; в той атмосфере «еврогрузины» работали более эффективно, чем «националы». Но теперь, когда перспектива лобового столкновения стала реальной, Саакашвили, вероятно, почувствовал, что окно возможностей приоткрылось, и решил основать в Тбилиси «личный штаб», который, согласно его замыслам, будет работать с оппозиционными группами и отдельными активистами.
Решение по делу Угулава, безусловно, следует рассматривать и как акт устрашения. Он сидел в тюрьме и раньше; когда ему скостили срок по делу «Тбилсервиса» и в январе 2017-го выпустили, проправительственные СМИ и «фабрики троллей» принялись убеждать граждан в том, что бывший мэр дал согласие на тайное сотрудничество и станет «троянским конем» Иванишвили в лагере оппозиции. В той кампании поучаствовали и «тролли» «Нацдвижения», поскольку тогда, в период раскола партии, Угулава выступил на стороне «еврогрузин» против Саакашвили. Со временем все это забылось; пропагандистский фантом скрылся где-то в глубинах коллективной памяти, но недавно его использовали вновь, чтобы подкрепить мнение, согласно которому Угулава следовало наказать, так как он не оценил милости Иванишвили и стал высказываться очень жестко. Как оно обычно и бывает, созданный пропагандистами призрак потребовал свежей крови. Сегодня лидеры «Грузинской мечты» доказывают, что приговор Угулава вынесло независимое (ах, какое независимое!) правосудие, но большинство комментаторов видит за их словами подтекст: «Так будет с каждым, кто пойдет против нас».
«Задержание лидера оппозиционной партии вызывает особенную озабоченность, поскольку может повлиять на свободный политический выбор в октябре…» – эта фраза из заявления конгрессменов США была опубликована не на минувшей неделе, а в 2013 году, после того, как за решетку отправили бывшего главу МВД (затем премьер-министра) Вано Мерабишвили. Подняв архивы за 2013 год, мы увидим почти то же, что сегодня, – критические замечания западных журналистов, американских сенаторов, европарламентариев и даже генсека НАТО («Альянс с большой озабоченностью следит за этими событиями и т.п.»). И точно так же, как сейчас, «Грузинская мечта» отправляла на Запад (например, в США, в июле 2013-го) представительные делегации, «чтобы все объяснить», договаривалась с лоббистами и приглашала в Грузию европейские комиссии. Сегодня Иванишвили действует таким образом именно потому, что тогда все обошлось без особых осложнений. Его эмиссары используют десятки аргументов, но все они, по сути, сводятся к одному: «Я обеспечу стабильность, а они обрушат в ад гражданского противостояния и страну, и ваши позиции в ней». Он, вероятно, рассчитывает на успех с учетом того, что международные отношения в последние годы стали более прагматичными.
Важно отметить, что оппозиционные партии и СМИ несколько увлеклись, начали использовать комментарии западных партнеров как основной, а не вспомогательный аргумент, и вызвали заметное раздражение националистов и консерваторов, к сердцам которых они пытаются прорваться перед выборами – в частности, Михаил Саакашвили, позаимствовавший конспект у Виктора Орбана. В том же направлении движется и Иванишвили, он, прежде всего, ищет поддержки Церкви, опасаясь повторения предвыборных ошибок 2018 года (подготовка законопроекта о культивации марихуаны, вызвавшего гнев патриархии и т. д.). Парламент, к примеру, рассматривает поправки, благодаря которым ГПЦ сможет получить в собственность до 20 гектаров леса вблизи тех или иных церквей и монастырей. Ну, а затем, вероятно, «повторится все, как встарь» и крестьяне-браконьеры будут бегать по монастырскому лесу, преследуемые слугами местного феодала (мажоритария) под печальные звуки охотничьего рожка.
Подобно пожарным-пироманьякам, Бидзина Иванишвили сначала устраивает разрушительный кризис, а затем ликвидирует его последствия. Лидеры оппозиции и сторонние наблюдатели не всегда понимают, что действо является двухактным, ждут, что второй шаг фигуранта будет столь же безумным, как первый, и действуют соответственно, приговаривая «Вот теперь ему точно конец!» Но, к их удивлению, тот, кто совсем недавно поливал все вокруг бензином и, бормоча, чиркал спичками, превращается в образцового брандмейстера, начинает отдавать в общем-то адекватные приказы растерянным подчиненным и в конце концов берет ситуацию под контроль благодаря превосходству в ресурсах и организации – хаос вокруг заставляет его «систему» работать. Полгода назад мало кто верил, что «Грузинская мечта» сможет победить на выборах, но сегодня эксперты рассматривают этот вариант со всей серьезностью. Вероятно, не только из-за хитрой избирательной системы, неустранимых проблем «националов» с прошлым или внутренней слабости «Лело», объединившей интересных, но неопытных молодых деятелей и неудачливых политиков, отмеченных печатью поражения, а прежде всего потому, что стало окончательно ясно – Иванишвили, может, и будет бороться за власть, применяя самые жесткие, а при необходимости и жестокие методы.
Джон Леонард Орр отбывает пожизненное наказание в калифорнийской тюрьме «Сентинела». После того, как его разоблачили, количество пожаров в районе, где он действовал, снизилось более чем на 90 процентов. Многим кажется, что нечто похожее произойдет, если мы уберем из грузинской политики Бидзину Иванишвили, а заодно и Михаила Саакашвили. Впрочем, что-то пироманиакальное есть и в самом обществе, каждый из членов которого, подобно печально знаменитым вождям, хотя бы раз мечтал об уничтожении правил, законов и институтов, помешавших ему реализовать свои необузданные желания. И до тех пор, пока необходимость самоограничения не будет осознана, страшные пожары продолжат бушевать и в политике, и в умах.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
