С минувшей пятницы заключенные цхинвальской тюрьмы проводят головку. По информации правозащитников, они протестуют против введения российских правил внутреннего распорядка в исправительных учреждениях республики. В первую очередь это касается сокращения времени прогулок и числа передач от родственников. С этим мнением солидарны югоосетинские правозащитники. По их словам, пока власти не могут обеспечить приемлемых условий содержания, никаких новых ограничений быть не должно.
Министр юстиции Залина Лалиева заявила, что никакой голодовки в тюрьме не проводится, потому что нарушен регламент головки – заключенные не уведомили министерство о проведении акции письменно. Такое впечатление, что министр перепутала акцию протеста с процедурой проведения учредительного съезда партии. Кроме того, убеждена Залина Лалиева, причин для голодовки нет, а речь идет лишь о злостном нарушении режима:
«Реформа прошла успешно. Был проведен капитальный ремонт здания, разделены режимы содержания заключенных на общий и строгий. Есть отдельные сектора для женщин и бывших сотрудников правоохранительных органов. Также были улучшены условия содержания: оборудована столовая, где осужденные могут получать трехразовое питание, им также оказывается медицинская помощь, если поступают жалобы от осужденных, и амбулаторное лечение, а при необходимости их помещают в Республиканский медицинский центр, где им оказывают всестороннюю помощь, вплоть до оперативного вмешательства. То есть для них созданы хорошие условия».
Реформа – это изменение правил или преобразование, вводимое законодательным путем. Наверное, это слишком громкий термин для обозначения ремонта здания тюрьмы, пусть даже этого не делалось за последние 80 лет. Но даже в отремонтированном виде это тюрьма. Там в условиях самого сурового крытого режима содержатся граждане, приговоренные к заключению в колонии общего, усиленного или строгого режимов, но никак не особого. Говорит бывший судья Верховного суда РЮО Юрий Кокоев:
«Хотя Минюст и говорит, что там им созданы хорошие условия, но они в замкнутых помещениях находятся, фактически в режиме тюремного содержания.
– Фактически Минюст самовольно изменил заключенным режим содержания?
– Конечно, Минюст не вправе менять режим содержания. Его назначает суд, когда выносит приговор в зале суда, и впоследствии, во время отбывания наказания, изменение вида исправительного учреждения осуществляется только судом».
Около месяца назад из цхинвальской тюрьмы просочилась информация о том, что Минюст переходит на российские правила внутреннего распорядка исправительных учреждений. Ограничили заключенным передачи с воли - не более одного раза в месяц в СИЗО и не более одного раза в два месяца в тюрьму. Дескать, из-за попустительства администрации передачи превышают допустимые по российским правилам 30 килограммов в год. Но при этом Минюст упустил из виду, что тюрьма голодная, что на казенном вареве зекам не прожить. Ограничили свободу передвижения внутри тюрьмы.
По словам бывшей заключенной цхинвальской тюрьмы правозащитницы Фатимы Маргиевой, это узилище нельзя назвать исправительным учреждением:
«Там нет даже библиотеки, чтобы заключенные могли бы читать. Там нет книг, за исключением тех книг, которые я там оставила. Там нет никакого профессионального обучения, как в нормальных исправительных колониях, нет мастерских, где они могли бы работать и зарабатывать на то, чтобы их кормили получше. В этой тюрьме они находятся в большой опасности из-за того, что в камерах раньше содержали больных туберкулезом».
Вчера местные СИЗО и тюрьму посетила группа депутатов. Они в очередной раз содрогнулись от «нечеловеческих условий», обещали взять ситуацию на заметку. Не будем перечислять их замечания, напомним лишь, что все это уже было, но мало к чему привело.
Депутат Давид Санакоев вспоминает, что еще до признания республики, в бытность Эдуарда Кокойты, когда он был Уполномоченным по правам человека, а Мераб Чигоев – генеральным прокурором, они докладывали президенту о недопустимых условиях содержания заключенных:
«Мы этот вопрос поднимали, и все с нами соглашались, что надо строить колонию, но тогда у нас средств не было. Мы тогда обращались в международные организации, но нам отказывали. Отвечали так: «Ну кто вам будет строить тюрьму? Все просят деньги на школы и больницы, а вы на тюрьму». В общем, на строительство новой зоны нам денег не дали.
– А при Тибилове этот вопрос не поднимали?
– При Леониде Харитоновиче не поднимался этот вопрос, насколько я знаю. Мне кажется, что сейчас есть у нас возможность построить колонию-поселение, потому что есть у нас партнеры, которые могут помочь. И если мы не создадим нормальных условий, это будет еще одним препятствием для возвращения наших провинившихся в России соотечественников для отбывания наказания дома».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
