20 июня 1990 года депутаты Верховного Совета Грузинской ССР признали незаконными все юридические акты, принятые после советизации Грузии в 1921 году. Была ликвидирована и Югоосетинская автономная область, образованная в апреле 1922 года. В ответ через три месяца, 20 сентября 1990 года, Совет народных депутатов Югоосетинской автономной области принял декларацию о государственном суверенитете. В этом документе было провозглашено создание «Юго-Осетинской советской демократической республики (ЮОСДР) в составе СССР». Как это было, вспоминает участник тех событий, депутат парламента первого созыва Лариса Остаева. 20 сентября на сессии Областного совета она присутствовала как представитель общественной организации «Адаемон Ныхас».
Лариса Остаева: На сессии областного совета народных депутатов Алан Чочиев зачитал декларацию о суверенитете и предложил депутатам проголосовать. В это время встает Торез Кулумбегов и просит слово. Тогда он был директором школы, мы с ним пришли на сессию как представители общественных организаций. Нас поначалу не впускали туда, но мы потребовали, как представители общественности, и нас стали впускать на сессию, правда, без права голоса. Мы сидели в одном ряду, они – в другом.
Мурат Гукемухов: Хоть и без права голоса, но общественники все же выступали на сессии?
Лариса Остаева: Они нам дали слово, потому что мы их додавили, понимаешь? И председателем там был Георгий Догузов, он тоже был за нас. И потом попросил слово Торез, он сказал, что целиком и полностью за принятие декларации, но сказал: возникает вопрос – декларацию чего? Область не имеет права принимать декларацию. Значит, нам надо повысить статус – преобразовать область в республику. И все замерли, потому что, когда мы хотели республику в составе Грузии, на нас пошли походом из Тбилиси и чуть не убили. И мы сидим, молчим, а Цховребов Зелим говорит: «Пропали мы…»
Тут Георгий Догузов объявляет перерыв. Я подошла к Кулумбегову, спрашиваю: «Зачем ты вылез, какая республика?» Он ответил: «Я потом все объясню». После перерыва он еще объяснил, что декларацию может принять только автономная республика, но никак не область, и предложил поставить вопрос на голосование. Это предложение было настолько правильным, что все наши депутаты областного совета, даже те, которые боялись слова «республика», как один подняли руки. Потом уже собрались как республика, назначили день выборов в парламент и так далее.
Мурат Гукемухов: Но в мае следующего года парламент первого созыва отказался от статуса республики.
Лариса Остаева: Это уже был 1991 год. 7 января вышел указ Горбачева «О некоторых законодательных актах, принятых в декабре 1990 года в Грузинской ССР», по которому Южная Осетия должны была вернуться в статус-кво – стать автономной областью, а Грузинская ССР должна принять нас в этом качестве. Но, несмотря на указ, Грузия не переставала нас атаковать, не переставала нас убивать. Поэтому мы постоянно писали обращения в Кремль о том, что есть указ президента, мы хотим его выполнить… В ответ на наши обращения 4 мая к нам прислали депутата Верховного Совета СССР Анатолия Чехоева, бывшего нашего секретаря обкома партии. Он объявил, что созывает собрание депутатов всех уровней, какие только были.
Нас, женщин, собрали, и два представителя наших боевых объединений предупредили, чтобы мы никуда не лезли, чтобы сидели и молчали, потому что у нас женщины были движущей силой, когда нужно было что-то продавить
На этом собрании должны были объявить о том, что мы отменяем решение о республике, которое мы приняли 20 сентября 1990 года, и возвращаемся в статус-кво. Мол, это будет первым шагом к выполнению указа. Наши мужчины-депутаты первого созыва демонстративно покинули это собрание. А нас, женщин, собрали, и два представителя наших боевых объединений предупредили, чтобы мы никуда не лезли, чтобы сидели и молчали, потому что у нас женщины были движущей силой, когда нужно было что-то продавить.
Для нас это собрание было потрясением, конечно. И женщины тогда договорились между собой, что председателем собрания, естественно, будет Знаур Николаевич (Гассиев, председатель парламента Республики Южная Осетия – прим. «Эха Кавказа»), а в секретари собрания я предложила себя. Потом мы договорились, что Люда Голованова, наша знаменитая актриса, задаст вопрос Чехоеву: «Хорошо, мы выполним указ президента. А вдруг нас не возьмет опять Грузия? Что тогда будет?» В общем, разработали женщины план и пошли на это собрание депутатов всех уровней.
Выступил Чехоев, он заявил, что указ президента нужно выполнять, а для этого надо отменить республику. «А если вы не отмените, – сказал Чехоев, указывая пальцем в зал, – то вся кровь, которая пролилась и еще прольется, будет на вашей совести. Поэтому я вам советую не тянуть время и как можно быстрее проголосовать за выполнение указа Горбачева». Все с ним согласились. Я, как секретарь, сидела рядом с Знауром Гассевым и видела уже готовый протокол собрания, с которым приехал Анатолий Чехоев.
Уже после того, как все проголосовали, Людмила Голованова задала свой вопрос, дескать, кто будет отвечать, если Грузия не выполнит указ. На это Анатолий Чехоев ответил: «Я буду отвечать за все». Время заканчивать собрание, а тут вылезаю я с предложением внести в протокол собрания следующий пункт: если Грузия не выполнит указ президента, то Южная Осетия оставляет за собой право вернуться к декларации от 20 сентября 1990 года. Нашим депутатом предложение понравилось, а организаторы мероприятия уже спешили завершить мероприятия, так что все проголосовали за этот пункт.
Это все состоялось в мае. Прошел июнь, прошел июль, а со стороны Грузии никаких движений по выполнению указа нет. Знаур Николаевич хотел поговорить с Гамсахурдия, но тот его оттуда облаял, из Тбилиси.
Мурат Гукемухов: Это был разговор по телефону?
Лариса Остаева: Да, по телефону, он связался через советских военных. Гамсахурдия на него накричал: «Много не говори, приезжай сюда и садись рядом с Торезом! Ты такой же преступник, как и он!» (Торез Кулумбегов 29 января 1991 года был приглашен Звиадом Гамсахурдия в Тбилиси на переговоры. Вместо переговоров брошен в тюрьму. Освобожден 7 января 1992 года после вмешательства в декабре 1991 года организации Amnesty International – прим. «Эха Кавказа»)
Нам стало известно, что грузины подготовили диверсионную группу, которая должна была ворваться в Цхинвал, и поэтому собрали сессию парламента, на которой постановили написать письмо Горбачеву
Кроме этого, нам стало известно, что грузины подготовили диверсионную группу, которая должна была ворваться в Цхинвал, и поэтому собрали сессию парламента, на которой постановили написать письмо Горбачеву: что мы выполнили все требования указа, но ответа от Тбилиси до сих пор нет. Сессия решила послать с письмом делегацию, в ее состав вошли пять человек: Иван Цховребов, отец Тимура, историк. Еще один историк в составе делегации – Юрий Гаглоев, он должен был дать историческую справку о том, что мы живем на своей земле. Юридическое обоснование должен был дать Петр Гатикоев – генерал юстиции, известный юрист. За политическую справку отвечала Дзагоева Евгения, в ту пору заместитель председателя исполкома. Я вошла в делегацию как представитель, который занимался прессой. Вот этой группой мы поехали в Москву, сообщили о себе на Старую площадь. К нам прикомандировали сотрудника, который нас принял, взял наше заявление, несколько раз мы его переделывали… В общем, подготавливали нас к встрече с Горбачевым.
Пока шла эта подготовка, в Москву приехал Джордж Буш, приехали турки-месхетинцы, приехали делегации из Молдавии и отдельно из Приднестровья. Тогда все ехали в Москву просить Горбачева.
Мурат Гукемухов: Я слышал, даже президенту Бушу писали?
Мы тогда во все дырки лезли, лишь бы донести, что нас уничтожают, и что мы не сепаратисты какие-то, а люди, которые борются за свою родину
Лариса Остаева: Мы тогда верили, что Америка – это демократия, что они нас спасут. А у нас когда-то работала ученый-естественник по фамилии Буш. Она была влюблена в Южную Осетию, жила в Роке, у нее там был дом, занималась исследовательской работой. И вот мы писали Джорджу Бушу, что у нас даже улица имени Буша есть (смеется). Мы тогда во все дырки лезли, лишь бы донести, что нас уничтожают, и что мы не сепаратисты какие-то, а люди, которые борются за свою родину.
В общем, пока шла подготовка к встрече, Горбачев уехал на отдых в Форос. Мы тогда жили в гостинице, и вдруг нам звонок – нас будет принимать вице-президент Янаев. Мы прошли какой-то инструктаж на Старой площади, и нас повели в Кремль. Идем по Кремлю – кабинет Ленина, кабинет Сталина, мы так трепетали – с Ивана Никифоровича, отца Тимура, прямо пот градом…
Вот тогда мы и встретились с ГКЧП в полном составе – вместе с Янаевым и Крючков там был и Язов. Даже Бакатин там был. Нас очень внимательно выслушали. Они не ожидали, что мы будем так подготовлены. Всегда думают, что мы туземцы, а мы люди образованнее, и все говорили, как полагается. В конце встречи Янаев пригласил членов кабинета министров, сообщил им, что они будут нам помогать, дал каждому задание. Он также сказал министрам, чтобы они дали нам контактные телефоны.
Напоследок Янаев нам сказал: «Все, что касается экономических вопросов, мы решаем сейчас. Что касается политического вопроса: автономия в составе СССР, это зависит от Горбачева, и подключится к его решению по возвращении из отпуска».
Мурат Гукемухов: То есть вопрос о возвращении в состав Грузии уже не стоял?
Когда ГКЧП пришел к власти, мы их поздравляли – от руководства, от заводов и фабрик… А потом ГКЧП раздолбили, и снова надо было искать выход из положения
Лариса Остаева: Янаев не говорил уже о Грузии. Сказал: езжайте спокойно домой и делайте свои дела. Мы ушли счастливые, стали посылать телеграммы домой. Когда ГКЧП пришел к власти, мы их поздравляли – от руководства, от заводов и фабрик… А потом ГКЧП раздолбили, и снова надо было искать выход из положения. И что? Опять послали Остаеву и Дзагоеву выяснять, что же нам делать. Когда мы приехали, женщина, которая нас курировала на Старой площади, встретилась около ЦУМа и говорит: «Девочки, сколько я ваших поздравительных телеграмм в унитаз спустила!»
Но в конечном итоге, когда мы поняли, что у нас нет никакого другого выхода, 9 ноября 1991 года собрали сессию и на основании внесенного нами третьего пункта протокола собрания депутатов всех уровней вернулись опять к республике, в которой мы живем по сей день – сейчас уже независимое государство.
Я поздравляю всех с этой знаменательной датой. Жизнь показала: надо твердо стоять на своих позициях, и ты добьешься независимости!
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
