Сколько госпереворотов и сколько их попыток было на самом деле в Грузии, – этот вопрос общественность стала бурно обсуждать после того, как правительство «Грузинской мечты» расценило протестную акцию в Тбилиси перед зданием парламента в ночь на 21 июня как попытку госпереворота. Таким образом, переквалифицировано дело, которое ранее было возбуждено лишь по статье «организация массовых беспорядков». По этому делу проходит и уже обвинен один из лидеров «Нацдвижения» Ника Мелия. Следственные органы намерены опросить в качестве свидетелей еще несколько оппозиционных лидеров.
Возможно, депутат от «Нацдвижения» Ника Мелия окажется не единственным оппозиционером, которого Генеральная прокуратура обвинит в организации массовых беспорядков в ночь на 21 июня. Следственный орган накануне переквалифицировал дело, и к статье 225 – «организация массовых беспорядков», добавил еще одну – 315-ю пункта третьего Уголовного кодекса Грузии. Это «заговор или мятеж в целях насильственного изменения конституционного строя страны, повлекшие за собой тяжелые последствия», что предусматривает срок заключения от 15 до 20 лет. Следственные органы намерены опросить по этому делу в качестве свидетелей бывших в ту ночь перед зданием парламента оппозиционеров Георгия Барамидзе из «Нацдвижения», Гиги Угулава от «Европейской Грузии» и Ираклия Окруашвили – лидера партии «Победоносная Грузия».
Оппозиция этот факт однозначно расценила как попытку властей начать политические репрессии против ее лидеров. Это мнение разделяет и республиканец, публицист Давид Зурабишвили:
«Все массовые акции протеста (в разное время) всеми властями расценивались как попытки государственных переворотов. Эта бессменная традиция, можно сказать. И дела всех тех властей пошли плохо. Единственный переворот был с декабря 1991 по январь 1992 гг., когда свергли президента Гамсахурдия. Это был настоящий переворот с танками, оружием».
Давид Зурабишвили вспоминает, как после жестокого разгона акции протеста в ноябре 2007 года власти «Нацдвижения» Михаила Саакашвили обвинили одного из лидеров его Республиканской партии Левана Бердзенишвили в связях с Россией, а против бизнесмена Бадри Патаркацишвили было возбуждено уголовное дело по той же самой статье – «попытка госпереворота». Власти обвинили тогда еще нескольких оппозиционных лидеров.
«Тем не менее дела против политических лидеров тогда не возбудили, – продолжает политик. – Тогда дело возбудили по другим статьям: ношение оружия или наркотиков, и по этим статьям задерживали партийных активистов. Тогдашние власти максимально старались избежать обвинений со стороны Запада в политических репрессиях. Нынешняя власть не учитывает ошибки, она решила, что «Нацдвижение» было сильным из-за политических репрессий. Сейчас, видимо, думают, что если поступят так же, то будут сильными. Это очень бездарно».
За новейшую историю Грузии и правление «Нацдвижения» было еще несколько громких дел в отношении оппонентов власти. Их обвиняли в шпионаже в пользу России, в заговоре с той же целью – свержения конституционного строя в государстве. Под это обвинение чуть не попал в 2011 году Бадри Бицадзе, супруг оппозиционного лидера Нино Бурджанадзе. Она тогда возглавляла оппозиционные акции протеста, которые 26 мая 2011 года были властями жестоко разогнаны.
Сегодня Нино Бурджанадзе сказала «Эху Кавказа», что не готова комментировать как нынешние, так и события восьмилетней давности. В эфирном архиве «Эха Кавказа» сохранилось ее интервью от 30 мая 2011 с ее оценками ситуации.
«Нас пытались обвинить якобы в попытке государственного переворота. Но, видимо, внимание мирового сообщества напугало правительство, и мы уже не потянули на государственный переворот. И сегодня господину Бицадзе предъявили совершенно глупые обвинения: оказывается, мы готовили акцию массового неповиновения полиции со щитами и палками. Вы знаете, это все похоже на гебельсовскую политику дискредитации, когда нужно придумать такую ложь, которую невозможно просто понять, настолько она является наглой. Идет абсолютная дискредитация, вернее, попытка нашей дискредитации, потому что правительство поступило антидемократически. Сегодня вся Грузия и весь мир увидели, что в стране реально нет никакой демократии».
Тогда супруг Бурджанадзе Бадри Бицадзе избежал задержания, он успел покинуть Грузию. В организации госпереворота обвинили и бывшего министра обороны Окруашвили, но и тот уже был за рубежом.
Избежать задержания, жестокого обращения и осуждения по обвинению в госперевороте не смогли 24 человека. Они были задержаны в Кинцвиси (регион Шида Картли). Из двадцати двух человек тогда «выбили» признание и согласие на процессуальную сделку, осудив каждого сроком на четыре года. Что же касается остальных двух, которые не пошли на сделку, несмотря на нечеловеческое обращение, – Николоза Гогуадзе и Олега Кешелава, – то им дали по 12 лет. Их дело детально знает юрист Центра по правам человека Эка Кобесашвили. По ее словам, символично, что 27 июня 2019 года Николоз Гогуадзе выиграл дело в Страсбургском суде по факту его пыток в заключении. Государство в виде компенсации должно выплатить ему 10 тысяч евро. Но Гогуадзе продолжает борьбу, рассказывает его адвокат, правозащитник Эка Кобесашвили:
«В 2012-м, когда сменилась власть, Гогуадзе, как и остальных, освободили как политзаключенных. Прокуратура начала вновь расследовать дело, чтобы восстановить справедливость. Был объявлен оправдательный приговор. Но за эти восемь лет следствие ни на шаг не продвинулось. Мы были вынуждены обратиться в апелляционный суд в прошлом году, это был крайний срок для обжалования приговора. И что самое невероятное, это то, что на идущих сейчас опросах свидетелей, когда нами приобщены множество документов, подтверждающих, что эти люди под пытками давали признательное показание о госперевороте, прокуратура, которая должна была за это время и сама собрать эти доказательства, поддерживает старое обвинение, которое составили их предшественники при «Нацдвижении». Ничего нового не говорит и оправдательного приговора не требует».
Эка Кобесашвили на фоне новых дел о госперевороте все больше убеждается в том, что власти «Грузинской мечты» следуют печальному опыту предыдущих, прибегают к той же статье о госперевороте. Аргументы, которые накануне были приведены Генеральной прокуратурой, ей кажутся недостаточными для возбуждения уголовного дела.
