Никому еще неведомо, какими войдут в историю перенесенные на 25 августа 2019 года шестые альтернативные всенародные выборы президента Абхазии (говоря «шестые», включаю в число предыдущих и повторные выборы января 2005 года). Но все здравомыслящие жители республики, конечно, надеются, что они пройдут так же относительно спокойно, как проходили упомянутые повторные и последние – состоявшиеся также в конце августа досрочные выборы 2011 и 2014 годов. Но в любом случае на них уже легла тень подозрения в предполагаемом покушении на жизнь одного из предполагаемых фаворитов президентской гонки, лидера политической оппозиции Аслана Бжания...
С самого начала, когда во второй половине нынешнего апреля поползли зловещие слухи, что он был отравлен, подумалось, что, скорее всего, как это обычно бывает, все так и останутся при своем мнении, даже через многие годы: то есть соратники Бжания будут твердить о коварном устранении кем-то политического соперника, а их оппоненты – опровергать эту версию. Пока так и происходит; причем каждый, как говорится, слышит то, что ему хочется слышать. Но фактом является документ, представленный из мюнхенской лаборатории, о том, что в организме Бжания обнаружено повышенное содержание тяжелых металлов и что сходные симптомы проявились у двух телохранителей Аслана Бжания – Кясоу Дарсалия и Левана Бжания, проходивших курс лечения в московском институте им. Склифосовского. На днях они вернулись в Абхазию, и большую популярность обрело выложенное на сайте медиа-клуба «Апсны иахьа» видеоинтервью с ними. Оно было на абхазском языке, но потом появилось и видео с дубляжом на русский язык. Приведу несколько кусочков из него. Кясоу Дарсалия рассказал, что по прилету Бжания из Москвы в Адлерский аэропорт они переночевали в его квартире в поселке Хоста. На следующий день поехали по делам в Сочи. И далее:
«Около 16 часов мы были уже в квартире. У него уже была температура. Измерили температуру. Он начал пить лекарства и сказал: «Если мне к вечеру полегчает, возможно, поедем в Абхазию». Но ему становилось хуже. Начало болеть горло. Стать кашлять».
В Абхазию поехали только вечером следующего дня. Но уже назавтра повезли из Сухума в сочинскую больницу, так как Бжания не мог разговаривать и общался с окружающими, набирая тексты в телефоне. Когда его отвези в Москву, недомогание стало проявляться и у его телохранителей. На вопрос о том, были ли у других пациентов больницы схожие симптомы, Кясоу ответил:
«В больнице было много больных. Со многими мы общались. Правда, особенно много гулять по территории больницы у нас не было сил. Но из тех, с кем приходилось общаться, никого с такими симптомами не было. Нам показалось, что и врачи были несколько удивлены нашим состоянием. Возможно, не все нам говорили».
Леван Бжания вступил в разговор:
«Лично мое мнение: мы отравлены. Кто не верит, пусть это будет на его совести. Я спросил у врача: «Если это пищевое отравление, должно быть пищевое отравление?» «Да, должно было быть», – сказала она. «Вызывает рвоту?» Она ответила утвердительно. «Если никаких этих симптомов не было, то какое это пищевое отравление?» «Ничего не могу сказать», – ответила она мне».
Неужто и впрямь, как в кинофильме Карена Шахназарова 2001 года «Яды, или Всемирная история отравлений», история поворачивается вспять к великим отравлениям всех эпох и народов, от Нерона до Екатерины Медичи, в средневековом Риме и древней Персии?.. Только на этот раз на неизмеримо более высоком технологичном уровне...
На днях я разговаривал с близким родственником Аслана Георгиевича, и он проявил осторожный оптимизм. По его словам, тот идет на поправку. Главное сейчас – это восстановление речи.
Между тем история болезни внука знаменитого абхазского долгожителя из села Тамыш Ашхангирия Бжания, который, как писалось в советских газетах, лишь немного не дожил до полуторавекового возраста, сопровождается и обрастает все большим числом политических историй.
Прежде всего, конечно, это резкое обострение общественно-политической обстановки в Абхазии в связи с акциями гражданского неповиновения 21 мая, объявленными оппозицией в ходе ее требований отложить президентские выборы на глубокую осень, до предполагаемого полного выздоровления Аслана Бжания. В итоге, как известно, остановились на компромиссном варианте, перенеся дату выборов не на четыре с лишним месяца, а на один месяц и четыре дня. Этот компромисс позволил в определенной мере лидерам властной и оппозиционной команд, что называется, сохранить лицо. Разумеется, остались и недовольные. Среди оппозиционеров и тех, кто больше всего переживал, что президентская гонка может помешать спокойному проведению летнего туристического сезона, – немало тех, кто считает: перенос получился половинчатым. А те, кто ратовал против любого изменения первоначального решения о дате выборов и был недоволен «уступчивостью» президента, возмущались: а теперь, мол, если другая какая-то группа появится с требованиями изменить Конституцию в неких своих целях – так и будем под них прогибаться?
То есть кое-кто так до сих пор и не понял, что Конституцию никто не менял. Изменения внесли в закон о выборах президента. Это конституционный закон, поэтому изменения в него вносятся не простым, а квалифицированным большинством голосов. Когда выборы были назначены на 21 июля, между их датой и датой инаугурации было два месяца, теперь – один. В случае второго тура голосования – две недели. Конечно, не только для особо переживающих за курортный сезон, но и для всей Абхазии было бы желательно перенести президентские выборы на другое время года, но тут, чтобы не менять Конституцию, нужны снова досрочные выборы (чего тоже не хотелось бы).
Между тем полемика вокруг того, что случилось с Асланом Бжания, не могла не выплеснуться за пределы абхазского информационного пространства. Экс-президент Южной Осетии Эдуард Кокойты 28 мая в интервью интернет-ресурсу «Честный взгляд» заявил:
«Кто мог предположить, что одного из явных претендентов на пост президента Абхазии отравят?»
Через день в «Sputnik Южная Осетия» такая медийная личность, как часто мелькающий на российских телевизионных ток-шоу российский политолог, директор Института актуальной экономики Никита Исаев заявил:
«Бывший президент Южной Осетии Эдуард Кокойты ведет русофобскую кампанию, настаивая, что кандидат на главный пост Абхазии Аслан Бжания был отравлен... Напрасно Кокойты строит из себя героя, никто его не собирается травить. Информация об отравлении Аслана Бжания — это ложь. Даже оппозиция в Абхазии уже не говорит, потому что это опровергнуто медиками и в Абхазии, и в России, и в Германии».
Исаев отметил, что Бжания действительно серьезно болен, но отравление здесь ни при чем:
«Кокойты ведет себя как американский прокурор Мюллер, рассказывая про российское вмешательство в югоосетинские выборы. Ведет такую же русофобскую кампанию… Надо ему уже успокоиться, смириться со статусом политического пенсионера и перестать морочить людям голову».
Отнюдь не являясь симпатизантом «Джабеевича», хочу сказать здесь о другом: в самом тексте Никиты Исаева что ни строчка, то ложь, ляп, полнейшее невежество касательно предмета, о котором идет речь, – как хотите, так и называйте. Кто ему сказал, что абхазская оппозиция отказалась от версии о покушении на Бжания? Кто сказал, что в Германии покаялись за результаты своей экспертизы? Я, кстати, не думаю, что Никита Олегович тут сознательно «гнал пургу», скорее всего, он просто не соизволил прочесть больше процента текстов, которые имеют отношение к теме. И причем тут русофобия, причем прокурор Мюллер? Если попытка устранения Бжания (который ничуть не менее ориентирован на Москву, чем любой другой абхазский политик, претендующий на высшие посты в республике) произошла на территории сочинского региона, то это разве означает, что это делалось по благословению российской власти? Иными словами, Исаев показал, что он так же привык грести под одну гребенку, как уже набившие всем в Абхазии своими «открытиями» Владимир Лепехин и др. И, разумеется, не надо ставить знак равенства между Россией и дубинноголовыми кураторами, которые вели себя осенью 2004 года в Абхазии и зимой 2011 года в Южной Осетии как слоны в посудной лавке.
Политическая «круговерть» вокруг истории этой болезни продолжается и в Абхазии. В пятницу 31 мая с заявлением выступила общественная организация «Кяразаа», входящая в Блок оппозиционных сил и в Общенациональное движение по защите государственности. В нем говорится:
«В последние дни в социальных сетях, в большей степени анонимными пользователями, активно распространяется слух, что якобы руководитель Республиканской общественной организации «Кяразаа», депутат Народного Собрания – Парламента РА Дмитрий Дбар будет выдвигать свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах. Более того, активно насаждается мысль о том, что требование оппозиции о переносе выборов было связано с тем, что к ранее назначенной дате выборов, 21 июля, руководителю «Кяразаа» не исполнилось бы 35 лет. РОО «Кяразаа» официально заявляет, что эти слухи не имеют под собой никакой почвы, являются абсолютной дезинформацией. Дмитрий Дбар не будет выдвигать свою кандидатуру на выборах президента 2019 года. Мы считаем, что распространители подобного рода вымыслов ставят своей целью ввести общественность в заблуждение и внести раскол в ряды оппозиции».
Для многих в обществе это заявление не стало неожиданным – в том смысле, что сперва данный слух распространился по сарафанному радио, а потом его усилил появившийся в Facebook пост некоей пользовательницы, в котором она горячо ратовала за кандидатуру в президенты Дмитрия Дбара, сына покойного выдающегося абхазского военачальника Сергея Дбара. Я сам этот пост не читал, но мне о нем рассказали. И многие, думали, клюнули на него, потому что в эпоху соцсетей подобные анонсы в них предполагаемых выдвижений, в том числе и согласованных с называемыми людьми, стали в Абхазии реальной практикой.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
