Уже много месяцев внимание абхазской общественности постоянно привлекает деятельность группы молодых людей (ну, относительно молодых, лет около сорока), которые активнейшим образом публично продвигают идею ратификации в парламенте республики 20-й статьи Конвенции ООН о противодействии коррупции. Они создали в соцсети «Фейсбук» группу «За ратификацию 20-й статьи и конкурсный подбор кадров», ежедневно публикуют в ней все новые и новые тексты, работающие на эту идею, собираются на акции у стен парламента, выкладывают в Сеть фото с гражданами, которые держат в руках листки с соответствующими призывами, используют другие формы борьбы за приближение своей цели. Причем этой цели они начали добиваться еще во время работы предыдущего, пятого созыва парламента (поначалу в группе состояло 7-8 человек), но лишь в последние год-два их деятельность вошла вот в такую публичную фазу.
Многие СМИ, включая «Эхо Кавказа», рассказывали о ней. Так, в минувший понедельник после очередной акции у здания парламента с представителями инициативной группы встретился его спикер Валерий Кварчия и пообещал (при этом прозвучала просьба не давить на парламент) сделать все от него зависящее, чтобы закон был принят до начала президентской избирательной кампании.
Не буду углубляться в ведущиеся споры вокруг отдельных статей проекта закона «О декларировании доходов и расходов публичных служащих и депутатов», который был принят парламентом в феврале в первом чтении и должен теперь быть рассмотрен во втором чтении. Не буду, тем более, вообще рассуждать о проблеме коррупции. Остановлюсь на другом – на восприятии происходящего самими борцами (как-то пришло в голову назвать их «могучей кучкой» – по аналогии с хорошо известной пятеркой композиторов в России девятнадцатого века и их идейным вдохновителем критиком Стасовым), и восприятии их в обществе. Разброс мнений здесь достаточно велик, и многие из утверждений находятся в области того, что, как говорится, нельзя ни доказать, ни опровергнуть.
Запомнилось прозвучавшее уже давно от одного из представителей «могучей кучки» рассуждение, что в парламенте идет явный саботаж законопроекта и, вполне возможно, придется инициировать организацию референдума в стране. У меня изначально было несколько иное видение ситуации. Да, действительно, есть люди, которые реально против этого закона – из опасений, что сами «спалятся», ибо он представляет собой угрозу их личному благосостоянию и благополучию; хотя вслух они этого, конечно, никогда не скажут, а потому и обвинить их в этом персонально было бы неправомерно. Есть, могу предположить, другие противники данного закона, которые за себя не боятся, но считают его принятие вредным, так как он послужит делу сведения политических счетов, откроется, мол, ящик Пандоры, начнется эпидемия доносов… Есть и другие парламентарии, которые искренне «за», но тут в дело вступают процедурные моменты, которые надо неукоснительно соблюсти при принятии столь важного закона. Есть и нерасторопность… Все вкупе ведет к «удлинению сроков».
Но убежден, что, учитывая все обстоятельства, депутаты еще пятого, ну и, конечно, шестого созыва абхазского парламента должны были безотлагательно взяться за рассмотрение и принятие этого вызвавшего такой резонанс в обществе законопроекта. Заволокичивание (сознательное или «так получилось» – не будем вдаваться) этого дела привело к нетерпению инициативной группы, всплеску ее публичной активности. А это, в свою очередь, вызвало у скептиков, высказывавшихся по поводу 20-й статьи: «Но это не панацея» и «У нас все равно законы не работают» – порой иронию, а порой подозрения. В первом случае заговорили, что это «навязчивая идея», во втором начинали рассуждать: «А, может, ребята просто занимаются самопиаром, зарабатывают себе политический капитал на будущее?» Все это в основном были перешептывания за спиной, потому что опять же подобное не докажешь.
Открыто изложил свои сомнения 25 февраля при принятии закона в первом чтении депутат парламента Батал Табагуа: «В стране, где декларации о доходах никто не сдает, мы сейчас примем вот это! Нормальный человек посмотрит, будет смеяться. Это популизм». Активист инициативной группы, сухумский предприниматель Астамур Какалия отреагировал на это в Фейсбуке весьма болезненно, но потом у них состоялся диалог в эфире одного местного радиоканала, и Астамур остался им удовлетворен.
Я давно уже хотел встретиться с Астамуром Какалия и обменяться мыслями о страстях, кипящих вокруг их инициативной группы, и вот на днях эта встреча состоялась. Кстати, не так давно рассказывал на «Эхе Кавказа» о нем – но как об авторе вышедшего в этом году исторического романа «Гостеприимное море». Сейчас наш разговор начался с его слов о перспективах принятия закона:
«Президент согласен. Полномочный представитель президента (в парламенте) говорил в парламенте о внесении в Уголовный кодекс изменений о признании незаконного обогащения уголовным деянием. Парламент согласен. Вопрос просто в сроках. Если удастся принять этот закон сейчас, у нас будут совершенно другие выборы, у нас будет конкуренция идей, программ развития, и это будет новая эпоха».
В ответ на вопрос, какие ему обычно приходится выслушивать возражения против их предложений, Какалия сказал:
«Если говорить о презумпции невиновности, то эта статья ни в коей мере не нарушает презумпцию невиновности. Есть еще такая легенда, и это одна из линий сопротивления. Допустим, США и Франция не приняли 20-ю статью. Совершенно верно. Но США не приняли 20-ю статью, не ратифицировали – по той простой причине, что там аж в 1978 году приняли свод законов под общим названием «Этика госслужащего». В этих законах прописаны детально и процедура декларирования, и введено понятие незаконного обогащения. Если вы отказываетесь от дачи показаний, то это по американским законам свидетельствует против вас, и вы все равно отрешаетесь от должности. Понятие незаконного обогащения и во Франции действует. Во всем мире… Ну, есть страны, где более мягкие формулировки по поводу незаконного обогащения, как в США, допустим, это доказывает следствие. Есть более тяжелые, как, допустим, в Новой Зеландии или Сингапуре, где автоматически обвиняемый обязан доказывать законность приобретения своих средств».
20-я статья Конвенции ООН ратифицирована в 185 странах, но и там, где это по каким-то причинам не сделано, есть, как в России, деятели, которые постоянно будоражат общество своими разоблачениями. Сказав это, Астамур продолжил:
«В Абхазии уникальная ситуация. У нас ни одна партия всерьез, по-настоящему не приближает, не требует по-настоящему принятия статьи о незаконном обогащении, не требует декларирования доходов чиновников. Так – было бы, дескать, неплохо… И то под давление общественности это происходит».
Относительно опасений, что принятие закона может подтолкнуть людей к сведению политических и иных счетов, Какалия заметил:
«Сегодня коррупционеры в Абхазии борются друг с другом, натравливая на конкурентов обозленный, обнищавший народ. Это удобная, знаете, такая игра: вот вы сегодня у власти, а я нет. Я разжигаю просто недовольство населения, оно вас сносит, я прихожу к власти. Потом – наоборот. А вот по 20-й статье. Когда мы оба декларируем свою собственность, мы будем сводить счеты друг с другом следующим образом: я буду выдавать ваши активы, которые вы не задекларировали, а вы – мои. И мы… Вот знаете, есть такое британское выражение: «Суть честного суда не в поиске святого. Заставьте двух лжецов изобличать друг друга – и истина вылезет наружу». Вот именно это и делает 20-я статья».
Что же будет после принятия обсуждаемого закона? Мне кажется неудачным противопоставление «панацея – не панацея». Я бы сказал по-другому: один только факт его принятия, будем реалистами, еще не гарантирует успешного наступления на коррупцию. Но вопрос «принимать или не принимать» тут стоять не должен.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
