Впервые за восемь лет работы трехстороннего российско-грузино-осетинского механизма по поиску без вести пропавших в годы конфликта югоосетинская сторона передала Грузии останки семи гражданских лиц, о чьей судьбе ничего не было известно после 2008 года. В Южной Осетии ждут ответных шагов, но отмечают, что пока поиски не увенчались успехом.
Югоосетинская сторона передала останки семи лиц представителям Международного комитета Красного Креста в рамках трехстороннего координационного механизма по розыску без вести пропавших. Заместитель полномочного представителя президента республики Южная Осетия по вопросам постконфликтного урегулирования Егор Кочиев говорит, что они были обнаружены после 2008 года:
«Переданы они были представителям Международного комитета Красного Креста, и точно так же они передадут их грузинской стороне по линии МККК. Эти останки были обнаружены, захоронения были обнаружены после 2008 года, они были эксгумированы, проведены генетические экспертизы. Перед этим, конечно, собирались генетические материалы у родственников. У этих семи останков были показаны совпадения независимыми лабораториями. Одна из них находится в Загребе, в Хорватии. Эти гражданские лица были обнаружены в 2008 году, но тогда грузинская сторона отказалась их принимать, я не знаю, по каким причинам».
Кочиев говорит, что в Южной Осетии надеются на встречный шаг грузинской стороны, но пока поиски не дали результата:
«Насколько мне известно, работа в этом направлении ведется, и там тоже в рамках трехстороннего механизма были эксгумированы около пятидесяти захоронений в районе городов Гори и Каспи, но экспертиза не подтвердила совпадений ни в одном из случаев розыска без вести пропавших».
Егор Кочиев назвал этот шаг югоосетинской стороны актом доброй воли:
«Чтобы эти останки родственники умерших или погибших (я даже не знаю, экспертиза не проводится по установлению причин смерти, там проводится только генетическая экспертиза) – чтобы родственники могли их похоронить в соответствии с обрядами, обычаями, и знали, что их родственники покоятся с миром».
Глава миссии МККК в Цхинвале Ашот Астабацян в беседе с «Эхом Кавказа» пояснил, что МККК выступает в качестве нейтрального посредника в вопросе поиска без вести пропавших. Миссия также выступает председателем координационных механизмов по поиску без вести пропавших в конфликтах 1990-х годов и 2008 года и способствует обмену между российскими, осетинскими и грузинскими участниками процесса:
«Координационный механизм по без вести пропавшим начал свою работу в 2010 году под эгидой МККК. Участниками механизма являются российские, грузинские и осетинские участники. Решения по поиску без вести пропавших и по всем вопросам, связанным с этими механизмами и процедурами, принимаются во время регулярных встреч, которые проводятся. Я могу сказать и от своего личного имени тоже. Я считаю, что вопрос без вести пропавших – это очень серьезный вопрос, который просто коренным образом меняет жизнь без вести пропавших людей. И поэтому идентификация останков или нахождение их, еще лучше, этих людей, что, к сожалению, не так часто бывает, конечно, в корне решают проблемы этих людей, потому что вот эта стигма – жить в неведение и непонимании того, что случилось, или случилось или нет – это, конечно, очень тяжело. И я думаю, очень важно, чтобы по мере возможности идентифицировалась судьба без вести пропавших».
Всего в марте этого года сотрудники миссии оповестили родных 23 человек, числившихся без вести пропавшими, о том, что останки их родственников опознаны. Речь идет и о работе второго грузино-абхазского координационного механизма.
Миссия сотрудничает в Южной Осетии и с общественной организацией «Память и надежда», которую возглавляет Лидия Кудзиева. Она рассказала «Эху Кавказа», что 10 марта родственники без вести пропавших собрались, чтобы обсудить передачу останков грузинской стороне:
«Мы поговорили, пообсуждали – активные семьи, которые ищут своих близких. А прошло много времени, и очень многих родственников уже нет, к большому сожалению. Даже некому будет, если найдут, своих хоронить. 28 лет прошло с первой войны, а в основном люди пропали в первую войну. Они их из дому забирали и после пыток убивали, не знаю, жгли – всякие вот такие нечеловеческие действия… И они тоже посчитали, что как мы ждем, так и этих кто-то ждет тоже. И пускай с нашей стороны это будет гуманный поступок. Мы передадим, и пускай они тоже подумают, что с этой стороны своих тоже очень ждут родственники, близкие. Чтобы они в ответ сделали такой же гуманный шаг».
По словам Лидии Кудзиевой, она делала специальное обращение и во время последнего визита в Цхинвал сопредседателей Женевских дискуссий:
«Все, что зависит от нас, мы готовы и передать, и показать, и поговорить, но я очень хочу, чтобы и та сторона тоже осознала, что трупами воевать не надо, их надо передавать… Потому что когда ты человека из дому забираешь… Тут другой случай был совсем. Тут старики просто от безысходности умерли, и они были похоронены здесь. Просто прошло время, и не знали, кто они. А анализ ДНК доказал, кто они. Но они (грузинская сторона) же знают, когда ты человека забираешь из дома и не возвращаешь в течение 28 лет, то, значит, этот человек неживой. И ты знаешь, где он похоронен, поэтому передай его родственникам. Мы же христиане, мы тоже хотим похоронить их по-человечески».
По данным аппарата президента Южной Осетии по вопросам постконфликтного урегулирования, на сегодняшний день пропавшими без вести числятся более 150 человек.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
