В Чечне завершился судебный процесс по делу главы грозненского отделения "Мемориала" Оюба Титиева. Правозащитник обвиняется по статье 228 часть 2, прокуратура требует для него наказания в виде 4 лет лишения свободы в колонии общего режима и штрафа в 100 тысяч рублей. Приговор будет вынесен в понедельник, 18 марта.
На завершающем заседании Титиев выступил с последним словом.
- Я хотел бы поблагодарить своих коллег и друзей за ту работу, которую они проделали за эти 14 месяцев. У меня отличные друзья и коллеги. Спасибо адвокатам – они показали, что это обвинение, фабрикация, стоит также, как эта бумага, макулатура. Благодарю политиков, которые говорили о фабрикации дела, президента Франции, который общался на эту тему с Путиным. Григория Явлинского, Ксению Собчак, которые приезжали в Чечню и выступали в мою поддержку. Журналистов, которые приезжали сюда и освещали процесс, европейские институты, которые обращали внимание на процесс. И всех, кто подавал свои голоса против этой фабрикации – это десятки, сотни тысяч голосов. Спасибо тем, кто писал мне письма – я не могу их сосчитать. Я получал их сотнями.
Хочу извиниться перед близкими за те страдания, которые они перенесли из-за меня. Им намного труднее, чем мне. Благодарю их за терпение и выдержку.
Адвокат Новиков говорил, что процесс наш побил рекорд – и это был не один рекорд. Уверен, что этот процесс побил рекорд по лицемерию и цинизму. Мы были готовы к этому.
Я, Титиев Оюб Салманович, 9 января 2018 года по воле Всевышнего оказался за решеткой. Я с благодарностью принимаю это испытание. Я отец четырех детей. Надеюсь, они выдержат испытания, посланные нам Всевышним.
С детства я живу в селе Курчалой. Прошел уже 61 год. За это время произошло много изменений, менялась власть, социализм ушел в прошлое, на смену пришла демократия. У нас в стране странная демократия – в демократических странах не сажают за один клик в интернете. Госдума очень старается – ежедневно штампует законы, ограничивающие свободу.
В октябре 2017 года мы были в Молдавии – я был в группе правозащитников и юристов, мы проводили встречи с госчиновниками и организациями. Встречались с министерством юстиции. Там за решеткой сидят всего 8 тысяч человек – а население больше 4 миллионов. Это небольшая цифра в такой стране.
Законы там гуманные к народу, но жестокие к чиновникам. Они отправили за решетку двух премьер-министров и больше трех десятков прокуроров и судей. В нашей стране такого не увидишь. Более миллиона человек у нас сидит за решеткой, и, чтобы содержать эту армию, государство тратит огромные деньги - наверное, в несколько раз больше денег, чем идет на армию.
Уже 14 месяцев я нахожусь за этой решеткой и не могу реализовать свое право на свободу. Я обращался к президенту страны 12 января 2018 года и до сих пор не получил ответа. Дважды в мою поддержку выступал Григорий Явлинский, он потом разговаривал с президентом страны и говорил о фальсификации дела. Нет никакой реакции. Вообще, кто я такой? Один голос в избирательной урне. Таких как я – миллионы. Другой ценности люди в этой стране не представляют. А я, получается, вредитель – пытался привлечь внимание власти, чтобы она не смотрела на граждан, как на избирательные голоса.
Ответ я получил из Чеченской республики – там было две строчки. Говорили, что слова мои не подтвердились, значит, я соврал. Правду говорят, что народ нашей стране нужен только в новый год. Но вера в доброго царя у нас в народе до сих пор сохраняется.
Приходит на память анекдот. Старик каждый день ходил к стене плача, и журналист решил его спросить, зачем он это делает. Он рассказал, что сорок лет уже просит для народа благ, лучшей жизни и так далее. И какое ваше ощущение, спросил он? Как будто я 40 лет разговариваю со стеной – такой был ответ.
Летом 2001 года в нашем селе произошла зачистка, более 100 человек подверглись пыткам, пятеро моих односельчан были взорваны. Тогда я написал материал о военных бесчинствах. Односельчане собрали подписи. Мы наивно думали, что подписи кого-то волнуют, и отдали депутатам. Депутат написал в ответ три строчки в газету, которую он сам, кажется, финансировал – что была зачистка и было убито 5 человек. Не было даже имен, хотя я описал все на двух страницах.
Совсем скоро приехали мои нынешние коллеги из "Мемориала", среди них была и Наташа Эстемирова. Я возил их по больницам, по людям, домам пострадавших. Им нельзя было оставаться на ночь, потому что тогда был комендантский час, но Наташа осталась и помогла закончить нашу работу. После этой зачистки было похищено еще 8 людей. Я обо всем сообщил коллегам.
После того, как "Мемориал" проделал необходимую работу, через несколько недель эти люди были освобождены. Их поочередно выкинули в разных местах в Гудермесском и Курчалоевском районе. Семеро были освобождены, восьмой не найден, но вместо него освободили другого. Дело до сих пор как следует не расследовано.
Тогда мне предложили работать, и с тех пор я в "Мемориале". Я 17 лет работаю в этой организации, и если мы смогли спасти хотя бы одного человека, то, думаю, мы работали не зря. Все эти годы я мало внимания уделял семье, мог дать им только прожиточный минимум. Мог бы, конечно, как один известный человек, называющий себя правозащитником, оформить у себя всю свою родню, а мог бы, как другая правозащитница, продавать информацию родственникам похищенных. Но это если забыть о чести и совести, а главное – о Всевышнем, об Исламе.
Мне подбросили наркотики два сотрудника ГБР, значительно младше меня. Третий отнесся к этому безучастно, но он все равно поступил бесчестно. В то утро сотрудники ждали меня на всех выездах из села, но повезло только тем. Наверное, они получили награду за эту блестящую операцию. Обязательно узнаю их имена и сообщу родне и односельчанам – пусть гордятся.
Организовал это преступление начальник угрозыска Джабраилов Дени. Следующие фигуранты – Хутаев, Гараев, Данчаев. Далее в дело вступил оперуполномоченный Андрей Манжиков и следователь Азрет Муратов. Они прикомандированы, зачем это им нужно – непонятно, могли бы уехать домой. Видимо, материальные ценности для них выше чести.
Следующим выступил односельчанин Магомадов Эми. Нагло и цинично врал на допросе, в целом, как и все участники процесса. По неопытности он допустил много ошибок – пытался подделать мои подписи, писал массу рапортов. Если кто знает нашу историю, то по таким доносам 31 июля 1937 года, как писал Магомадов, были когда-то арестованы 14 тысяч чеченцев, потом многие были расстреляны.
Следователь Саламов превзошел всех – он сфабриковал это дело за 25 дней. Много допустил ошибок, у него слабая квалификация, но видимо, он протеже высокопоставленного чиновника. Следователь Хадукаев Ибрагим потом корректировал и исправлял это 4 месяца.
Далее вступает в дело прокуратура. Не нужно иметь образования, чтобы понять, что обвинение абсурдное. Но 8 месяцев прокуратура пытается обмазать меня грязью. Доказать, что показания сотрудников силовых структур – истина в последней инстанции.
Свидетель Басханов вообще был шедевром. Я представить не мог, что обвинение опустится до того, что приведет в суд свидетеля, накаченного наркотиками. И никогда бы не подумал, что судья не остановит эту позорную выходку. У него началась тут ломка, это позорно. Это плевок в наше правосудие.
Прокурор Байтаева прекрасно знает, что это фабрикация, но почему-то поддерживает. Наверное, ее работа стоит того, чтобы ради нее стать грешницей. Ведь верующий не может отрицать истину.
Я задавался вопросом, почему люди врут, и нашел две причины – получение выгоды или страх. Обе эти причины унизительны.
Те, кто фабриковал это дело, думают, что у них есть оправдание – приказ сверху. Не было никакого приказа сверху (по поводу задержания Титиева). Возможно, было пожелание, указание, но все двинулись его исполнять, предвкушая дивиденды. 15-20 лет назад никто бы не поверил, что в нашей республике возможен такой процесс, как этот. Боюсь себе представить, что будет через 20 лет. Думаю, я не доживу до этого.
У меня нет иллюзий – приговор будет обвинительным. По стране в целом нет оправдательных приговоров. Это говорит о полном контроле прокуратуры над судебной системой страны.
Я уповаю только на Всевышнего. Если он считает, что мне дальше надо оставаться за решеткой, я приму это с покорностью. Но Аллах предписывал нам бороться с несправедливостью, поэтому мы будем бороться до конца, до полного признания невиновности.
Сколько можно убивать и сажать за решетку правозащитников? Когда наконец власти обратят внимание? Обращаюсь к коллегам из европейских стран – изыскать возможность применения универсальных юрисдикций и других санкций к фигурантам этого дела, так как в нашей стране в расследовании отказывают. Если бы в нашей стране не было чиновников, готовых мать свою продать, преступлений было бы гораздо меньше.
Я мусульманин и не собираюсь это доказывать. Все, кто выступал со стороны гособвинения, считают себя мусульманами, но никто не стремился к восстановлению истины. Мне, мусульманину, стыдно за вас. Стыдно видеть людей, называющих себя мусульманами, так низко павших.
