На внешнюю политику Грузии, помимо объективных факторов, влияют когнитивные искажения. В ходе визита Ангелы Меркель в Тбилиси это подтвердилось еще раз.
В 1915 году поэт и публицист Шалва Амиреджиби писал: «Многие из нас простодушно верят, что достаточно совершить нечто и вопрос Грузии станет очередным политическим вопросом, о нас заговорят, с нами начнут считаться и удовлетворят наши чаяния». Вскоре судьба щедро одарила его – он принял непосредственное участие в возрождении независимого грузинского государства, женился на прекрасной актрисе Верико Анджапаридзе и посвятил ей множество стихов. Но, кажется, Геродот был прав – боги действительно не любят счастливых людей. Первая республика пала, а после поражения восстания 1924 года Амиреджиби покинул Грузию. Супруга не последовала за ним – их брак к тому времени фактически распался. Он пытался продолжить борьбу, но так и не сумел избавиться от разрушительной внутренней опустошенности. Шалва Амиреджиби умер в 1943-м, в Париже, а его фраза о стремлении грузин совершить «нечто» и получить волшебный результат и сегодня остается сверхактуальной.
После «Революции роз» широко распространилась теория, согласно которой грузинским властям следует постоянно создавать импульсы, побуждающие и даже вынуждающие западные державы все более активно защищать Грузию в конфликте с Россией. Именно с этой позиции представители старого режима критикуют новый, упрекая его за непростительную пассивность. Обвинения в отказе от прежнего внешнеполитического курса, столь частые в 2012-14 годах, по сути, сошли на нет. После подписания соглашения об ассоциации с Евросоюзом главной мишенью «националов», а затем и «еврогрузин» стала не гипотетическая смена приоритетов, а тактика «Грузинской мечты». Но она не вступает в дискуссию, используя единственный аргумент, который звучит примерно так: «Ваша «импульсивная» внешняя политика привела к катастрофе 2008 года. Это лишило вас морального права критиковать наши действия». В диалоге с западными дипломатами представители правящей партии описывают своих оппонентов как опасных внешнеполитических экстремистов и постоянно подчеркивают (разумеется, не прямым текстом), что к своим целям Грузия будет продвигаться вслед за флагманом свободного мира, в составе кильватерной колонны, воздерживаясь от неожиданных маневров. Впрочем, «Мечту» критикуют не только последователи Саакашвили, но и люди, которые терпеть его не могут.
Экспертное и медийное сообщество Грузии уделило мало внимания «энергетической подоплеке» визита Ангелы Меркель на Южный Кавказ. Долгие годы мы размышляли о том, что для укрепления энергобезопасности необходимо подземное газохранилище, но теперь, когда, благодаря содействию Германии, его строительство стало возможным, тема ушла куда-то на задний план. О соглашении, предусматривающем улучшение водоснабжения горной Аджарии, упоминают разве что вскользь, как и о весьма вероятном утверждении квот, необходимых для легальной работы грузинских специалистов в Германии. Примерно 90% публикаций в СМИ и соцсетях были посвящены комментариям Меркель о перспективах евроатлантической интеграции Грузии и рассуждениям о том, скажет ли она (в каком контексте, тональности и.т.д.), что Россия оккупирует Абхазию и Цхинвальский регион.
Она сказала. Более того, съездила в село Одзиси и осмотрела в бинокль российскую военную базу. Случаи, когда канцлер Германии прибегала к подобным символическим жестам, можно пересчитать по пальцам, но оценки Меркель по поводу скорого (!) вступления Грузии в Евросоюз и НАТО показались местному обществу излишне скептическими, и оно почувствовало себя неудовлетворенным, что в полной мере отразилось в информационном пространстве.
В 1918-м немцы спасли Грузию, чуть ли не за уши оттащив от нее своих турецких союзников. В 90-х, когда страна едва не погибла, Германия оказала ей неоценимую помощь. Сложно сказать, смогли бы или нет немецкие дипломаты предотвратить российско-грузинскую войну 2008 года, но их, несомненно, следует поблагодарить за попытку сделать это. Именно Германия играет главную роль в процессе сближения Грузии с Европой как в политическом, так и в культурно-цивилизационном плане. Что же стало причиной недовольства?
Возможно, дело в магическом восприятии внешней политики, и значительная часть общества (по сути) полагает, что нерадивое грузинское правительство должно было, в соответствии с описанным Амиреджиби алгоритмом, совершить нечто такое, что заставило бы Меркель, подобно персонажу мультфильма «Цуна и Цруцуна», сказать Путину перед телекамерами «Уходите вон!» и слезно умолять грузин немедленно вступить в НАТО и Евросоюз.
Вообще, пресловутая «стратегия чуда» вполне легитимна при фатальной нехватке ресурсов, но внешнюю политику нельзя рассматривать как волшебство с упором на его суггестивную составляющую. Подобный подход порождает завышенные ожидания и делает политиков их заложниками. Далеко за примерами ходить не надо. 14 февраля 2006 года Саакашвили сказал в парламенте, что «Грузия имеет полный шанс стать членом НАТО в 2008 году». Он подтвердил свой оптимизм 25 июня 2012-го, перенеся срок вступления на 2014-й. А 28 ноября 2007-го, во время встречи с беженцами, он заявил: «Следующую зиму мы встретим в условиях более теплого климата, вернемся в наши дома. Я это вам обещаю и даю гарантию. Никогда до сих пор я не говорил ничего настолько конкретно».
Бывший госсекретарь США Кондолиза Райс в своих мемуарах с неудовольствием вспоминает о совместном с Саакашвили брифинге (15 августа 2008 года). Тогда, вопреки ее призывам к сдержанности, глава Грузии обрушился с критикой не только на русских, но и на европейцев, поддержка которых в тот момент была критически важна. Кажется, они воспринимали ситуацию по-разному – Райс занималась дипломатией, тогда как Саакашвили, возможно, тщетно пытался совершить то самое, востребованное обществом «нечто», ну, или «последнее волшебство», если позаимствовать заглавие (а заодно и мироощущение) у замечательной писательницы Мэри Стюарт.
Многие грузины, не только на форумах, но и на страницах вполне респектабельных изданий, по сей день рассуждают о том, что чудо не свершилось лишь из-за глупости Саакашвили, коварства Путина, трусости «староевропейцев» и т.д. Иванишвили и его вассалам приходится постоянно хитрить – отринув саму возможность чудесного спасения и преображения Грузии, они пошли бы против общественного мнения, а посему упирают на то, что предшественники завели страну в яму, а Бидзина Григорьевич (почти) вытащил ее оттуда, что само по себе является чудом.
Помнится, летом 1984 года пассажирка поезда «Тбилиси-Москва» вышла из купе, выглянула в окно и спросила: «А где мы?» Кто-то ответил: «В Краснодарском крае». «Как, Грузия уже кончилась?», – проговорила она спросонья, возможно, без всякого подтекста. И стоявшая неподалеку грузинка тотчас бросила ей: «Грузия не большая, а великая». В этой реплике отражено то, что не позволяет нам довольствоваться незаметной, немного провинциальной и по-своему счастливой жизнью небольших стран вроде Словении или Коста-Рики, смиренно дожидаясь арбитража великих держав. Слишком долгая и насыщенная история, выживание в экстремальных условиях, богатый опыт взаимодействия с империями и их элитами привили грузинам вкус к «большой игре». Желание совершить «нечто» связано, в том числе, и с этим, тем паче, что ресурсный дефицит не позволяет Грузии копировать стратегии других, более могучих государств. Кому-то такое положение дел покажется безумным, и оно зачастую ведет к тяжелым потерям, но не исключено, что именно благодаря ему грузины все еще могут ставить перед собой вроде бы недостижимые цели и иногда добиваться желаемого, а в конечном счете развиваться и повышать самооценку.
Вероятно, в полной мере грузинское общество удовлетворит лишь внешняя политика, соединяющая «магический реализм» Саакашвили с ледяной логикой Иванишвили. Нужно только выяснить, возможна ли она в принципе и станет ли наиболее эффективной.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
