Сегодня утром мне пришло в голову продолжение известной поговорки «От сумы и от тюрьмы не зарекайся» – «И от перехода границы на Псоу в пиковое время – тоже». Дело в том, что, возвращаясь из пресс-тура в Москву в составе группы абхазских журналистов в конце июля и томясь вместе с ними на автомобильном переходе границы в Абхазию, я торжественно заявил коллегам, что до конца летнего курортного сезона, то есть месяца два, я точно в это пекло, в этот ад не сунусь. И вот поди ж ты: прошла всего пара недель – и возникла непредвиденная ситуация, сделавшая мой очередной вояж в Сочи безальтернативным.
Что ж, чему быть, того не миновать. И я, как и в репортаже на «Эхе Кавказа» 11 июля «На границе солнце светит жарко», решил, что хотя бы тогда использую эту поездку для знакомства нашей аудитории с самыми последними новостями с погранпоста «Псоу». Но прежде – ряд впечатлений других людей и мои комментарии к ним.
Несколько дней назад мое, и не только мое внимание привлек пост абхазского пользователя соцсети Facebook, отличием которого от других, привычных, было уже то, что автор как бы вел репортаж из совершенно конкретного места – из экскурсионного автобуса, «завязшего во времени» при переезде из России в Абхазию. Вот его текст с некоторыми несущественными сокращениями и незначительной редакторской правкой:
«Всем доброе утро, сейчас московское время 8.55. Я работаю экскурсоводом уже семь лет. Из них два года – на российско-абхазской границе. В интернете сегодня ведется много дискуссий и разговоров о том, что переход этой границы занимает очень много времени. Да, так оно и есть, переход занимает от часа до пяти, а то и больше. Люди, простоявшие здесь столько времени, уезжают из Абхазии со словами, что она им понравилась, но приезжать сюда больше не хотят из-за этой «каторги» на границе… Помимо экскурсионных автобусов, на границе стоят в больших очередях и легковые автомобили. И это большой минус для экономики страны. Порой дети и пожилые люди, не выдержав эту очередь, просто падают в обморок. Сейчас, глядя из своего автобуса, я вижу, что наша очередь практически не движется, как будто все умерло здесь. Кто изнемогает от жары, кто с испорченным настроением сидит злой в машине, кто-то даже вышел, играет в бадминтон в загороженной зоне. Одним словом – обстановка на границе ужасная. Здесь все строилось в расчете на тот поток, который был в 2011-2012 годах, но с тех пор он увеличился. Неделю или пару недель назад руководство страны вроде начало заниматься решением данного вопроса, прошли проверки на границе, с обеих сторон граница заработала при проверках хорошо. Но проверки шли два или три дня, и, как только они закончились, граница заработала в том же темпе, что был прежде. На часах уже 9.29, и я до сих пор стою на границе, а сюда я подъехал в 7.00. И, может быть, я ее перейду к 10.30. А за мной еще автобусов 25. В моем автобусе люди уже сильно возмущены, хотя они сидят под кондиционером, а есть здесь такие, кто под этим пеклом стоят на палящем солнце. И у меня убедительная просьба к руководству Абхазии повлиять любым образом на ситуацию на границе, как, допустим, это было во времена проверок. Это прошу не я один – этого просят все экскурсоводы, этого просят все люди, пытающиеся перейти границу».
Что касается потока пересекающих погранпост курортников и туристов, то, насколько помнится, он достиг своего максимума в 2016 году, а в следующем снизился процентов на тридцать; ждем теперь, каким будет в нынешнем, пока прогноз – на уровне прошлого. Справедливости ради надо сказать, что на пешеходном и автомобильном (для пассажиров) переходах «понаставили» за последние годы много дополнительных кабинок для сотрудников погранслужбы, проверяющих документы. На пассажирском их число выросло до 20. Правда, сперва многие из них пустовали, но спустя год-два удалось решить и проблему кадров, что, наконец, значительно повысило пропускную способность границы. По крайней мере, мне уже не доводилось больше сталкиваться с теми ужасами, которые были года три-четыре назад, когда, идя из Абхазии, надо было сперва становиться на солнцепеке в хвост очереди на абхазской половине моста через Псоу… А вот что происходит с экскурсионными автобусами, которые каждое утро заезжают на день в Абхазию из сочинского региона, не знаю. Там, видно, и впрямь дело совсем плохо. Неслучайно же совещание у президента Абхазии 26 июля, посвященное мерам по ускорению перехода гражданами поста «Псоу», состоялось после многочисленных жалоб, прежде всего, пассажиров экскурсионных автобусов. Я когда-то, во второй половине нулевых годов, проехался из Сочи в качестве экскурсанта по так называемому золотому кольцу Абхазии для подготовки газетного репортажа (в основном об уровне подготовки наших экскурсоводов), но тогда переход границы так не напрягал; автобусов было намного меньше.
Пополнило, безусловно, мои представления о ситуации на посту «Псоу» недельной давности интервью Антона Кривенюка на «Эхе Кавказа», в котором он рассказал о своих мытарствах при переходе с семьей через этот пост в Абхазию, после чего он написал жалобу в Генпрокуратуру России. В полночь мне этот пост переходить не приходилось (а если и приходилось, то это было очень давно и без проблем), и был крайне удивлен, когда узнал, что ему понадобилось на это около двух часов. Наверняка сыграло роль то, что многие кабинки в это время не работали, а народу вдруг подъехало много. Безобразие, конечно, что там проблемы с освещением. А требование пограничника разбудить заснувшего на руках у отца двухлетнего ребенка, чтобы спросить у него его имя, – это «что-то с чем-то». Кстати, не все дети в этом возрасте разговаривают.
Но я не согласен с Антоном, когда он противопоставляет «человеческое» отношение к пересекающим границу на автомобильном переходе и «хамское» на пешеходном, причем оговорившись, что последний не переходил уже немало лет. У меня богатый, чуть ли не ежемесячный на протяжении многих лет опыт перехода границы и там, и там, и могу с уверенностью сказать: ну, нет никакой разницы, пограничники, коих на посту работают десятки, могут попасться тебе самые разные в обоих коридорах.
И еще давайте не забывать, что дорога к скандалу обычно двусторонняя. Мне запомнился случай в ноябре прошлого года. Переходя из России в Абхазию в уже, можно сказать, «мертвый сезон» и в послеобеденное, непиковое время, я никак не ожидал, что застряну в очереди на 55 минут. Приближаясь к кабинке пограничника, все больше и больше закипал и собирался выплеснуть свое негодование на голову… Кому? Конечно же, ему, больше-то некому. Но пограничник так спокойно и с пониманием воспринял мои эмоции, так доходчиво объяснил, что столпотворение устроили «алкотуристы», толпами идущие закупать спиртное в магазин беспошлинной торговли (а запретить им это нельзя), что моя злость быстро испарилась.
Итак, сегодня я переходил границу в сторону России по пешеходному коридору в девятом часу утра, и заняло это минут 25. Передо мной стояло человек десять. Проверка моего паспорта заняла две с половиной минуты. В общем, в трехминутный норматив пограничник уложился.
А вот на обратном пути, во втором часу дня, пришлось понервничать (помимо прочего, спешил домой, чтобы успеть отправить этот репортаж). Дело в том, что дополнительных кабинок действительно понаставили, но размеры обоих залов не позволяли расположить их в один ряд. Многие, особенно те, кто переходят здесь границу впервые, становятся в очереди, которые сразу бросаются им в глаза, и те разрастаются до кошмарных размеров. Я, конечно, пошел искать кабинку во втором ряду, а там очередь к первой из них плотно закупорила подход к следующим. Стал в нее, но скоро понял, что там можно и час простоять, тем более что впереди было несколько детей, проверка документов у которых всегда затягивается. Решил все же пробраться к следующим кабинкам, а там в очередях стояло всего уже по 3-4 человека. В общем, на обратный переход мне понадобилось снова 25 минут. Слава богу, никакими странными вопросами о цели моей поездки в Абхазию на сей раз не одолевали (говорят, с подобными расспросами усердствуют, как правило, пограничники-новички): с начала этого года стараюсь переходить пост по абхазскому паспорту.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
