В Южной Осетии вспоминают события августовской войны 2008 года. О событиях трагедии десятилетней давности рассказывает жительница Цхинвала Милена Гогичева.
«Я не верила, что в XXI веке может быть война. Я не верила, что они, грузины, посмеют так вот напасть. Я не верила в такое», – говорит Милена Гогичева.
Милена 6 августа 2008 года вернулась в Цхинвал из Северной Осетии. Уехать из дома с двумя детьми она была вынуждена в начале месяца, поскольку обстановка в Южной Осетии становилась опасной. Перед 8 августа установилось затишье, и женщина поспешила обратно на родину:
Говорит Милена: «Перед 8 августа было тихо. До этого происходили взрывы, перестрелки с грузинами, в селах были убитые, но я не верила, что грузины дойдут до города, в Цхинвал. Перед войной выступил Михаил Саакашвили, я сама смотрела его выступление по телевидению. Мы смотрели, он сказал, что грузины и осетины братья, и что все будет нормально. Мы успокоились и легли спасть. Легли спать, а ночью начался обстрел».
Дом Милены находился у Республиканской больницы, грузины наступали со стороны Приса: «Грузины переходить речку не стали через мост, мост от нас в метрах трестах. Они встали на противоположном берегу, наверное, боялись, что мост заминирован. Музыка у них играла, флагом они махали. Это было ночью 8 августа. У нас не было подвала, и нам негде было спрятаться. Мы прятались под столом. Я до сих пор помню эти взрывы, когда земля тряслась от них под ногами. Я думала, что все вокруг нас уничтожено и нет ни улиц, ни домов, ни людей. 8 августа утром по нашему дому ударили «Градом». От удара нас всех засыпало землей, крыша начала гореть, а газовые трубы разорвало… Это был ужас, ад. Мы не могли друг друга найти и кричали. Соседи, кто был еще дома, прибежали и помогали нам спастись. Приютили у себя, а после мы убежали к свекрови на другую улицу. В городе нигде не было мест, где было безопасно. Но грузины с той стороны на наши улицы не перешли. Они как пришли из Грузии со стороны ТЭКа, так оттуда и стреляли, но ближе к нашему кварталу не подошли, заняв возвышенность, холм. Обстреливали из самолетов, обстреливали из «Градов».
Милена и ее дети, 9-летний сын и 10-месячная дочь, чудом уцелели, но получили травмы и ушибы: «Брата моего отбросило волной к стене, ударило сильно. А сын мой перестал разговаривать. Он больше месяца не говорил. Не шел на контакт. Он молчал. Девять лет мальчику. Он все понимал. Что происходит, что дома горят. И он смотрит и спрашивает нас взглядом: а что дальше, что будет?»
До 10 августа семья Милены Гогичевой укрывалась от грузинской артиллерии у свекрови: «Выходить на тротуары мы не могли. Улицы обстреливались. Там и снайперы сидели. Подвала там тоже не было, и, когда шел обстрел, собирались все в углу. Дочке моей было 10 месяцев, и кормить ее было нечем. Было жарко. Но о еде и о жаре уже никто не думал. Думали только, где же российские войска и когда же нас спасут. Грузинские самолеты обстреливали Цхинвал. Грузины зверствовали. На нашей улице Карла Маркса, ныне Осетинская, снаряд «Града» упал, снес соседский дом. Другой снаряд полностью не разорвался и застрял в земле, в огороде. По всему городу были авиационные бомбы, сколько домов разрушили и сколько домов было сожжено?! Как это можно забыть? Когда грузинские солдаты зверствовали и целыми семьями расстреливали в машинах. Это нельзя забывать. Мы тоже собирались выехать. Наши соседи нам сказали, что можно из города выехать в сторону Эредви и что грузины сделали коридор и можно выехать, но мой супруг сказал, что это дезинформация, что не нужно никуда ехать. И те люди, которые услышали эту информацию и выехали, они, конечно, были убиты на Зарской дороге. Со мной в церковь ходит одна женщина Нелли. В 2008 году она сама была во Владикавказе, а муж с двумя детьми в Цхинвале. И он поехал через Зар, и их грузинские солдаты расстреляли танком на перекрестке Исаака Харебова и Героев, и ее муж с двумя детьми сгорел. Как это можно забыть и простить? У знакомой Таи Остаевой сын-студент домой приехал на каникулы. 19 лет ему было. Совсем молодой. Из квартиры он спустился в подъезд, дом на улице Героев в конце улицы Октябрьская, грузины оттуда зашли со стороны Никози, и его там расстреляли прямо. Это наша история. Это забывать нельзя».
Милена вспоминает, что только 10 августа они смогли выйти из укрытия, «когда стало безопасно и город от грузинской армии полностью был освобожден российскими солдатами».
«Конечно, мы верили, что Россия нас спасет, российская армия придет. А на кого нам было еще надеяться? Мы просто не понимали, почему не появляется российская армия. Ночь прошла. Вы знаете, одна ночь длилась как один год. Минуты тянулись как дни. У нас вот сейчас посмотрите, как все возрождается. Вот эти российские войска пришли, и вы себе не представляете, люди начали строиться, вот когда появились эти российские военные базы. До этого не было никакого движения, не строился город, не ремонтировался. Но у людей появились спокойствие, что спать можно лечь спокойно ночью. И в Джавском районе дома строятся, и детей стали возвращать в Цхинвал. У нас появилась надежда на будущее, на жизнь. Я с детьми могу спокойно спать и не волнуюсь, что нас ночью опять втихаря обстреляют. Мы живем. У меня родился третий ребенок. Мальчик. Назвали его Александром».
Из освобожденного Цхинвала Милену вывезли в Джаву, еще два дня она провела в лагере беженцев в Алагире. Оттуда семью отправили в санаторий на Азовском море, где детям была оказана медицинская и психологическая помощь.
«Возвращаясь домой в Цхинвал, я проезжала мимо разрушенных домов и не могла узнать свой город, он был сожжен. Это было жутко и страшно. Это сейчас у нас Цхинвал цветет, строится, лучше становится, хочется вечером выйти и прогуляться».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
