Минувшая декада была насыщена акциями протеста, как кахетинское вино танином. В данный момент кризис, связанный с убийством двух учеников 51-й школы, напоминает локализованный, но еще не потушенный пожар – он может разгореться с новой силой.
В нынешнем состоянии правоохранительные органы Грузии неизбежно продолжат порождать зло и несправедливость так же неутомимо, как королева ксеноморфов откладывала яйца в фильме «Чужие». И правительство неоднократно почувствует себя плохим танцором под градом гнилых помидоров, летящих из зала.
Анализируя ситуацию, следует вспомнить о двух прецедентах. В деле Гиргвлиани, согласно вердикту Страсбургского суда, «различные ветви власти действовали согласованно... для того, чтобы правосудие не свершилось». Тогда правящее «Национальное движение» настроило против себя значительную часть населения и понесло страшные имиджевые потери – они так и не были восполнены. В 2012-м, когда перед выборами вспыхнул «тюремный скандал», реакция властей соответствовала ожиданиям граждан в большей степени – охранников, измывавшихся над заключенными, задержали, а министр по исполнению наказаний и пробации Хатуна Калмахелидзе ушла в отставку. Но тогда режим уже находился в цугцванге, и любой ход вел к ухудшению его позиции.
После того как общество чуть ли не в полном составе убедилось, что в ходе расследования убийства учеников 51-й школы прокуратура допустила тяжелые и, вероятно, преступные ошибки, наспех выстраивать оборону пришлось уже «Грузинской мечте». С самого начала было очевидно, что снизить интерес жителей столицы к резонансному делу не удастся, а оппоненты Иванишвили рассматривают каждый шаг следователей под микроскопом, как Роберт Броун пыльцевые зерна. Но люди, ответственные за стабильность режима, не вмешались даже тогда, когда стало ясно, что действия влиятельных покровителей подозреваемых приведут к кризису. Непотизм и круговая порука в очередной раз оказались сильнее здравого смысла и даже инстинкта самосохранения. Судя по всему, лидеры «Грузинской мечты», в лучших советских традициях, полагались на принцип «Авось пронесет!» – они всегда поступают так до тех пор, пока не происходит нечто ужасное.
9 июня на Гомборском перевале разбился микроавтобус. Погибло двое детей и двое взрослых, ехавших на экскурсию, еще 21 человек получил повреждения. Высокопоставленные чиновники заговорили об ужесточении правил и новых стандартах для экскурсионного транспорта и водителей. Но разве нельзя было озаботиться этим раньше? Десятки инцидентов со старыми микроавтобусами (в том числе и во время экскурсий) раз за разом напоминали, что надо что-то менять. Кто мешал? Враги? Интервенты?
31 мая отец одного из убитых школьников Заза Саралидзе призвал сограждан поддержать его в борьбе за справедливость, и на проспекте Руставели состоялась самая массовая и гневная акция протеста за последнюю пятилетку. Власти протрезвели и, кажется, перепугались. Главный прокурор Ираклий Шотадзе подал в отставку. Была создана парламентская комиссия – ее председатель и большинство членов представляют оппозиционные фракции. МВД начало новое расследование и 9-го июня задержало бывшего сотрудника прокуратуры Мирзу Субелиани (обвиняется в недонесении о преступлении). Заза Саралидзе утверждает, что ключевую роль в сокрытии истины играл именно он. По-видимому, Бидзина Иванишвили решил не наступать на грабли, нанесшие столько травм Михаилу Саакашвили в деле Гиргвлиани. Вместе с тем для него важно, чтобы ни союзники, ни враги не посчитали «исправление ошибок» проявлением слабости.
Набирая обороты, пропагандистская машина ревела, как раненый носорог, – организаторов выступлений обвинили в связях с «Нацдвижением». Старый прием сработал: 1-го и 2-го июня граждане, которые отрицательно относятся к Саакашвили, постепенно дистанцировались от акций протеста (этот процесс оставил отчетливый след в соцсетях). 3-го и 10–го июня, когда «Нацдвижение» открыто подключилось к митингам на проспекте Руставели, они, по сути, превратились в малочисленные партийные мероприятия.
Дело учеников 51-й школы создало чуть ли не идеальные предпосылки для атаки на правительство, но партия Саакашвили не может прорвать изоляцию, а значит, мобилизовать энергию всех недовольных и ресурсы мечтающих об экспансии элитных групп. Главной причиной того, что многие граждане с порога отметают идею сотрудничества с «националами», является глупость и жестокость старого режима. Но есть и другие, в том числе, и психологические мотивы.
Очень сложно описать любую проблему минувшего столетия, не упомянув об урбанизации. Ее последний по времени этап совпал с социально-экономической катастрофой, и десятки тысяч семей были застигнуты ею в транзитном состоянии: они уже отделились от провинции, но еще не адаптировались в столице, куда пару лет спустя хлынула волна беженцев. У дверей социального лифта началась давка, переходящая в поножовщину.
Часть этих людей рассматривала «звиадизм», а позже «мишизм», как таран, который поможет им пробиться, примерно так, как коммунистическая идея помогла выходцам из низов в 20-30-х годах. Фундаментом для одного движения послужил этнический национализм, для другого (не вполне очищенный от примесей) - национализм гражданский с доведенным до абсурда этатизмом. Идеологически «мишизм» и «звиадизм» далеки друг от друга, но последователи Гамсахурдия нередко симпатизируют «националам», вероятно, не только из-за ненависти к Шеварднадзе, но и из-за близости социальных устремлений.
После «Революции роз» члены правящего триумвирата не говорили о соответствующих проблемах прямо, но можно реконструировать их позицию на основе отдельных реплик. Нино Бурджанадзе, по всей видимости, считала, что следует перезаключить пакт со старой элитой. Зураб Жвания выделял ту ее часть, которая при Шеварднадзе считала себя обойденной, и, кажется, понимал, что новую элиту нельзя создать моментально. И лишь Михаил Саакашвили полагал, что революционная энергия масс позволит ему опрокинуть прежний порядок вещей с его иерархиями. Но он, как и Гамсахурдия, не учел силу сопротивления.
Однажды, во время гражданской войны, когда «звиадисты» продвинулись в Западной Грузии, один из деятелей культуры будто невзначай обронил в кругу знакомых: «Они уже делят квартиры в центре Тбилиси». Услышав нечто подобное несколько раз, столпы общества, увлекая за собой родственников и клиентов победнее, бросились помогать властям формировать новые батальоны, а из-под мишуры идей и звонких лозунгов показалась истинная, если угодно – звериная сущность социальной борьбы в бедной стране.
Значительная часть оппонентов считает «националов» («мишистов»), как и «звиадистов» ранее, большевиками, пришедшими захватить их мир, чуть ли не «чужими» из одноименного фильма. Старая элита в годы становления оппозиционного движения, прежде всего, озаботилась формированием психологии превосходства. Она изображала сторонников Саакашвили темными, трусливыми и раболепными «унтерменшами», если использовать зловещий немецкий термин. «Националы» действовали в том же духе, и вскоре обычная для политики неприязнь переросла в ненависть – она не угасла до сего дня.
Торжество над поверженным противником стоит весьма дорого в стране, потерпевшей серию военных поражений. Иванишвили с помощью политтехнологов будто бы торгует «наркотиком превосходства», который аннигилирует душу быстрее, чем героин тело. Тот, кто употребляет его, может быть беден и неудачлив, но чувствует непреходящее удовлетворение от взгляда на «чужих» (хотя бы тех же «националов») сверху вниз. И он вряд ли когда-нибудь задумается о том, что чужая неудача – это не обязательно его победа.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
