Гендерные проблемы все больше оказываются в центре внимания грузинского общества и политики. Это прежде всего означает, что мы становимся «нормальной», т.е. европейской страной. Отсюда никак не следует, что кто-то заставляeт нас делать что-то чуждое родной культуре, как утверждают адепты дешевой антизападной пропаганды. Нет: мы сами хотим, чтобы у нас было, как у людей. Просто мы слишком долго были заперты в советском пространстве, а первое десятилетие после независимости думали лишь о самом элементарном: минимальной бытовой безопасности, электричестве, газе и ямах на дорогах. Теперь очухались, появилось дееспособное государство, так что можно позаботиться и о так называемых нематериальных ценностях, в частности, о гендерном равноправии.
Только вот наивно думать, что у европейской цивилизации есть в этой сфере какие-то модели, которые можно просто перенять. Об отношениях между мужчинами и женщинами спорят, прежде всего, в развитых обществах, и согласия, наверно, долго не будет. Признаком принадлежности к западной культуре является само наличие такой дискуссии.
Наконец Грузия получила своего первого Харви Вайнштейна. Им стал Звиад Девдариани, руководитель одной из активных неправительственных организаций, которого Народный защитник выдвинула кандидатом в правление Общественного вещания. В ответ несколько молодых женщин обвинили его в сексуальном притеснении. Девдариани пришлось не только снять кандидатуру, но и уйти из созданной им организации.
Масштаб, конечно, совсем другой, но ироничность ситуации схожа: и Вайнштейн, и Девдариани представляли себя особенно последовательными защитниками женского равноправия и подписывали все правильные петиции; но именно они погорели на том, что использовали свою власть для того, чтобы обменивать определенные блага на сексуальное удовлетворение.
Вскоре после этого парламент рассмотрел законопроект о введении гендерных квот для выборов в собственные ряды. По замыслу сторонников, раз в результате естественного избирательного процесса число женщин-депутатов в законодательном органе страны невелико, для увеличения их количества необходимы искусственные меры, т.е. обязательные квоты. Правящая партия решила поддержать эту инициативу, но часть собственной фракции взбунтовалась, а праволиберальная «Европейская Грузия» вообще отказалась поддерживать законопроект. В результате инициатива не прошла. Хотя председатель парламента обещал к вопросу еще вернуться.
В обоих случаях развернулась бурная дискуссия, но мнения разделились совсем по-разному. Что касается Девдариани, были, в принципе, резонные сомнения по поводу того, насколько доказаны обвинения; но когда много разных женщин независимо друг от друга рассказывают схожие истории, спорить становится трудно (хотя все равно спорили). Защищать сам принцип, что начальник вправе обменивать секс на милость, конечно, можно, но в продвинутых кругах не принято.
Гендерные квоты – совсем другое дело. Тут в основном столкнулись либералы с левыми: неслучайно единственной партией, которая заняла последовательную позицию против этой инициативы, стала «Европейская Грузия». Любые квоты, основанные на групповой принадлежности, по сути, противоречат принципу равноправия между индивидами. Так называемая позитивная дискриминация все равно является дискриминацией, т.е. ущемлением прав конкретных людей, только в данном случае это оправдывается благими намерениями. Но, как известно, такими намерениями бывает вымощена дорога в ад. Да, грузинское общество во многом консервативно (как скажут феминистки, «патриархально»), и здесь есть против чего справедливо протестовать. Но искусственное увеличение количества женщин-депутатов решению проблемы никак не поможет и лишь укрепит предубеждение, что представительницы «слабого пола» не способны наравне конкурировать с мужчинами. Хотя практика показывает, что они это очень даже могут, в том числе в Грузии.
На Западе постепенная подмена индивидуальных прав групповыми со стороны левых постмодернистского толка стала, возможно, самой противоречивой тенденцией последних лет. Волна правого популизма во многом является реакцией на нее: если основой политической морали делать защиту групп, которых считают жертвами, то такой жертвой со стороны глобальных или местных либеральных культурных элит может себя представить и большинство. Поди потом разбирайся, чье чувство ущемленности легитимнее и кого от кого нужно защищать.
Я не знаю, в конце концов, будут у нас квоты или нет, но впечатление такое, что многие в Грузии стараются перенять у Запада совсем не то, что сделало эту цивилизацию моделью для остального мира.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
