Президент Южной Осетии Анатолий Бибилов взял под личный контроль расследование уголовного дела в отношении троих сотрудников спецназа МВД, средь бела дня на виду у прохожих избивших жителя Цхинвала. Впрочем, это не единственный резонансный случай участившегося произвола силовиков в республике.
Напомним, 28 февраля сотрудники отдела милиции особого назначения – Альберт Бестаев, Ахсарбег Гобозов и Вадим Сагкаев – избили жителя Цхинвала Инала Джабиева. Видеозапись избиения попала в соцсети, вызвав громкий резонанс в Южной Осетии. И в итоге дело попало на карандаш президента.
1 марта Генпрокуратура возбудила уголовное дело «за причинение вреда здоровью средней тяжести группой лиц из хулиганских побуждений» (п. «г» ч. 2. ст. 112 УК РФ) в отношении троих милиционеров.
Югоосетинский блогер, в прошлом омоновец Алан Парастаев опасается, что ребята могут стать жертвами показательного наказания. Оно вполне возможно как реакция власти на низкий уровень доверия к милиции со стороны общества, на участившиеся инциденты с участием силовиков. Приведу фрагмент материала моей коллеги Зарины Санакоевой, которая опрашивала жителей Цхинвала, как они оценивают работу милиции:
«Лина, 25 лет: Их работа оставляет желать лучшего. Очень много инцидентов, происшествий, человек, конечно, боится и за родных, за близких.
Анатолий, 32 года: Очень плохо работают, очень плохо. Даже вот случай возьмем, который был в Дзау. Когда убили молодого парня. Тот, кто его убил, как сказали, продавал наркотики. Все же знали, что он продавал наркотики. И правоохранительные органы знали. Почему его не арестовали до этого? Это ведь не только в Дзау, в республике их очень много. Их крышуют. Сами же правоохранительные органы, к сожалению. Я очень надеюсь, что в будущем все улучшится, но пока все плачевно. К сожалению, это все сверху идет».
Алан Парастаев не считает случившееся преступлением, совершенным с использованием служебного положения. По его мнению, это обычная пацанская история – накануне крепко избили их товарища, в ответ парни наказали одного из обидчиков. Говорит Алан Паратаев:
«Они шли драться не как собровцы. Они могли предъявить удостоверение, посадить потерпевшего в машину, вывезти куда-нибудь в безлюдное место и там избить. И еще наркотики подкинуть... Вот это было бы должностное преступление. А в данном случае его нет. Здесь другая проблема.
– Какая проблема?
– Огромный процент силовиков. Все в каких-то структурах работают, и когда они идут драться, то велика вероятность, что с той стороны тоже будут силовики. То есть принадлежность к правоохранительным или военным структурам не дает им преимущества. Скорее, наоборот, – они рискуют быть жестче наказаны, чем просто дебошир.
– Так много служит парней?
– Их у нас столько, что если все, стоящие на страже закона, перестанут нарушать закон, – у нас станет, как в Швейцарии.
– То есть ты считаешь, что это проблема чрезмерно раздутых штатов силовых структур, с одной стороны, и низкой уровень правовой культуры в их рядах – с другой?
– Они не успевают научиться соблюдать границы допустимого. Их много, они не так долго служат, с каждым не успевает поработать замполит, объяснить, что этого нельзя делать».
Бывший депутат парламента Роланд Келехсаев отчасти согласен с этой позицией и готов отделить молодежные конфликты от служебных преступлений. Когда его в бытность президента Кокойты били на улице сотрудники Госохраны, это не было пацанской разборкой. Его били как оппозиционера, требовали свернуть политическую деятельность, сдать печати и учредительные документы оппозиционной партии. По мнению Роланда Келехсаева, во все времена меру допустимого произвола определяют не силовики:
«Эта проблема была, есть и будет. Я имею в виду превышение должностных полномочий или использование полномочий, скажем так, в целях, не связанных с защитой закона, но с личной корыстью или политическими мотивами. Произвол иногда оправдывают борьбой с преступностью, но они никак не связаны. Объем произвола со стороны государства растет и падает в зависимости от того, как к этому относится общество. Оно приспосабливается и уступает или протестует, требует к себе уважения? Оно способно припомнить власти ее злоупотребления на выборах или как бы забудет это сделать? Других инструментов борьбы с произволом сегодня нет».
Многие жители республики отмечают, что после некоторого затишья во время президентского срока Леонида Тибилова произвола становится больше. Госохрана, о которой почти забыли, теперь проводит обыски в учреждениях без каких-либо законных оснований – просто по праву силы. Вдруг скатывается по лестнице и умирает задержанный КГБ Арчил Татунашвили. В Ленингорском районе новый начальник РОВД безнаказанно терроризирует население. Этот список можно продолжить...
Почему так происходит? Какого-то убедительного ответа я не нашел. Зато услышал занимательную версию от моего цхинвальского друга: «Когда у нас был президент-аксакал, то и силовики вели себя степенно. А теперь у нас президент-десантник».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии
