Некоторые российские эксперты, поддерживающие официальную точку зрения, называют создание ЧВК мерой вынужденной, без которой невозможно отвечать на современные вызовы в сфере безопасности. По их мнению, войны будущего, сетевые или сетецентрические, будут вестись с применением частных военных компаний (ЧВК).
Они, по сути, позволяют применять военную силу без объявления войны. Как, например, на Украине, там Россия не воюет, там воюют ЧВК, за действия которых государство ответственности не несет.
Одна из самых известных ЧВК – «Группа Вагнера», это те самые «вежливые люди», которые в 2014 году разоружали украинские части в Крыму.
8 октября 2017 года СБУ опубликовала имена членов группы Вагнера, которые, по их данным, участвовали в конфликте в Донбассе с 2014 года и причастны к сбитию Ил-76, штурму Луганского аэропорта и Дебальцево. Глава ведомства Василий Грицак в этот же день заявил:
«У следствия есть основания говорить, что два члена группировки Вагнера непосредственно стреляли из ПЗРК по Ил-76. Службой были установлены 1570 имен и установочных данных боевиков ЧВК Вагнера, в том числе тех, кто погиб на территории Украины».
С 2014 по 2017 год группа действовала в Сирии. Личный состав компании комплектовался из отставников различных российских силовых ведомств.
Там же в Сирии отличилась еще одна ЧВК, одна компания Slavonic Corps Limited (славянский корпус), которая была зарегистрирована в 2013 году в Гонконге. По данным открытых источников, ЧВК состояла из 267 отавных российских офицеров, в основном ветеранов войны в Таджикистане и Чечне. Компания публиковала объявления о найме контрактников для защиты сирийских энергетических объектов во время вооруженного конфликта, предлагалась зарплата 5000 долларов в месяц.
Военный обозреватель Виктор Баранец называет лукавством ситуацию, когда российские ЧВК уже де-факто существуют, но их деятельность не регламентирована законодательством:
«Будет принят закон, который распишет все, какие положено, моменты, начиная от первого шага человека в ЧВК, дай бог, чтобы он жив остался, до последнего. Самый сложный вопрос, который сегодня дискутируется: кто будет платить частным военным компаниям? Поскольку компания называется частной, это вроде бы создает забор между ЧВК и государством. Мы прекрасно изучили опыт частных военных компаний США, Великобритании и других стран. Теперь эксперты будут приноравливать законодательную базу ЧВК к российским законам. Это очень непросто, это может порушить не один десяток российских законов, будет возникать огромное количество вопросов. Так что проект есть, но, как говорится, дорога в дюнах далека...»
Вопрос, который, наверное, заинтересует многих увольняющихся военнослужащих с опытом боевых действий: кто будет востребован в ЧВК?
По словам Виктора Баранца, это не только элита спецназа, но и специалисты широкого спектра военных профессий. Но в любом случае, говорит эксперт, эти люди – штучный товар, специалисты высочайшей квалификации, отсюда и размер заработной платы. Я спросил Виктора Баранца, есть ли шанс попасть в эти компании у представителей Северного Кавказа, Южной Осетии или Абхазии.
«Опыт Афганской войны и Великой Отечественной показал, что нужны подразделения, скажем так, по национальному признаку. И уж тут мусульманский батальон ГРУ Генштаба Вооруженных сил СССР сыграл выдающуюся роль, показал свою правомерность. (Один из трех мусульманских батальонов ГРУ участвовал в штурме дворца Амина. Был укомплектован таджиками, узбеками и туркменами, которые внешне почти не отличались от коренных жителей Афганистана. Это позволило им, не привлекая внимания, переодетыми в форму правительственных войск ДРА, подойти к дворцу Тадж-Бек. – Прим. «Эхо Кавказа».) Так что я допускаю создание отдельной компании, состоящий, как у нас безграмотно в России говорят, «из лиц кавказской национальности», – ответил на мой вопрос Виктор Баранец.
Теперь к вопросу об общественном контроле. Общество не может контролировать расходы на войну, но оно может задавать вопросы по поводу правомерности применения силы и считать гробы. Оно может поднимать шум и требовать отчета за погибших, требовать, чтобы государство освободило попавших в плен, как это было, например, во время чеченских войн, – протесты солдатских матерей, вмешательства правозащитников и так далее.
В случае с ЧВК такого общественного контроля, такой гласности уже не будет, считает российский военный эксперт Андрей Солдатов, по его мнению, принятие закона о частных военных компаниях значительно затруднит общественный контроль над применением силы:
«Все-таки применение вооруженных сил подлежит общественному контролю и обсуждению в силу того, что это ресурсы государства и страны, они регулируются законами и системой отношений государства и общества. Что касается корпораций, то они могут это регулировать так, как считают нужным, здесь уже вступают в силу соображения корпоративной секретности и так далее. Конечно, все это сильно затрудняет контроль со стороны общества, зато снимает ответственность с государства за то, что происходит с этими компаниями и людьми, которые там служат. Все-таки если идут гробы военнослужащих – это одна история, а если идут гробы людей, которые согласились в частном порядке заниматься какой-то деятельностью, тогда это становится частным делом этого человека, его семьи, или максимум делом ЧВК».
По словам Андрея Солдатова, мы являемся свидетелями тому, как государство расстается с монополией на насилие. Это мы видим не только на примере ЧВК, но и, например, казачьих подразделений, которые, по сути, выполняют функции полиции.
Все это совсем не весело, говорит Андрей Солдатов, потому что провоцирует облеченных правом на насилие людей думать, что их возможности намного больше, чем те, которые отводит им закон. В то же время самый большой страх у российских спецслужб вызывает создание горизонтальных структур внутри армии и рядом с ней, наподобие ЧВК. Говорит Андрей Солдатов:
«Мне кажется, что это всегда будет сложная, серая зона для спецслужб и правоохранительных органов, потому что нет ни у кого ответа на вопрос: а что, например, произойдет, если они выйдут из-под контроля? Что будет, если эти горизонтальные связи будут настолько неподконтрольны кураторам, что они просто испугаются? Мы уже видели, как это происходило. Это было и в случае с полковником ГРУ Владимиром Квачковым, и в случае с Игорем Стрелковым. То есть ты видишь людей абсолютно лояльных, а потом вдруг ты не понимаешь, что с ними происходит, какие у них контакты, сколько людей в случае чего могут откликнуться на их призыв. Как следствие, на выходе очень нервная реакция государства. Я думаю, что вот этот фон какой-то неопределенности будет всегда присутствовать».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии
