20 декабря на телеэкранах Грузии появился матерящийся премьер-министр. И если бы для подведения итогов 2017 года вместо тысячи слов можно было использовать один образ, этот, безусловно, подошел бы.
Конфликт в парламенте вспыхнул, как порох на полке дуэльного пистолета, большинство зрителей сочло его спонтанным. Но за каждым событием в грузинской политике неотвязно, словно тень, тянется конспирологическая версия – согласно ей, столкновение устраивало обе стороны. Дело в том, что в последнее время об ошибках премьера Квирикашвили и его вероятной отставке чаще говорили не противники, а сторонники «Грузинской мечты» (если точнее – «старые сторонники», обеспечившие победу 2012 года, но недовольные поведением властей). У них накопилось множество претензий, однако в кризисной ситуации они всегда объединяются против партии Саакашвили, как это произошло перед парламентскими выборами 2016-го. И когда Квирикашвили схлестнулся с депутатом «Нацдвижения» Никанором Мелия, они предсказуемо поддержали премьера и временно перестали его критиковать.
Глава правительства получил краткую, но важную передышку, а «националы», о которых мало кто вспоминал в ходе дебатов о будущем Квирикашвили, привлекли к себе внимание. Разумеется, инцидент следует считать случайным до тех пор, пока не будет доказано обратное, хотя сомневающиеся могут сказать, что современная грузинская политика соткана именно из таких грязных, но по-прежнему эффективных трюков. А пока премьер-министр матерился в парламенте, как сапожник, дослужившийся до боцмана, страна подводила итоги уходящего года.
Режим крепчал, деревья гнулись. Оппозиция брызнула сотней осколков, как старинная ваза под прикладом революционного матроса. Недовольные избиратели, напоминающие слепцов с картины Брейгеля, пытались найти незапятнанную партию и мечтали о пришествии «грузинского Макрона», но не добились ничего, разве что помогли независимому кандидату Алеко Элисашвили занять второе место на выборах мэра Тбилиси. Получивший этот пост Каха Каладзе весь год успешно расширял сферу влияния, то же самое (но за кулисами) делал первый вице-премьер Дмитрий Кумсишвили. В целом межпартийная борьба потеряла прежнее значение; более важной стала конкуренция лидеров и групп внутри «Грузинской мечты» – главную роль в ней играют не идеи, а интересы, сдобренные непотизмом. Местная политика продолжала уходить в тень.
Фактический глава государства Бидзина Иванишвили в 2017-м почти не появлялся на публике и не принимал (видимого) участия в предвыборных процессах. В последние месяцы он реже становится главной мишенью, что из-за своеобразной структуры режима идет ему на пользу. Общество в большинстве своем уже не требует смены власти при каждом удобном случае. Оно стало чуть менее радикальным, но вместе с тем внимательным к деталям и гневно критикует правительство за некомпетентность и медлительность, как это происходило в минувшем году в связи с беспорядками локального масштаба в Батуми, гибелью ткибульских шахтеров, летними лесными пожарами, контртеррористической операцией 22 ноября или убийством учеников 51-й школы. Однако Иванишвили при этом упоминали не так часто, как раньше.
В 2017-м новый режим, подобно прежним, изнасиловал Конституцию – грубо и торопливо, как пьяный наемник в горящем борделе. Были созданы юридические предпосылки для того, чтобы «Грузинская мечта» правила как минимум до 2024 года, ее влияние во всех ветвях власти, бизнес-секторе и СМИ возросло, а выборы, по сути, превратились в избиение младенцев. Но вместе с мощью, направленной вовне, росла и внутренняя слабость правящей партии – так всегда происходит в Грузии, когда выясняется, что кормовая база ограничена, а аппетиты лидеров – нет.
В 2017-м граждане Грузии получили возможность ездить в страны Евросоюза без виз, и, если говорить прямо, это им очень понравилось. Весь год шла неспешная и неприметная работа по приведению законодательства в соответствие с европейскими стандартами. Углублялись отношения с НАТО и были достигнуты важные договоренности о поставках вооружений, окончательно похоронившие послевоенное «неформальное эмбарго». Возникшие в 2016-м опасения, что «новый курс» Трампа в США и Эрдогана в Турции как-то отразится на отношениях с Грузией, не оправдались. В целом на западном направлении правительству сопутствовал успех, но дело похищенного в Тбилиси азербайджанского журналиста Афгана Мухтарлы нанесло ему определенный имиджевый урон.
Грузия первой в регионе заключила договор о свободной торговле с Китаем, несколько расширив пространство для маневра. Строительство железной дороги «Баку-Тбилиси-Карс» завершилось, а глубоководного порта в Анаклии – началось. Скандалов с соседями не было; в конце года фактор Саакашвили уже не оказывал негативного влияния на сотрудничество с Украиной. Российско-грузинские отношения оставались чудовищно плохими. Опасных кризисов удалось избежать, но пропасть, разделяющая страны, увеличилась; почти все поняли, что компромисса в нынешней ситуации достичь не удастся. В Тбилиси практически перестали реагировать на то, что говорят и пишут в Москве, надеясь на благоприятные перемены в будущем.
Национальная валюта билась в конвульсиях, цены росли, как давление при инсульте, экономика обреталась где-то между комой и коллапсом. Но крупные банки и компании чувствовали себя неплохо – в 2017-м систему все чаще называли олигархической. Население радовалось разве что росту туристического потока – он породил если не надежды, то качественные иллюзии.
Наиболее резонансным в минувшем году стало т.н. цианидовое дело – борьба за патриарший престол и поступки епископов впервые обсуждались открыто. Авторитет патриархии сильно пострадал, но к концу года ей удалось частично преодолеть кризис доверия в отношениях с паствой, а Илия II при помощи «ближнего круга» вернул себе инициативу и назначил местоблюстителем владыку Шио. И хотя Чезаре Борджиа говорил, что до конклава еще надо дожить, нового кандидата можно рассматривать как «фигуру компромисса», впрочем, некоторые иерархи и их влиятельные покровители еще не готовы к этому.
Националистический «Грузинский марш» и контрмарш ненадолго привлекли к себе внимание, но вскоре стало очевидно, что обществу надоели не только партии старого образца, но и записные консерваторы с либералами, их взаимная ненависть и театральный радикализм, и оно хочет чего-то более конструктивного.
Предпраздничная суета началась в Тбилиси слишком рано, и, кажется, за ней скрыто желание поскорее оставить проблемы в прошлом. Будем надеяться, что, обращаясь к нации в новогоднюю ночь, премьер-министр воздержится от непарламентских выражений.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
