Давно ничего не писал про 14 августа, то есть про день начала войны в Абхазии. Все как-то руки не доходили. Однако сейчас пересмотрел посты в социальных сетях и статьи по этому поводу, написанные абхазскими авторами, и понял, что тема далеко не закрыта...
Если бы я сам не был родом из Абхазии и не знал бы о том, что там происходило, то у меня бы создалось впечатление, что все началось 14 августа, на пустом месте, как гром среди ясного неба. Как будто вплоть до 13 августа там были мир, труд, май, грузины и абхазы жили – не тужили в дружбе и любви, и вдруг какие-то орды варваров, непонятно с какой стати, нарушили эту идиллию.
В абхазских публикациях 14 августа выглядит примерно так, как если бы сегодня, в 2017 году, вдруг Бельгия напала бы на Люксембург. Это никак нельзя оставлять без внимания, и если некоторое время игнорировать подобное мнение как несерьезное, то оглянуться не успеете – и лет через 20 следы подделки сотрутся, и весь мир будет думать, что все ровно так и было.
На самом деле даже в Грузии уже мало кто помнит и мало кто говорит о том, что же происходило в Абхазии до 14 августа 1992 года, и все ли было так гладко и красиво, как изображают абхазские авторы? В Грузии эту тему не поднимают не только потому, что многие уже об этом забыли, но и потому, что любая попытка извлечь скелеты из шкафа противоречит нынешней грузинской политике «мы найдем общий язык с нашими абхазскими согражданами».
Что ж, я их своими согражданами не считаю и политику всех правительств Грузии на этом направлении категорически осуждаю, поэтому мне – можно.
Я был еще глубоким школьником, в Кремле сидел Брежнев, а уже тогда я слышал разговоры о том, что «ничего, скоро придет время, и вас, грузин, здесь не будет, мы вас выгоним»... Причем говорили это не какие-то там дикари без роду и без племени – говорили нормальные, адекватные абхазы, у которых были друзья и родственники грузины.
Один из самых неистовых из них был мой сосед – абхаз, дочь которого была замужем за грузином. Ко времени начала войны у них уже было двое детей... Дед боролся против своих же внуков...
Правда заключается в том, что большинство грузин, тем более политиков, пытаются зарыть голову в землю и придумывают для себя самые разные причины абхазской войны, при этом упорно игнорируют главную – сколько себя помню, абхазы всегда считали грузин пришлыми, и их голубой мечтой было изгнать их из Абхазии.
Вокруг этой темы упорный заговор молчания на обеих сторонах. Абхазы не говорят об этом, потому что это не очень соответствует их тщательно выстраиваемому имиджу нации, пострадавшей от грузино-фашизма.
«Грузино-фашисты» по этому поводу упорно затыкают уши – не хотят слышать неудобную правду о том, что не все дело в Путине, и что хорошо отстроенный Батуми в этом деле не помощник: абхазы потеряли несколько тысяч человек, чтоб их мечта – очистить территорию от грузин – была реализована. Неужели кто-то искренне думает, что они могут уступить это достижение ради каких-то там пятизвездочных гостиниц в Пицунде?
Но это еще не все. Первый шаг к войне был сделан еще при Гамсахурдия, который дал абхазской стороне добро на избрание, по сути, апартеидного парламента, в котором законодательно утверждалось, что у абхазов будет 26 мест, у грузин – 24.
Гамсахурдия был несведущ в политике и, как любой грузинский традиционалист, обращал большое внимание на ритуалы. Система «26-24» не давала абхазам возможность объявить независимость, и этой мелочи оказалось достаточно, чтобы повесить на уши Звиада тонну лапши. Президент Грузии тогда не понял, в чем была хитрость задумки. Не понял, что можно не объявлять независимость, а достичь ее фактически. Для этого соотношения «26-24» было вполне достаточно.
Весь январь 1992 года, после свержения Гамсахурдия, я провел в абхазском парламенте. Надо было быть совершенно слепым, чтобы не понять: война не за горами. Абхазская сторона спокойно и методично строила реальную, недекларированную независимость.
Создавались отдельные силовые структуры, отдельные государственные органы, отдельная система образования, даже отдельная футбольная команда. Замысел был шит белыми нитками – постепенно, шаг за шагом, весь реальный контроль над республикой переходил исключительно в руки абхазской общины.
Для меня нет никаких сомнений в том, что имела место долговременная стратегия по выдавливанию грузинского населения, и принимали в ней участие дедушки грузинских внуков, мужья грузинских жен, те, кто ходил с нами на пикники, отмечал дни рождения и праздники...
Таково было истинное лицо грузино-абхазской дружбы: на персональном уровне она была довольно искренней и крепкой, но в конечном итоге абхаз всегда оставался абхазом, а грузин грузином.
Я прекрасно помню, как начинались события июля 1989 года, когда была организована масштабная попытка погрома грузинского населения. За пару дней до часа Икс все мои соседи абхазы разъехались по деревням, друзья моего отца, с которыми он целыми месяцами жил в одной комнате в московском общежитии, принимали участие в подготовке погрома, и никто из них ни словом, ни намеком не предупредил его.
Да, и по моему дому – пятиэтажке напротив вокзала – той ночью стрелял мой родственник, абхаз, милиционер, который был у нас дома неоднократно...
Ни в коей мере не упрекаю за все это абхазов – это была их четкая позиция, национальная идеология, и я даже где-то как-то восхищаюсь такой принципиальностью. Сейчас я говорю лишь о том, что война была неизбежна по причине, которую нынешняя грузинская политическая элита не видит в упор: у одной территории не может быть двух хозяев.
В этом смысле война в Абхазии просто напрашивалась – две нации, каждая из которых заявляет: «это моя земля»... Причем у каждой из них свой отсчет времени: абхазы считают с XVII-XVIII века, как это их устраивает, грузины идут глубже, в средние века, где грузинский след виден куда более явно, а адыгский – куда более призрачно...
У каждой нации своя правда и своя история, но в конце концов хозяин на конкретной территории может быть только один. Это как две женщины на одной кухне – войны не избежать...
В этом свете 14 августа выглядит совсем иначе. Нет никаких сомнений, что в тот день первой выстрелила грузинская сторона, и это наша ответственность. Точно так же для меня лично нет никаких сомнений, что создание предвоенной обстановки, атмосферы, когда война становится неизбежной, – это ответственность абхазской стороны.
14 августа не было ангелов и невиновных. Все были хороши, и каждая из сторон несет свою долю вины... И уж точно 14 августа никак не похоже на гипотетическое вторжение Бельгии в Люксембург.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
