14 августа в Абхазии отмечают годовщину со дня вооруженной агрессии Грузии. В этот день в 1992 году грузинские вооруженные силы вошли на территорию Абхазии под двумя предлогами: официальным – охрана железной дороги, которая периодически подвергалась нападению (в Грузии, но не в Абхазии) сторонниками первого президента Грузии Звиада Гамсахурдия, и неофициальным – преследование сторонников все того же Звиада Гамсахурдия, скрывшихся с заложниками в приграничном с Грузией районе Абхазии. И в той и в другой версии укрощение сторонников Звиада Гамсахурдия стало причиной войны с Абхазией, в результате которой Эдуарду Шеварднадзе удалось объединить все национал-патриотические силы Грузии в борьбе с «абхазским сепаратизмом».
Война длилась чуть больше года и завершилась победой Абхазии в сентябре 1993 года. Однако под контролем Грузии оставалось Кодорское ущелье, да и в приграничном Галском районе Абхазии постоянно происходили локальные стычки с грузинскими диверсантами и погибали люди. Поэтому говорить об окончании войны в Абхазии было бы вернее, указывая 2008 год – освобождение Кодорского ущелья и признание Абхазии Россией, в результате которого в Абхазию были введены российские войска. В Грузии их называют оккупационными, а в Абхазии воспринимают как гарантию безопасности, а вот фраза «оккупация Абхазии» для абхазов четко ассоциируется с Грузией, с войной 1992-1993 года.
На сегодняшний день между двумя соседями по две стороны от приграничной реки Ингур практически нет никаких официальных контактов, не считая «смирительной» гидроэлектростанции, расположенной на двух сторонах границы и находящейся в совместном пользовании. Единственный формат, в котором встречаются официальные представители Грузии и Абхазии, – вялотекущий женевский процесс, который столь невнятен и неэффективен, что стал неинтересен уже не только журналистам, но и самим участникам. Да и о чем пытаются договориться две соседние страны, пути которых за 25 лет после окончания войны окончательно разошлись? Грузия ориентирована на Европу, а Абхазия – на Россию. Мантра о территориальной целостности не помогла Грузии, так же, как нам не помогла наша гордость за победу, одержанную в войне с Грузией.
Сегодня, когда абхазский сегмент Facebook заполнен воспоминаниями о грузино-абхазской войне и люди благодарят защитников Абхазии, выражая надежду на то, что на нашей земле воцарится мир, я подумала, что победа, которую мы празднуем в сентябре в нашем сознании, еще не та победа. Мы все еще находимся в ожидании другой победы, о которой мечтали весь горький год войны, с августа по октябрь, когда в военных действиях погибали наши родные и близкие. У победы нашей мечты было совсем другое лицо. Тогда мы были уверены, что, стоит только изгнать грузинские войска с нашей Родины, и она превратиться в райское место, в котором все не просто любят друг друга, но и работают только на благо родины. «Мы не знали, с чем мы столкнемся после войны», – говорит ветеран войны. «Мне казалось, что народ наш более честный и более порядочный», – продолжает другой. Это стандартный набор надежд, которые помогали во время войны, но оказались неэффективными для мирной жизни.
Возможно, синдром победителя сыграл с нами злую шутку. Так бывает после войн и избирательных кампаний, когда главные действующие лица уходят в сторону, делегируя власти кропотливую работу по строительству государства. 25 лет показали: поторопились доверить страну политикам, главный лозунг которых «разделяй и властвуй». Четверть века безвременья – это веский повод, чтобы стряхнуть с себя эйфорию победы, вспомнить, о какой стране мы мечтали, и решить, куда и с кем теперь идти. Перепутье не может длиться вечно – уже четверть века позади.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
