14 августа 1992 года грузинские войска стремительным броском вошли в Абхазию. Начался один из самых разрушительных и кровопролитных вооруженных конфликтов на территории бывшего Советского Союза. Абхазские силы, поначалу отброшенные, сумели организовать оборону. Практически сразу им начала поступать помощь. Открыто помогала Конфедерация народов Кавказа. Негласно же действовали российские силовые структуры и спецслужбы. Помощь, – впрочем, куда меньшая, – поступала и в Грузию: там, например, воевали немногочисленные добровольцы из числа украинских националистов.
Боевые действия продолжались до октября следующего 1993 года и закончились сокрушительным поражением грузинской стороны. Сотни тысяч грузин – жителей Абхазии – стали беженцами. Для разделения сторон в зону конфликта были введены коллективные миротворческие силы, по сути же, – легализованы российские войска, которые, впрочем, и ранее там находились. В таком «замороженном» состоянии конфликт находился до августа 2008 года.
На постсоветском пространстве не любят переосмысливать свою недавнюю историю, а стоило бы. Говоря о войне в Абхазии, можно заходить с разных сторон. Но я начну с самого начала, с несколько неожиданной предыстории.
Ранним утром, 24 июня 1992 года около сотни вооруженных сторонников экс-президента Звиада Гамсахурдиа захватили телерадиодепартамент Грузии и телебашню. С призывом поддержать законную власть и вернуть Звиада в Грузию выступил председатель «штаба национального неповиновения» Вальтер Шургая.
В ответ в Западной Грузии звиадистами были захвачены заложники, в том числе зампред Госсовета республики Кавсадзе. Премьер-министр Тенгиз Сигуа отверг всякую возможность обмена Кавсадзе на Шургая. На поиски заложников была брошена национальная гвардия.
11 августа 1992 года в Зугдиди проходили переговоры представителей власти и оппозиции о стабилизации обстановки в Мингрелии и даже наметились какие-то соглашения. И в это время на участников переговоров напали полсотни вооруженных людей, которые захватили в заложники и увезли в неизвестном направлении 12 человек, среди них – замминистра внутренних дел Гвенцадзе, его заместитель Ругава, помощник председателя Госсовета по вопросам национальной безопасности Саваридзе, заместитель начальника Управления уголовного розыска Чикулава и другие.
Ночью по телевидению выступил президент Эдуард Шеварднадзе, который впервые использовал в адрес вооруженных сторонников экс-президента слова «враги народа»: «Мы не ответим злом на зло и, если необходимо, будем использовать силу, на этот раз уже не отступим... Я взял на себя ответственность перед народом и обещал ему, что доведу до конца начатое дело с тем, чтобы Грузия стала подлинно демократической страной».
На заседании Госсовета Грузии было сообщено, что после переговоров удалось добиться освобождения двоих похищенных, которые рассказали, что заложников держат на территории Абхазии.
12 августа появились сообщения, что Кавсадзе попытаются вывезти в Грозный, где тогда находился лидер мятежников Звиад Гамсахурдиа.
И в тот же день,12 августа, Шеварднадзе заявил, что власти приступили к «тотальной военной операции по освобождению заложников и установлению мира и спокойствия во всей Грузии». Министерство внутренних дел Грузии объявило похитителям ультиматум: освободить заложников до 9 часов утра 13 августа. В противном случае будут развернуты военные операции в предполагаемом районе размещения звиадистских формирований, причастных к похищению министра внутренних дел Грузии. Впервые власти использовали слово «террористы», а саму широкомасштабную операцию – «направленной на физическое уничтожение террористов».
Ночью с похитителями встретился и. о. министра внутренних дел Абхазии. По его словам, жизни министра внутренних дел Грузии и других заложников ничего не угрожало, а похитители намеревались требовать освобождения всех политзаключенных Грузии.
Между тем в западные районы Грузии вводилась трехтысячная армейская группировка, начиналась «контртеррористическая операция». А МИД Грузии направил ноту внешнеполитическому ведомству России:
«Многочисленные данные свидетельствуют о том, что экс-президент Звиад Гамсахурдиа, укрывающийся на территории РФ в Грозном, создал там центр по руководству террористической деятельностью против Грузии. ... Ссылаясь на достигнутую на грузино-российской встрече на высшем уровне в Сочи договоренность о том, что правоохранительные органы Грузии и России будут решительно пресекать деятельность незаконных военных, полувоенных и самовольно образованных отрядов и групп на территориях, находящихся под их юрисдикцией, а также принимая во внимание международные обязательства России по борьбе с терроризмом, МИД республики Грузия ожидает, что будут приняты действенные меры по пресечению деятельности террористического центра, возглавляемого Звиадом Гамсахурдиа».
А в ночь на 14 августа грузинские вооруженные силы вошли на территорию Абхазии. Вроде бы собирались только освобождать заложников в Гальском районе, но двинулись дальше, сходу продвинувшись в Сухуми. Завязались бои, появились первые убитые и раненые. В Абхазии была объявлена всеобщая мобилизация мужского взрослого населения от 18 до 40 лет.
Это была примерно такая же «контртеррористическая операция», как и Вторая чеченская война.
И такая же «борьба с незаконными бандформированиями», как Первая чеченская. Вот слова замначальника Управления уголовного розыска Тбилиси Базадзе: «Мы не идем грузин на грузина, у преступника нет национальности, будь он грузин, будь он армянин, русский, преступник есть преступник. И мы боремся против преступности, это наш долг, долг каждого сотрудника милиции». Такие слова многократно произносили российские силовики и пропагандисты и в Первую, и во Вторую войну. Получается, Путин, начиная свою «контртеррористическую операцию», был эпигоном Шеварднадзе.
К вечеру 14 августа заложники были освобождены, но никого это уже не интересовало. Похоже, целью тогда была именно война. Война, в которой восстановление территориальной целостности Грузии была лишь одной из неназванных целей.
