Начну с очевидного: закон должен быть логичным, понятным и универсальным, в том числе и тот, который устанавливает ценз оседлости: 10 лет постоянного проживания в республике для кандидатов в президенты и пять лет – для кандидатов в депутаты парламента.
Но вот случай с Эдуардом Кокойты, который последние четыре года прожил в России и, вроде бы, не соответствует установленным нормам, демонстрирует и абсурдность закона, и уязвимость позиций местных спикеров, которые стоят на защите ценза оседлости.
Приведу комментарий бывшего спикера югоосетинского парламента Станислава Кочиева: «Многие из тех, кто давно не бывал в республике, или всякого рода «искатели приключений» активируются в преддверии выборов на политическом небосклоне. В выборах должны участвовать люди, которые жили во все времена здесь, которые воевали за независимость страны, которые никогда не покидали республику».
В самом деле, в чем разница между Кокойты нынешним и тем, который руководил республикой десять лет подряд? Что в нем изменилось за четыре года проживания в России? Точнее, даже так: что такое эта Россия, если после проживания на ее территории даже бывший президент теряет всякое доверие как человек благонамеренный и патриотичный? С точки зрения здравого смысла все это, конечно, идиотизм в чистом виде. А с точки зрения закона этот ценз оседлости противоречит конституции в части прав граждан избирать и быть избранными. Об этом много было сказано, не хочу повторяться.
Но вот что еще интересно. Те, кто в 2011 году выступал категорически против участия в президентских выборах «москвичей» Дзамболата Тедеева и Альберта Джуссоева именно из-за их несоответствия цензу оседлости, теперь заявляют о праве Эдуарда Кокойты баллотироваться и абсурдности этого самого ценза. И, наоборот, те, кто был в оппозиции к президенту Кокойты и еще недавно говорил, что ценз надо отменять, теперь вдруг стали поборниками этого закона.
Почему взрослые публичные люди так легко меняют мнение по этому вопросу? Да потому, что они никогда не воспринимали его, как нечто принципиальное. В сегодняшней югоосетинской политике вообще очень мало принципиальных моментов. Я бы отметил один – это отделенность от Грузии. Все остальные, даже вопрос суверенитета, – не принципиальны.
Все без исключения участники процесса понимают, что ценз – это просто способ отшить ненужных конкурентов и не более того. Поэтому и возмущения сторонников экс-президента понятны. Позиция по-пацански логичная, но без административного ресурса безнадежная. Это, пожалуй, второй принципиальный пункт югоосетинской политики.
Споры о цензе оседлости для кандидатов возобновляются с периодичностью выборов. Интересно, почему эта тема не волнует людей, скажем, за три года до избирательной кампании. Потому что она воспринимается как часть некоего представления, до которого еще далеко, а значит, и говорить пока не о чем.
Т.е. это не воспринимается как один из важнейших правовых вопросов, который касается всех без исключения жителей республики. Вопрос, который должен обсуждаться публично, открыто, в том числе и с участием тех, кого он дискриминирует, например, представителей осетинский диаспоры в Москве. Хотелось бы услышать, что об этом думают представители академического сообщества, политологи, социологи, экономисты. Т.е. услышать нечто большее, чем «где они были, когда нам здесь было тяжело».
Я понимаю, когда требования, подобные югоосетинскому цензу оседлости, предъявляются политикам в современных развитых странах, где есть свои научные, образовательные и бизнес-центры. Но для маленькой республики с ограниченным статусом это губительно. А что касается некой угрозы, которую несут с собой заграничные земляки, то у меня вопрос: а кто в последние годы разорял республику? Кто, к примеру, раздербанил деньги, поступившие для жителей республики на благотворительный спецсчет, – местные или приезжие?
Конечно, у местных должны быть какой-то иммунитет, какие-то законы, защищающие, например, земельные угодья селян, традиционный уклад жизни. Но вот здесь как раз черная дыра, никаких правил, никакой защиты – все в режиме ручного регулирования, на усмотрение барина-чиновника.
В общем, никакой пользы от этого ценза нет, зато много вреда. Потому как любые особые условия, которые ставят конкурентов в неравное положение, всегда бьют по легитимности избираемых институтов власти. Это не значит, что эти самые институты должны превращаться в проходной двор, совсем нет. Это значит, что ограничения должны быть обоснованными, безупречными.
Таким ограничением для Эдуарда Кокойты, например, мог бы стать закон, запрещающий президенту избираться на третий срок, причем без всяких лукавостей типа «третий срок подряд», а пожизненно. Тогда это совсем другое дело – все понятно, все в равных условиях. Только в конце прошлого года, когда товарищи исполнители с товарищами законодателями дорабатывали закон о цензе оседлости, расписывали, что значит термин «постоянное проживание», они ведь думали не только о Кокойты, а еще о целом перечне возможных конкурентов – успешных, деятельных, богатых – тех, на чьем фоне их конкурентность вызывает большие сомнения.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
