После договоренностей стран членов-ОПЕК и ряда нефтедобывающих стран о снижении добычи, нефть дорожает, а рубль укрепляется. 19.5% акций "Роснефти" проданы в результате непрозрачной сделки, которую провели для неизвестных пока настоящих покупателей суверенный фонд Катара и швейцарский нефтетрейдер Glencore.
Армия Асада на востоке Сирии берет Алеппо у оппозиции, но сдает террористам халифата Пальмиру. Придет ли на фронт чеченский спецназ?
Главой Госдепа США при президенте Д.Трампе может стать Рекс Тиллерсон, глава Exxon Mobile, ратующий за снятие санкций с России и получивший орден Дружбы лично от президента РФ. Путину снова везет? Что ждет нас?
Перспективы обсуждаем с политиком и экспертом в области энергетики Владимиром Миловым.
Ведет передачу Михаил Соколов.
Михаил Соколов: После договоренности нефтедобывающих стран о снижении добычи, нефть дорожает, рубль укрепляется. Кремлю снова пошла карта, и вдруг Владимиру Путину повезет. Неужели вернутся, казалось бы, навсегда ушедшие времена России нефтегазовой сверхдержавы. О перспективах мы поговорим сегодня с политиком и экспертом в области энергетики Владимиром Миловым. Что у нас происходит с ценами на нефть? Что они сделали для того, чтобы вдруг цена пошла вверх?
Владимир Милов: Ничего серьезного там не происходит. До 75 долларов «Брент» сегодня доходил, потом откатился назад. Я думаю, что так называемые быки, которые играют на повышение, они просто сейчас по-быстрому отыграют эти договоренности внутри ОПЕК и со странами-производителями, не входящими в ОПЕК, потом все это вернется на круги своя, потому что серьезной базы для этого нет, для какого-то оптимизма по росту цен. Если сравнить с сокращением добычи, которое было в 2008 году, тогда ОПЕК сокращал в совокупности на 4,2 миллиона баррелей, сейчас они объявили 1,2 сами, договорились на 558 только со странами, которые в ОПЕК не входят. Причем они просили у них 900 тысяч баррелей в день, но в итоге договорились только на 558.
Михаил Соколов: А из этих 558 половина на России или больше?
Владимир Милов: 300 приходится на Россию. Но здесь опять же, в чем хитрость, что ОПЕК рассчитывал и всячески подводил к этому рынок, что это будет синхронное сокращение вместе в январе, и страны ОПЕК, и те, кто к ним присоединился вне ОПЕК снизят одновременно добычу. Теперь мы выясняем, им, конечно, надо спасти лицо, но теперь мы выясняем, что Россия только 200 тысяч к концу первого квартала снизит, а сто тысяч дополнительных потом к лету. Это в масштабах мирового рынка такие незначимые величины, это можно компенсировать отбором из хранилищ, которые везде переполнены. Это вообще получился несерьезный разговор. Одна из вещей, которую можно констатировать — это, что у ОПЕК не получилось добиться серьезных обязательств со стороны внешних стран. Про их внутреннюю кухню — это отдельный разговор, там тоже большие проблемы, слишком размазаны объявленные сокращения, очень трудно контролировать, добиться исполняемости, учитывая их предыдущие проблемы с дисциплиной. Понятно, что быки на рынке это все сейчас отработают, цена пошла немножечко кверху. Но, во-первых, очень многие аналитики говорят, что никакого долгосрочного тренда нет, избыток нефти на рынке никуда не денется в результате объявленных сокращений. И второе: даже если цена дойдет, условно, до 60 долларов за баррель, тут же возобновится выход новых объемов сланцевой нефти из Америки. То есть они сами себя в такую ловушку загоняют. Поэтому Путину, если говорить, что ему везет, ему скорее с Трампом больше везет, а с нефтью не очень. Я так понимаю, что ОПЕК и Россия хотели добиться каких-то тактических моментов, чуть-чуть цена подросла, какие-то дополнительные миллиарды им в кубышку упали, они счастливы хотя бы из-за этого. О долгосрочном росте цен, конечно, сейчас говорить бессмысленно.
Михаил Соколов: А как технически это все выглядит, с вашей точки зрения, в России? Как завинчивается этот кран? Вы как специалист в области нефтедобычи расскажите.
Владимир Милов: Огромная дискуссия идет, руководители наших нефтяных компаний называли самые разные опции. Вообще говоря, проще всего сделать — это остановить эксплуатационное бурение на действующих месторождениях, чтобы там более активно продолжала падать естественным образом добыча, чтобы поддерживать, надо просто больше бурить скважин. Механика простая. Вы чуть это приостанавливаете, кривая падения становится более серьезной, из-за этого у вас общий объем снижается. Вы придерживаете инвестиции, грубо говоря. Почему они требуют время — это второй вопрос. Консервироваться скважины зимой не с руки, видимо, тоже поэтому они попросили отодвинуть на март. Наши компании пока не договорились конкретно ни о распределении объемов, ни о том, кто и каким способом будет добычу снижать — это все только в процессе обсуждения находится.
Михаил Соколов: То есть они должны собраться и решить, как эта квота распределится внутри российского рынка?
Владимир Милов: Они постоянно собираются, никакой четкой разбивки нет. Естественно, вследствие этого нет понимания, кто и какими механизмами будет этого снижения добиваться.
Михаил Соколов: Как связана нефть и политика Владимира Путина? Наш корреспондент Андрей Трухан сегодня общался с Андреем Зубовым, российским историком, профессором. Этот тренд повышения цен на нефть, как он прокомментировал.
Андрей Зубов: Внешняя и внутренняя политика путинского режима определяется совершенно не нефтью, а целым рядом ошибок, которые совершил господин Путин. Это, естественно, события на Украине, аннексия Крыма, это война в Сирии фактически за Асада против всей антитеррористической коалиции. Так что эти вещи никак не связаны с нефтью. Наоборот очень низкая нефть могла бы заставить искать какие-то компромиссы. Если нефть чуть-чуть поднялась, то склонность к компромиссам будет меньше. С другой стороны изоляция, в которой оказался путинский режим сейчас и его выталкивание на политическую периферию, где он оказывается другом только Ирана, Китая и подобных стран — это крайне невыгодно для России, это тоже не связано с нефтью. Это губит российскую экономику, возможности инноваций, возможности развития.
Ну и наконец самое главное — то распад государства. То, что сейчас происходит — это распад государства. Не в смысле, что отделяются территории от территорий, а в смысле, что теряется управление государственным комплексом. Фактически у нас говорят, что Путин всем управляет, к сожалению, даже Путин всем не управляет давным-давно, а огромное количество структур работают в самостоятельном режиме и каждый заботиться о себе. Пытаются бороться друг с другом структуры, мы видим сейчас эти аресты, кого-то хватают, кого-то сажают.
Но это все никак не связано с ценами на нефть — это говорит о том, что не умеющие управлять ни внутренней, ни внешней политикой люди, они фактически поставили страну на грань не экономической, а я бы сказал, политической и управленческой катастрофы. Здесь цены на нефть ни на йоту не помогут, конечно, надо менять просто модель политического управления, отношений с внешним миром и в этом направлении только могут быть какие-то политические шаги, которые вряд ли бы при низких ценах на нефть, пока у власти Путин, и уж точно не будут при более высоких ценах на нефть.
Михаил Соколов: Владимир, как вы думаете, как связаны цены на нефть и внутренняя политика российской власти?, да и внешняя тоже?
Владимир Милов: Конечно, связаны. Когда были высокие цены, тогда власть могла себе позволить гораздо больше. Профессор Зубов говорил о том, что у нас сломаны эффективные методы управления, все в режиме ручного управления делается. Нас сотрясают массовые конфликты, никак не может добиться никакой эффективности в движении вперед. Это все наследие той обленившейся системы управления, которая была сформирована в условиях высоких цен на нефть и от которой мы никак не можем отвыкнуть. Реальность состоит в том, что придется отвыкать. Несколько дней назад был принят в третьем чтении бюджет, он довольно реалистичный в том плане, что нефть не вырастет, и она, видимо, действительно долго не вырастет. Можно ожидать того, что будет рост внутренних напряжений, всякие силовые конфликты за передел резко сузившегося пирога и неработоспособность механизмов, которые в жирные годы были сформированы и рассчитаны на постоянный приток ликвидности, которого больше нет. Затяжное непростое время эту систему ждет.
Михаил Соколов: Я думаю, что мы сейчас обратимся к мнению народа об этом нефтяном времени. Наши корреспонденты на улицах Москвы поговорили с людьми и задали им важный вопрос о том, что принесло ли это время что-то им хорошее и стране.
Опрос на улицах Москвы
Михаил Соколов: Владимир, что скажете о мнении народном? Большинство понимает, судя по всему, что эти большие деньги от нефти им принесли.
Владимир Милов: Конечно, понимают. Правильно люди все говорят. И это ключевой вопрос, который много лет уже звучит. Мы с Немцовым впервые задали его в докладе «Путин. Итоги», который 9 лет назад впервые вышел, потом было много переизданий. Вот эти триллионы долларов сверхдоходов, которые свалились на Россию от сверхвысоких, беспрецедентно высоких цен не только на нефть, но и на все остальное сырье, а куда все это делось? У людей это сквозит, что да, где-то пролетело мимо нас, а мы как жили средне, так и живем средне, КПД очень низкий. Когда мы слышим огромные цифры одобрения действующей власти — это не от хорошей жизни, просто люди по телевизору другой альтернативы не видят, им все время пихают в уши, что Путин спаситель. Когда начинаешь спрашивать, они честно отвечают. Рассказ про ужасные 1990-е и так далее, ничего не изменилось, а триллионы рассовали себе по карманам всякие разные замечательные персонажи, которых мы хорошо с вами знаем.
Михаил Соколов: Давайте о персонажах. За последнее время народ в сетях, где идет дискуссия без цензуры, волнуется о том, что случилось с «Роснефтью», как продавали эти 19.5% акций. Общее мнение, я так понимаю, что продано в результате очень непрозрачной сделки.
Владимир Милов: Сами себе. Мы выясняем по крупицам эти детали, причем у нас интересный процесс, что сначала какой-то пресс-релиз выпускает Россия, Кремль, потом «Роснефть». Через некоторое время главный покупатель, как считается, трейдер «Гленкор» выпускает свой пресс-релиз, из которого следует немножко другая информация о том, что там на самом деле происходит. Там очень много неизвестных, есть попытки все это реконструировать.
Но 10 числа «Гленкор» выпустил очередной свой пресс-релиз, из которого ясно следующее, что прямой интерес и прямые вложения и «Гленкора», и катарского инвестфонда минимальные, по 300 миллионов евро каждый, основные деньги вложены банками не названными. Соотношение, какие банки, какие кредитные средства вкладывали — непонятно. Но «Гленкор» в своем пресс-релизе дважды упоминает, что там были российские банки. При том, что мы знаем, то Центробанк недавно озолотил в обмен на залог облигаций «Роснефти», которые были срочно выпущены как раз перед этой сделкой. Всем понятно, что там огромную роль играют российские деньги, а «Гленкор» с катарцами выступили просто такими фронтменами, поработали фасадами. Путину был очень важно продемонстрировать, что мы нашли международных инвесторов. Я так понимаю, что у него была идея-фикс показать, что не сами себе в карман положили, а каких-то сторонних покупателей нашли.
Помните, СМИ писали, что он просил даже Алекперова в этом поучаствовать, но тот никак не захотел. В итоге они нашли такой фасад, который согласился поработать за хорошую копеечку. Для «Гленкора» ключевое то, что «Роснефть» обещала ему пятилетний контракт на 11 миллионов тонн в год — это очень много. Спрашивают, зачем Катару это все. Инвестфонд катарский — это крупнейший акционер «Гленкора», у него 9% акций, и он очень пострадал от того, что у «Гленкора» быа куча проблем, у него акции обесценились огромное, количество долгов, убытки и так далее. Конечно, то, что «Роснефть» дала такой щедрый контакт на поставки нефти — это «Гленкор» приподнимет и спасет катарскую инвестицию в «Гленкор». Для этого им это и было надо. Нефть особенно здесь не нужна, тем более, что катарский инвест фонд предназначен как раз для диверсификации, чтобы брать деньги из нефтянки и вкладывать в высокотехнологичные, финансовые схемы и так далее. Поэтому здесь в принципе довольно ясно, что это российские деньги поработали, нашли далеко небескорыстных деятелей, которые согласились поработать фасадом. То есть в итоге сами себе и продали.
Полный текст будет опубликован 13 декабря.
