«Ленинградский проигрыватель марки Тайманов» – грустно пошутил, говорят, когда-то Михаил Ботвинник, наблюдая, как советский гроссмейстер Марк Тайманов ход за ходом сдает Фишеру партию, которая поначалу смотрелась вполне выигрышной. Едва ли удостоится такого анекдота армянская власть, хотя она заслуживает такого увековечивания уж точно не меньше. И нынешняя история с захваченным зданием полка ППС на момент написания статьи трагикомическая – идеальный символ способности власти проигрывать даже то, что начиналось как нежданный бонус для нее самой.
В утро захвата ереванские конспирологи имели не меньше поводов для торжества, чем стамбульские, немедленно заподозрившие Эрдогана в авторстве пятничного путча. Действительно, армянской власти при незапланированной раздаче выпало такое количество козырей, что усомниться в том, что все власть устроила сама, мешало только повсеместное знание странностей «Учредительного парламента» вообще и радикальных склонностей его лидера Жирайра Сефиляна в частности. Даже самые последовательные критики армянского президента вынуждены были констатировать, что своими действиями нападавшие даже у них сеют подозрение, что обвинения Сефиляна в организации преступной группировки, по которым он месяц назад был арестован, не так уж надуманы и беспочвенны. Ни одна политическая сила, сколь бы оппозиционной она ни была, не поддержала порыв бунтарей, сочтя его бессмысленным, а то и просто провокационным.
Но Сефилян – это не просто бунт с заложниками. Сефилян – радикальное воплощение протеста, зреющего в Карабахе и в Армении в связи с активно обсуждаемым проектом возвращения Азербайджану пяти оккупированных по периметру Карабаха районов. Собственно говоря, принцип «признание в той или иной степени в обмен на территории в той или иной степени» все двадцать лет так и ли иначе оставался базовым во всех переговорах. Вопрос был в этой «той или иной степени» и порядке выполнения договоренностей – поэтапном или пакетном. Как теперь принято считать в Армении почти повсеместно, Москва после апрельского столкновения на линии карабахского соприкосновения проявляет такую заинтересованность в урегулировании, какую не проявляла никогда прежде. И потому оказывает на Ереван давление, требуя возвращения районов, которое последнему все больше кажется непосильным. Поэтому, как могло показаться в выходные, выступление «неистовых сасунцев» (как переводится название группы мятежников «Сасна црер» из знаменитого армянского эпоса «Давид Сасунци») президент мог захотеть преподнести Москве в качестве иллюстрации того, что ждет Армению и лично его, верного союзника, после сдачи районов, и по сравнению с чем события в Эребуни – легкие дыхательные упражнения.
Этим, действительно, можно объяснить терпение и миролюбие армянской власти, которая за три дня не сделала по поводу случившегося ни одного заявления. Она будто наслаждалась возможностью ничего не делать, полагаясь на ход событий, который не сулит никаких скверных неожиданностей.
Но тут есть один нюанс. Армянской власти не впервой упускать ситуацию из любви к недеянию. Вера в то, что все образуется, уберегала президента Саргсяна от места в истории дважды. Первый раз – в 2008 году, когда он безучастно наблюдал, как уплывает Нобелевская премия мира за примирение с Турцией. Спустя пять лет с тем же смирением он предпочел ассоциации с Евросоюзом, к которому Армения шла в качестве самого большого отличника Восточной Европы, вечное евразийство. Нынешний апрель вынудил армянскую власть небывало громким шепотом посетовать на двусмысленность поведения стратегического союзника, вооружающего исторического противника Еревана. Но этого было достаточно, чтобы все догадались: ничего более решительного у армянской власти нет, не может быть, да в общем-то и не очень нужно.
Сама модель власти, традиционная для жанра наших широт, в армянском исполнении, пусть на общем фоне и не самом беспросветном, оказалась особенно фатальной. Можно как угодно оценивать причины карабахского противостояния. Но одно неукоснительно: тот, кто занимает чужие территории, пусть в ходе исторической победы, должен если не признавать право потерпевшего историческое поражение на попытку их вернуть, то хотя бы исходить из этого его права на практике. И, стало быть, думать о том, как нарастить политический, экономический, военный, дипломатический потенциал для того, чтобы к этому в ответственный момент быть готовым. Может быть, ни одна из стран нашего жанра не была бы в такой ситуации молодцом. Но оказалась в этой ситуации именно Армения, которая предпочла ответственности за все перечисленное избавляющее от ответственности, но привычное и идейно родное евразийство.
И теперь власть обречена проигрывать даже те ситуации, которые выглядят выигрышными. Уже на второй день недоумение по поводу «неистовых» постепенно сменилось привычным раздражением против власти, которая так и не ответила ни на один из апрельских вопросов. И это вспомнилось, и требование освободить захватчиков от ответственности (несмотря на убийство, но кому об этом думать) органично усугубилось лозунгом «Ни пяди Арцаха врагу!» При том, что ни один враг в последние дни, особенно в связи с событиями в Эребуни, ни на одну пядь не посягал.
Это торжество нашего евразийского постмодернизма: власть, вечно уверенная в успехе несмотря на то, что успела сделать или не сделать, получает ответ на вопрос, который никто не успел задать. Какие идеи лежат на столе переговоров – загадка. Из Москвы армянские опасения подтверждает только Сергей Марков, уверяющий, что все согласовано и с Ереваном, и с Западом, но тут, как в случае с незадачливым вольтеровским стрелком, самым безопасным является место, в которое он целится. Конечно, Москве совсем бы не помешали лавры вершителя мирных карабахских судеб, но, надо полагать, не любой ценой. Тем более что переговоры о ней приходится вести не только с Ереваном, но и с Западом, с Минской группой, в принципиальной конфронтации с которой в карабахском вопросе Россия как раз не замечена. Словом, явных признаков такого давления, которому невозможно противостоять, не видно. Другое дело – привычное искушение комфортно уступить такому давлению, рассказав все подотчетному народу, насколько оно необоримо. Но сегодня это рискованно, и потому, что делать, в том числе и с Сефиляном, – очень большой вопрос.
Но время уже играет, как всегда, против власти, и уже не так важно, чем вся эта история закончится. Лозунги «Ни пяди арцахской земли», которыми можно было пугать Москву, уже подняты над Эребуни, опередив любое действие или бездействие власти на эту тему. Всего через день после того, как все казалось таким победительным. Впрочем, Тайманов, наверное, ту партию все равно Фишеру бы проиграл, – какой бы выигрышной она ни казалась со стороны поначалу.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
