Из Чечни – напоминание и предупреждение.
Хотя в России редко об этом вспоминают. Да и память нередко подводит при попытках вспомнить.
Одной из таких попыток стал выпущенный в феврале этого года доклад Ильи Яшина «Угроза национальной безопасности». Он определенно оказался недооценен публикой и прессой. А жаль: Яшин попытался поставить важную проблему в первые строчки общенациональной повестки дня, где ей самое место. Не вечно же обсуждать отношения козла с тигром?
В этом «экспертном докладе» Яшину удалось объединить материалы из многих источников, и основная его часть – главы со 2-й по 7-ю – определенно соответствует авторскому замыслу (оставляя, впрочем, отдельные вопросы).
Тем более обидно, что при подготовке доклада не удалось «отсеять» ряд «экспертных» ляпов.
Есть такая штука – «принцип тринадцатого удара». Он гласит: «Тринадцатый удар часов не только ошибочен сам по себе. Он ставит под сомнение остальные двенадцать».
«Тем более что тут этот «тринадцатый удар» был первым.
Первый же раздел первой главы доклада открывается рассказом (со ссылкой на Владимира Путина, гарантия достоверности!) про «широкомасштабный геноцид русскоязычного населения» в Чечне в 1990-х годах.
Тут же цитата из покойного Пола Хлебникова, также употреблявшего словосочетание «геноцид русских»: «Это была кровавая война против русскоязычного населения, так называемая принудительная чеченизация». Цитата впечатляет, но так же ничего не доказывает.
Далее со ссылкой на столь же достоверный, как президент Путин, источник – Министерство по делам национальностей Российской Федерации – утверждается, что «в Чечне с 1991 по 1999 год были убиты 21 тысяч русских (не считая погибших в ходе военных действий), а более 46 тысяч человек оказались фактически на положении рабов».
С этими очевидно фантастичными цифрами, циркулирующими в «патриотических« сообществах, спорить относительно легко. Вопрос: можно и нужно ли пытаться привлечь симпатию этих сообществ, воспроизводя эти утверждения, при этом сходу компрометируя доклад перед его основной аудиторией?
Да, криминальное давление на русскоязычное невайнахское население Чечни продолжалось все девяностые. Люди – собственники жилья, не защищенные родственными, клановым связями, – становились объектами преступных посягательств. Вплоть до убийств. Но двадцать с лишком тысяч?
Это, во-первых, больше, чем погибло в войне: если по нашим подсчетам в Грозном в ходе штурма погибли от 25 до 29 тысяч человек, а русскоязычные из них составляли примерно половину, то число их составило от 12 до 15 тысяч.
21 тысяча за три предвоенных плюс три межвоенных года – это десять примерно убитых каждый день. Такого потока событий не было ни по милицейской отчетности, ни по сообщениям СМИ и информагентств, включая оппозиционные и правозащитные. Вполне пристрастный (в смысле, беспристрастный) корреспондент Экпресс-Хроники Дмитрий Крикорьянц, убитый весной 1994 года за свою работу (гранатой подорвали), ни о чем таком не писал. Последующие опросы как беженцев, так и русскоязычных жителей Чечни показывают тяжелую картину, но вышеприведенные цифры представляются завышенными как минимум на порядок, если не более.
Теперь про 46 тысяч рабов. Получается, каждый двадцатый – из жителей республики и каждый десятый – из русскоязычных. Почему их никто не видел в таком количестве? Куда они все делись?
Если говорить и о похищенных местных русских жителях, и о привезенных из центральной России людях, то и тогда названные цифры, скорее всего, завышены чуть ли не на два порядка.
На самом же деле только составление поименных списков по старым данным МВД, по архивам СМИ, по материалам интервью позволит дать ответ, и то неокончательный.
Но отсутствие списков не повод использовать заведомо недостоверные сведения. Русские националисты вряд ли встанут под знамена. А вот некоторые вполне добросовестные чеченцы, которых Яшин мыслил своей аудиторией, закрыли доклад, не дойдя до главного.
А зря.
Из Чечни – напоминание и предупреждение.
