Пальмира говорит и показывает

В Пальмире, сирийском городе, недавно перешедшем из рук террористической группировки "Исламское государство" под контроль правительственной армии президента страны Башара Асада, состоялся концерт симфонического оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева.

На концерте, прошедшем в четверг вечером в древнем амфитеатре, прозвучала, в частности, кадриль Родиона Щедрина в исполнении виолончелиста Сергея Ролдугина, близкого друга президента России Владимира Путина, оказавшегося в центре скандала после журналистского расследования, в котором Ролдугина называли владельцем офшорных компаний, проводивших сомнительные сделки.

Перед выступлением российских музыкантов в Пальмире к ним по видеосвязи обратился Путин, который заявил, что считает концерт знаком благодарности всем, кто борется с терроризмом. Операция сирийской армии в Пальмире проводилась при поддержке российской авиации – уже после того, как Путин объявил о выводе российских сил из Сирии.

За два дня до концерта британская телекомпания Sky News обнародовала расследование, в котором утверждается, что Пальмира была сдана "Исламским государством" правительственным войскам в соответствии с договоренностями между ИГ и режимом Асада, существующими уже долгое время.

Опираясь на полученные документы и интервью с людьми, дезертировавшими из ИГ, Sky News сообщает о соглашениях между террористической группировкой и режимом Асада, согласно которым "Исламское государство" вывело вооружения из Пальмиры и покинуло некоторые районы до наступления правительственных сил, а также о договоренности о торговле нефтью для производства удобрений.

Журналист Sky News Стюарт Рэмсей пишет об одном из полученных им документов "Исламского государства":

"Самый интересный документ был написан незадолго до того, как сирийская армия отбила древний город Пальмира у ИГ.

"Отвести всю тяжелую артиллерию и зенитные пулеметы из Пальмиры и ее окрестностей в провинцию Ракка", – говорится в документе.

Я спросил одного из перебежчиков, координировало ли "Исламское государство" перемещение своих бойцов и отвод сил из контролируемых ими районов напрямую с сирийской армией и даже с российскими авиасилами.

Его ответ был прост. "Конечно", – сказал он".

Арабист и депутат парламента Израиля Ксения Светлова прокомментировала в "Фейсбуке" расследование Sky News: "Если у кого то были сомнения – Асад координирует свои действия с ИГИЛ. Он должен уйти, иначе Сирия обречена".

В интервью Радио Свобода она заметила, что данные Sky News соотносятся с сообщениями из других источников о сотрудничестве Асада с "Исламским государством":

– Подобная информация звучит не в первый раз. Возможно, первый раз – от источника достаточно авторитетного, все-таки речь идет о британском телеканале Sky News. Я на протяжении последних двух лет периодически получают информацию, которая публикуется в арабском мире, о сотрудничестве или, скажем так, о ненападении, – можно это, наверное, назвать, пактом ненападения между Асадом и отдельными частями ИГ на территории Сирии. В прошлом я видела достаточно убедительные доказательства тому, что, когда у Асада были несколько раз возможности при подступе к одному из городов разгромить силы ИГ, он этого не делал. И во многих других случаях то, как разворачивались события, ясно показывало, что у Асада никаких нет намерений вступать в прямую конфронтацию, в том случае, если исход битвы не предрешен. Поэтому я думаю, что можно доверять расследованию, которое провели Sky News. Я думаю, что это очередное доказательство, которое Запад получает в отношении того, кто такой Асад, какие меры нужно предпринимать в его отношении, можно ли доверять его громким заявлениям, что он единственный защитник сирийского народа от исламских бандитов, и так далее.

​– В конце марта мы были свидетелями массы сообщений о том, что в Пальмире идут бои, что российская авиация, несмотря на объявление об уходе России из Сирии, все равно наносит удары по Пальмире. Это проверить нельзя? Если нам сообщают, что где-то идут бои, мы на самом деле не знаем, с боями или без боев этот город сдается?

– Вообще, то, что в Сирии происходит,– это, на самом деле, на сегодняшний день, наверное, самая большая дезинформационная ловушка в мире. Я, будучи журналистом – еще до парламентской карьеры – пыталась, например, во время битвы вокруг Хомса понять, что там происходит, когда бомбят, кто бомбит, кто нападет. И даже источники в Хомсе находятся, допустим, в каком-то доме, – журналист звонит и спрашивает: "Что вы видите?" – "Я ничего не вижу, в нашем районе нет никаких боев". Но это не значит, что через два блока нет каких-то сражений. Понятно, что если речь идет о бомбардировке, то, наверное, об этом будут знать все. Но если это какие-то более локальные происшествия, то тут очень трудно подтвердить данные.

Но в отношении Пальмиры, например, как она пала в свое время. Можно было ее защитить. Пальмира – исторический город, у него более духовная ценность, нежели стратегическая. В стратегическом плане ничего важного в Пальмире нет. Она не представляет собой какую-то высоту, которую обязательно нужно сохранять, иначе все пропало. Поэтому ее с достаточной легкостью отдали на растерзание ИГ. В тот момент Асаду было важнее придержать верные ему подразделения вокруг Дамаска, потому что некоторые районы Дамаска тогда были под угрозой падения. Поэтому то, как он ее сдал, – темный вопрос, запутанный. Это не совсем так, как представляли сирийские СМИ, что, мол, наши доблестные воины пытались и не смогли [защитить Пальмиру]. Поэтому и по поводу падения Пальмиры, и по поводу ее возвращения – я думаю, много данных еще будет публиковаться, и мы узнаем еще немало интересного.

​– Россия оказывала поддержку в операции по взятию Пальмиры. Если предположить, что договоренности между режимом Асада и ИГ существовали, Россия должна была знать о них?

– Если отношения между Асадом и Путиным, между Сирией и Россией действительно так крепки, как их показывают нам на телеэкране, то, конечно же, союзники, безусловно, должны ставить друг друга в известность о том, что они сотрудничают с некоей третьей стороной, которая является как бы бесспорным врагом, признанным врагом. Это, скажем, как если бы Израиль вдруг узнал, что США сотрудничают с "Хамасом" в обход израильских военных служб. Поэтому, если отношения действительно таковы, то, да, возможно предположить, что какая-то информация могла и пройти. Но, с другой стороны, могло быть все наоборот, если Асад на местах координировал какие-то действия с ИГ и предпочитал не ставить Россию об этом в известность. И та внезапность, с которой было принято решение об уходе из Сирии, о выводе, хотя бы частичном, российских войск из Сирии (а сейчас мы понимаем, насколько частичным был этот вывод), возможно, это и объяснялось какими-то непредвиденными обстоятельствами и неприятными сюрпризами, которые сирийские союзники преподнесли своим российским друзьям.

​– Это предполагаемое сотрудничество режима Асада и "Исламского государства" – глобальное, войска Асада вообще не противостоят ИГ? Или это все-таки локально, то есть какие-то конкретные отряды "Исламского государства" договариваются с асадовской армией, а в других местах все-таки идут бои?

– Мне кажется, что картина несколько иная. Тут, я думаю, у Асада есть понимание, что взять Ракку (своеобразная столица ИГ в Сирии. – Прим.) в ближайшее время он, судя по всему, не сможет. Нет такого критического перевеса сил для того, чтобы разгромить логово исламских террористов и смести с лица земли эпицентр их деятельности. Поэтому, я думаю, это скорее разграничение сфер деятельности – кто где находится, кто с кем воюет. Столкновения между войсками Асада и ИГ случаются в районах, имеющих для них критическую важность. Но в целом каких-то массивных, мощных действий против этой группировки не предпринимается. Да и ИГ тоже, хоть и теснит кое-где режим Асада, но все-таки предпочитает разбираться по большей части не с ним. В целом это не то, что официальный пакт о ненападении как пакт Молотова – Риббентропа, но понимание, что на данный момент стороны достаточно слабы. И на данный момент они не могут совершить какой-то мощный шаг, хотя, возможно, они совершат его в будущем – та или другая сторона. А поскольку они не могут этого сделать, они сосредотачиваются на уничтожении других своих противников. Для Асада это, конечно же, сирийская оппозиция. "Свободная сирийская армия", наверное, самый страшный враг сейчас для Асада. Для ИГ, соответственно, это все те, кто мешает безраздельно править на захваченной территории. Первая цель "Исламского государства" – укрепить власть на территории, которая подконтрольна ему.

​– Россия использует взятие Пальмиры в каких-то своих целях. В четверг там прошел концерт, в котором участвовали друзья Путина – Гергиев, Ролдугин. Если считать, что Пальмира была взята в результате договоренностей с ИГ, можно предположить тут какую-то новую стратегию, то есть попытку договариваться с "Исламским государством", перевести в другую плоскость противостояние?

– Мне трудно предсказывать. Таких эффектных выигрышных вещей, как Пальмира, немного. Насколько можно применять такую схему по отношению к другим победам, значительным и незначительным, сегодня сложно сказать. Ясно только, что у Башара Асада есть цель номер 1 – укрепить свою позицию в Сирии. Это цель и России – любой ценой удержать от падения этот режим. Это сейчас и не грозит. За то время, что Россия активно действовала в Сирии, какие-то цели были все-таки достигнуты. Наращивать мускулы и уничтожать тех своих врагов, с которыми хотел бы вести переговоры Запад, – такая парадигма вырисовалась, и она очень подходит Асаду: мол, он весь в белом, а все остальные – это головорезы, исламские бандиты, которые не несут миру ничего хорошего.

А параллельно американцы потихоньку начинают отказываться от поддержки тех, кто [начинал это восстание], кто сейчас воюет в "Свободной сирийской армии", например. Их трудно назвать секуляристами или большими либералами, но они все-таки не Асад и не ИГ, а какая-то третья сила. И эта третья сила угрожает Асаду гораздо больше, чем Абу Бакр Аль-Багдади (лидер ИГ. – Прим.) и его пособники, вместе взятые. Сейчас эти люди теряют единственные источники поддержки, которые у них есть на Западе. Потому что есть осознание того, что Асад, скорее всего, останется (никто не говорит об этом открыто, но на закрытых форумах это обсуждается достаточно свободно). Асад становится единственной возможностью для Запада сказать: "У нас есть противовес ИГ, какая-никакая сила, с которой можно сотрудничать". А то, что Асад применяет химическое оружие, что он сейчас буквально вырезает население Алеппо, что на самом деле из всех участников гражданской войны больше всего сирийцев убила все-таки его армия, – об этом стараются деликатно не то чтобы забыть, но отодвинуть этот факт в сторону. Поэтому сирийцам [из оппозиции], которые пытаются до сих пор держаться на плаву, ничего не остается, кроме как сотрудничать с такими региональными силами, как Саудовская Аравия или, с другой стороны, Турция, у которых собственные интересы, которые могут совершенно не совпадать с интересами самих сирийцев. Поэтому, мне кажется, ситуация плохая: если режим Асада будет сохранен, то Сирия в целом обречена на продолжение кровавой войны, на то, что ИГ будет только укрепляться в своих позициях.

​– Получается, Пальмира – это рекламная акция, призванная показать, как режим Асада противостоит "Исламскому государству", но по сути успехи Асада в каком-то смысле только укрепляют ИГ и продлевают его жизнь?

– Да, они укрепляют ИГ, и не только ИГ, а самые радикальные элементы. Любая диктатура, не только Асада, но естественно, и та диктатура, которая за 5 лет выкосила полмиллиона сирийцев, порождает противодействие, противодействие самое жесткое, самое непримиримое. Это порождает радикализм, – говорит Ксения Светлова.

Министр иностранных дел Великобритании Филипп Хаммонд назвал концерт в Пальмире "безвкусной попыткой отвлечь внимание от продолжающихся страданий миллионов сирийцев" – на фоне авиаудара по лагерю беженцев на севере Сирии, нанесенного, как утверждается, авиацией режима Асада. В результате бомбардировки погибли не менее 28 человек. "Это показывает, что глубине падения этого режима нет пределов. Тем, кто обладает влиянием на Асада, пора сказать "хватит – значит, хватит", – добавил Хаммонд, очевидно, подразумевая ключевого союзника Асада Россию.

Радио Свобода