Если сто дней не закончились близ Ватерлоо, это уже неплохо, как мог бы сказать Наполеон, вышагивая по теплому песку острова Святой Елены. Георгий Квирикашвили был назначен на пост премьер-министра в самом конце 2015 года и в минувшую пятницу подвел первые итоги своей работы. Во время встречи с журналистами он, в своей обычной манере, избегал резких суждений и стремился понравиться всем.
Противники «Грузинской мечты» не всегда осознают, что спокойный, излучающий скромное буржуазное обаяние премьер может оказаться намного опаснее, чем его предшественник, конфликтный и несколько поверхностный Ираклий Гарибашвили. Кажется, они не задумываются о сути политического проекта, скрытого под золотистой имиджевой оберткой. А ведь Бидзина Иванишвили превратил в ферзя именно эту пешку, скорее всего, неслучайно.
Идеологическая борьба в грузинской политике глубоко вторична по отношению к столкновению интересов, но ее влияние на избирателей, тем не менее, значительно. Лет 20-25 назад в Грузии, да и во всех постсоветских странах, широко распространилось мнение, что либерализм и западничество не только тесно связаны, но как бы поставляются «в одном флаконе» и немыслимы друг без друга. Вживаясь в роль «единственных и неповторимых западников», либералы постоянно стремились выставить своих оппонентов-консерваторов злобными марионетками Кремля или, на худой конец, кровавыми демонами сталинизма. Значительная часть избирателей постоянно страдала от психологического дискомфорта. Одни были влюблены в Европу, но не выносили грузинских либералов. Другие ощущали себя консерваторами, сопротивлялись наиболее вивисекторским реформам, но испытывали к двуглавому орлу такую личную неприязнь, что не могли ни кушать, ни голосовать без гнева и пристрастия.
Ситуация еще более осложнилась, когда некоторые грузинские политики договорились до маниакальных формул в духе Людовика XIV – «Запад это я», а в Москве озаботились созданием своего рода «Консервативного Интернационала». Мировоззренческие ловушки на данном направлении глубоки, как волчьи ямы, но для политтехнологов это лишь проблема спроса и предложения, связанная с созданием нового продукта для тех, кто хочет совместить евроатлантическую интеграцию и сопутствующие ей перемены с верностью консервативным (и традиционалистским) идеалам. И речь здесь не о том, к чему ведет подобный симбиоз, а лишь о вере избирателей в его жизнеспособность.
Георгий Квирикашвили, помимо исполнения непосредственных обязанностей, создает образ успешного консерватора-западника и раз за разом подталкивает истощенных внутренним диссонансом избирателей к размышлениям о том, что западничество и консерватизм прекрасно подходят друг другу и должны быть обвенчаны в Грузии. Возможно, он (и стоящий за ним Иванишвили со своим штабом) пытается не просто соблазнить колеблющихся сторонников других партий, а изменить основополагающие правила игры и завязанные на них старые пропагандистские схемы. В случае успеха все противники правящей партии будут вынуждены перестраиваться на ходу в самый неподходящий момент, но они, кажется, не думают об этом и умиляются, видя, что новый премьер не бросается на них, подобно Гарибашвили, и даже приглашает побеседовать о судьбах Родины. А ведь еще в юности, исходя из опыта уличных приключений, им следовало понять, что взвешенная корректная немногословность является во сто крат более зловещим признаком, чем брутальность риторики.
В данном случае конфронтационный стиль деструктивен и бессмыслен. Так он и не воюет ни с кем и, будто невзначай, словно семена, разбрасывает столь актуальные для множества избирателей «еврогрузинские» лозунги, к примеру: «насколько европейскими мы бы не были, мы являемся кавказцами» (сказано в пятницу), «…опираясь на национальную самобытность, обеспечим европейское и евроатлантическое будущее нашей страны» (сказано чуть раньше и тоже как бы мимоходом) и.т.д. В целом стратегия непрямых действий Квирикашвили выглядит более изысканно по сравнению с монотонными фронтальными атаками прежнего премьера. Впрочем, всему свое время: возможно, сначала Иванишвили решил немного надавить на некоторых оппонентов, дабы из их голов, подобно испуганной канарейке, вылетела мысль о реванше. Он вывел на авансцену Гарибашвили, и тот всем своим видом показывал, что в кризисной ситуации не станет щадить никого. Затем его сменил умиротворяюще вежливый Квирикашвили. Все, как в старых фильмах: сначала злой полицейский, вслед за ним добрый... Но оба представляют одну и ту же власть, и ее природа не изменилась.
А тактика – она и в Африке тактика, ее выбирают исходя из целесообразности. Если Иванишвили намерен околдовать часть избирателей с помощью «еврогрузинского консерватизма» (хоть имя дико, условно назовем его так), ряд депутатов первого призыва, вне зависимости от заслуг, придется списать в запас, поскольку их невозможно отделить от стереотипов старой системы взаимного позиционирования грузинских либералов и консерваторов. Если проще – «никто не вливает молодого вина в мехи ветхие» и наоборот.
Судя по неподтвержденным данным из «стеклянного дворца», над избирательным списком для грядущих парламентских выборов Бидзина Иванишвили работал как минимум два года. Но он уже неоднократно ошибался в подборе кадров, и поэтому сложно сказать, сумеет ли его «молодая гвардия» захватить тот электоральный плацдарм, границы которого обозначил Георгий Квирикашвили. Не исключено, что именно в этом и заключалась его главная миссия в минувшие сто дней, и он лучше других подходил для ее выполнения.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
