В Южной Осетии государство готово профинансировать местные НКО и сейчас речь идет о том, чтобы создать эффективный, прозрачный механизм поддержки неправительственных организаций. Кого намерены поддержать югоосетинские власти рублем?
Сотрудник администрации президента Алан Тибилов выделил три направления, которые, по его наблюдениям, на сегодняшний день являются наиболее приоритетными: помощь защитникам Отечества и их семьям, нравственное и духовное воспитание молодежи, сохранение и развитие культуры, языка и традиций. По сути, это то, что является предметом внутренней политики государства.
Югоосетинский эксперт Коста Дзугаев – в прошлом советник президента по связям с общественными организациями, вспоминает о том, как менялось отношение государства к ним. В 90-е, когда людям нужно было выживать, руководство сквозь пальцы смотрело на контакты югоосетинских НКО с западными партнерами и грузинскими неправительственными организациями. После 2004 года начался новый период отношений к неправительственному сектору. Тогда были свернуты соросовские структуры и некоторые другие организации в Южной Осетии, в конечном счете контакты с западными и грузинскими НКО были сведены до минимума. После 2008 года, когда у Южной Осетии появились ресурсы, начался новый этап – государство стало присматриваться к своим НКО и рассматривать возможности их финансирования. Были даже приняты законодательные акты, регулирующие эту сферу. Теперь, говорит Коста Дзугаев, когда в России идет существенное ужесточение контроля над неправительственными организациями, которые получают иностранное финансирование, аналогичные меры должны приниматься и в Южной Осетии:
«Государство имеет право и должно знать, откуда идут деньги и на какие цели они здесь конкретно тратятся. В этом смысле предстоит, видимо, прохождение НКО через определенное сито. Те, кто занимается общественно полезными проектами, я думаю, будут беспрепятственно продолжать свою работу. А те НПО, чья деятельность соприкасалась с политикой, общественными явлениями в нашей республике, с попытками воздействия на те или иные процессы, наверное, их деятельность будет ограничена.
– К слову об общественной пользе. Есть, например, организации, которые отстаивают интересы застройщиков или правозащитные структуры, как с ними будет? Зачем бюрократии финансировать НКО, которые ее критикуют? Не лучше ли профинансировать «Тимура и его команду», которые бабушкам печенье разносят?
– Лично я, например, только приветствовал бы финансирование организации, которая бы занялась защитой интересов лиц, чьи дома были сожжены или частично разрушены в ходе конфликта, потому что в этом вопросе по сегодняшний день сохраняются очень большие недоработки. Понятно, что чиновники, которые заняты в восстановительных работах, никоим образом в этом не заинтересованы. Но в этом заинтересовано высшее руководство – чтобы снять этот вопрос из повестки дня. Другой пример – это работа с теми, кто находится в местах лишения свободы. Такая работа, я считаю, должна приветствоваться руководством, потому что она помогает держать в тонусе пенитенциарную систему. Но это, будем надеяться, следующий этап конструктивного взаимодействия государства и гражданского общества, а сейчас главное, чтобы этот, образно говоря, первой блин сотрудничества не вышел комом.
– Если у общественного сектора ограничены источники финансирования, если он не может брать деньги, где ему заблагорассудится, как бы это непатриотично не выглядело в глазах власти, тогда бюрократия остается единственной, кто определяет, что такое польза. А интересы общества в значительной степени ограничиваются?
– Я бы объяснил это спецификой нашего развития. У нас просто нет реальных источников финансирования, кроме государства. Вот если здесь появится бизнес, у которого будут какие-то свободные деньги, то тогда и можно будет говорить о негосударственных источниках финансирования. А пока по факту получается так – основным оценщиком остается государство».
Югоосетинский политолог, общественный деятель Дина Алборова говорит, что приветствует начинание властей.
Действительно, было бы здорово, если бы на условиях открытого конкурса государство поддержало какой-то перечень общественных проектов НКО, но в этом начинании есть одно «но», говорит Алборова:
«У нас пока нет понимания того, что у НКО должны быть различные источники финансирования. Наши власти говорят о том, что деньги должны быть не из иностранных источников, но только из внутренних ресурсов. В таком случае государство – единственный источник. А если так, то в какой степени организации, получающие от него деньги, могут считаться независимыми? По сути они становятся структурами государства
– Но те, кто получает иностранное финансирование, воспринимаются едва ли не как диверсанты?
– Надо больше доверять своим людям. Я не знаю ни одной НКО, которая мечтала бы вернуться в состав Грузии. Все это ерунда».
Дина Алборова согласна с утверждением Коста Дзугаева, что собственные внебюджетные фонды для финансирования НКО могут появиться вместе с собственными донорами от бизнеса. Правда, подчеркивает Алборова, при одном условии – что и бизнес будет свободен от давления государства.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
