ПРАГА---С 1 по 3 сентября в североосетинском Беслане традиционно проходили траурные мероприятия, посвященные одиннадцатой годовщине теракта в школе номер один 1 сентября 2004 года – одного из самых крупных террористических актов в истории современной России. В результате трагедии тогда погибли 336 человек, 186 из них – дети. Наш «Гость недели» – председатель организации «Матери Беслана» Сусанна Дудиева назвала прошедшие 11 лет «торжеством безответственности, непрофессионализма и безнаказанности». До сих пор не утихают споры о том, что же произошло тогда в Беслане, можно ли было предотвратить теракт или спасти больше жизней заложников. Обо всем этом мы и поговорим сегодня с Сусанной Дудиевой.
Нана Плиева: Сусанна, ваш сын Заур, как и десятки других заложников, погиб 3 сентября 2004 года во время штурма спортзала бесланской школы. Ваша дочь Залина, к счастью, выжила. Все эти годы вы боролись за то, чтобы установить правду о Беслане, понять, что произошло. С чем вы пришли к одиннадцатой годовщине?
Сусанна Дудиева: К одиннадцатой годовщине я и все жители Беслана, которых коснулась эта страшная трагедия, подошли с чувством пустоты и того, что никто не хочет взять на себя ответственность за гибель стольких детей. Эта боль длится 11 лет, и эта невысказанность и безразличие власти, людей, которые должны принять какие-то меры для объективного расследования, конечно, больно ранят и не дают нам права забыть, расслабиться. До сих пор все эти 11 лет мы несем груз вины на себе.
Нана Плиева: Среди пострадавших в Беслане, которые разделяют ваши цели, было разное видение того, как добиться справедливости. Вы сами отмечали на днях, что эти разногласия почти стерлись из-за общей цели. Вы всегда занимали умеренную позицию, пытались добиться правосудия в России, ездили 2 сентября 2005 года к президенту Путину, в то время как другие женщины не стали этого делать и пошли на могилы близких в этот скорбный день. В итоге вы позже, но все же присоединились к тем, кто подал иск в Страсбургский суд по правам человека. Почему встреча с президентом России ничего не дала и добиться правосудия в России не удалось?
Сусанна Дудиева: Да, я в числе восьми представителей пострадавших была в 2005 году на встрече с президентом Путиным. Та встреча, на наш взгляд, дала нам какую-то надежду в тот момент на то, что расследование все-таки будет иметь продолжение и наша встреча придаст какой-то импульс, но, к сожалению, этого не произошло. Во всяком случае, наше удовлетворение от этой встречи в том, что мы рассказали президенту о том, что было в Беслане на самом деле, мы предъявили ему свидетельства заложников, факты, которые имеются в материалах уголовного дела.
Нана Плиева: А президент этого не знал?
Сусанна Дудиева: Перед ним лежала справка Генеральной прокуратуры, и, как выяснилось в ходе нашей встречи, в справке многие факты содержали дезинформацию, о чем мы и сказали президенту, что справка необъективная, и спрашивали его, кто осмелился докладывать президенту ложь. Он сказал, что разберется. Мы просили его о том, чтобы дезинформаторы были наказаны. Однако, как мы видим, никто из окружения президента, кто ложно его информировал, не наказан и дело на тот момент, после встречи, никакого импульса не имело. Но мы удовлетворены тем, что высказали президенту свои претензии, требования и не за глаза, а в глаза сказали, что мы считаем его виноватым во всем, что происходит в России, в частности, считаем его виноватым в том, что произошло в Беслане.
Нана Плиева: И что он вам ответил?
Сусанна Дудиева: Он сказал, что считает себя виноватым и несет ответственность за то, что произошло в Беслане. Мы еще и удовлетворены тем, что после этого встречались также со следующим президентом – Медведевым, и теперь знаем, что и президент Путин, и на тот момент президент Медведев, с которым мы встречались в 2011 году, все знают, они владеют информацией, потому что все, что говорим мы, основано на материалах уголовного дела по бесланскому теракту.
Нана Плиева: Тем не менее, как вы говорите, это ни к чему не привело до сих пор... Бесланский теракт вошел в историю России не только как самый масштабный, но запомнился и тем, как беспрецедентно много врали, скрывали число заложников, при каких обстоятельствах начался штурм. Тем не менее, благодаря давлению со стороны потерпевших – вас, ваших соседей, друзей, бесланцев, которых невозможно было ни подкупить, ни задобрить, ни отвлечь, – об этом теракте известно больше, чем о других. Это одно из самых расследованных или исследованных преступлений такого масштаба в России. Власти согласились на создание двух парламентских комиссий – Торшина и Савельева. Суд над выжившим террористом Кулаевым тоже беспрецедентен, над осетинскими и ингушскими милиционерами часто был открытым, то есть огромный массив информации – показания очевидцев, доказательства. Версия Савельева, по сути, развенчала официальную. Чего вы ждете от Страсбурга, что еще не установлено?
Сусанна Дудиева: Я могу с горечью сказать, что, к сожалению, у нас в России не принято наказывать за преступления – такие громкие преступления, связанные с терактами и коррупцией. Не расследован бесланский теракт, и это говорит о том, что нерасследованное преступление порождает новые преступления. Как результат, череда остальных терактов в России, гибель людей. Мы считаем, что теракты должны быть расследованы, ошибки должны быть извлечены, потому что люди, которые призваны защищать нас, которые работают в правоохранительных структурах, в органах государственной безопасности, должны нести ответственность за свою работу. То, что произошло в Беслане, – показатель того, что ошибки не извлечены. Многие из людей, руководивших операцией по спасению заложников, многие из людей, которые на тот момент сидели в генеральных штабах МВД и ФСБ, продолжают работать, хотя на тот момент они были присланы для проведения контртеррористической работы. Федеральный центр не контролирует своих подчиненных в республиках, поэтому я считаю, что чиновничья солидарность не позволяет наказывать своих, а нам, простым людям, ничего не остается, кроме как противостоять этой чиновничьей солидарности. Но нас, людей, озабоченных жизнью своих детей, их будущим, больше, поэтому мы требуем и будем продолжать требовать объективного расследования теракта в Беслане и будем требовать наказания всех виновных. То, что, пройдя все судебные инстанции в России, мы обратились в Страсбургский суд по правам человека, укрепляет нас в том, что мы, пострадавшие в Беслане, считаем себя самыми патриотичными, горячо любящими свою родину, потому что нам небезразлично то, что здесь происходит, и мы, потеряв своих детей, боремся за жизнь других, ваших детей. Мы делом своей жизни сделали борьбу с терроризмом, безнаказанностью.
Нана Плиева: Даже если Европейский суд по правам человека признает, что государство сделало недостаточно для того, чтобы предотвратить трагедию, более того, нарушило право на жизнь, пойдя на уничтожение заложников, чтобы ликвидировать террористов, изменит ли это отношение российского государства к Беслану, вот то, о чем вы сейчас говорили?
Сусанна Дудиева: Нам очень важно, чтобы Европейский суд вынес решение, которое обязало бы российское государство пересмотреть материалы уголовного дела, пересмотреть расследование и начать мероприятия по объективному расследованию причин и обстоятельств, приведших к бесланской трагедии. Мы все – жители России, и нам не нужно каких-то особых привилегий, какого-то особого отношения. Нам важно, чтобы государство в лице правоохранительных органов, в лице органов безопасности несло ответственность за каждого гражданина государства и, тем более, за каждого ребенка. Теракт произошел в государственной школе, и государство должно нести полную ответственность за то, что произошло.
Нана Плиева: Вы говорили о том, что встречались с президентом Путиным, затем Медведевым. Но за прошедшие 11 лет ни Путин, ни Медведев, в бытность свою президентами, ни разу не приезжали в Беслан на годовщину трагедии. Как вы думаете, почему, и важно ли это для вас, жителей Беслана?
Сусанна Дудиева: Дмитрий Медведев был в Беслане. Встреча его в Беслане была, причем он приезжал в Беслан не один раз. Я не могу сказать, что как-то должно меняться отношение к нему. Все ждали. Прошлый год был годом десятой годовщины бесланской трагедии, и все пострадавшие отметили, что ни одного официального лица из Москвы не было. Возможно, что всех ответственных, официальных людей не пускает совесть. Возможно, что это муки совести. Возможно, люди принципиально не хотели ехать в Беслан, но люди в Беслане ждали, что официальные лица приедут и люди встретятся с ними. Во всяком случае, руководители государства в очередной раз, в десятую годовщину, упустили свой шанс говорить с народом, как-то реабилитироваться, стать ближе к народу, встать в один ряд со всеми, кто был в Беслане, и принести свои соболезнования. На встрече с Путиным мы говорили о том, что он должен найти слова в своем сердце и сказать их жителям Беслана и всей России, сказать о том, что безответственность определенных лиц и структур привела к такой трагедии.
Нана Плиева: Только определенных лиц или, как он вам сказал, и его ответственность?
Сусанна Дудиева: И его ответственность, и определенных лиц. С него никто не снимает ответственности. То, что их не было на десятой годовщине, говорит о том, что, по-видимому, они или не хотят, или не готовы принести извинения народу. Поэтому дальнейшая ответственность и дальнейший груз вины за Беслан нести им самим.
Нана Плиева: Беслан не просто один из североосетинских городов, террористы очень точно выбирали цель в свое время. Он находится на границе Ингушетии и Северной Осетии, и те, кто стоял за этим чудовищным преступлением, возможно, были не прочь еще и разморозить осетино-ингушский конфликт начала 90-х. На днях вы сказали: «Благодаря мудрости потерпевших, наших мужчин и женщин, мы сумели не допустить войны с нашими соседями, из чьих республик пришло большинство террористов. Я не говорю обо всех людях, но террористы пришли из этих двух республик, и мы, женщины, смогли предотвратить ту войну, которая могла начаться». С другой стороны, из той же республики – Ингушетии, был и Руслан Аушев, который спас 26 заложников. Опасность эскалации межнационального конфликта все еще сохраняется?
Сусанна Дудиева: На тот момент, в 2004 году, опасность войны была очень явной и ощутимой. Я считаю, что в этом и заключается наш патриотизм, что мы не допустили того, чтобы наши мужчины уподобились этим террористам, убивали невинных женщин и детей. Я говорила о том, что среди ингушей, чеченцев, среди людей любой национальности, и нашей в том числе, есть достойные люди и есть негодяи. Судить о национальности человека по тем нелюдям, которые пришли и убивали людей, нельзя, поэтому мы, женщины, не допустили развязывания неминуемой кровопролитной войны. Конечно, в этом заключаются наше материнство и патриотизм. На сегодняшний день я не наблюдаю такого нагнетания обстановки в отношениях между соседними республиками. Слава Богу, 10-11 лет после бесланского теракта послужили тому, что отношения как-то регулировались, но на тот момент, в 2004 году, именно на территории Республики Ингушетия формировались бандгруппы, которые затем рассеивались по всему Северному Кавказу и творили свои злодеяния. Понимаете, не расследован факт того, что именно на территории Ингушетии собирались бандгруппы, что милиционеров Малгобекского райотдела милиции суд присяжных оправдал, и милиционеры Правобережного райотдела, виновные в допущении теракта, тоже были подведены под амнистию Государственной Думы. Это говорит о том, что кто-то в нашем государстве очень заинтересован в том, чтобы теракты не расследовались и какой-то очаг напряженности на Северном Кавказе был.
Нана Плиева: Межнациональный, в том числе...
Сусанна Дудиева: Да, межнациональный, в том числе. Потому что не расследовать и не разузнать все детали, места формирования групп, места, где собираются террористы, – это безответственность, а также сокрытие каких-то важных моментов.
Нана Плиева: Вернемся к вашим соседям, друзьям, жителям Беслана, кто пережил эту трагедию 11 лет назад. Что такое сегодня Беслан? Как он изменился за эти годы?
Сусанна Дудиева: Можно сказать, что за эти 11 лет в Беслане стало немного спокойнее. Самое главное и радостное то, что выросли дети, которые были заложниками. За эти 11 лет они повзрослели и сейчас очень ясно и ответственно стали понимать, что же с ними произошло. Повзрослев, они заводят свои семьи и сейчас, уже имея своих детей, понимают боль, которую испытали мы, которую мы несем на себе, и поэтому у них много вопросов, связанных с бесланским терактом. Сейчас они ведут своих детей в школу, и маленькие дети уже задают вопросы им. Повзрослевшие дети понимают сейчас, что нет виновных в том, что произошло, государство не назвало виновных, и что вся вина возложена только на террористов. Дети, сейчас уже ставшие взрослыми, очень обеспокоены тем, что если тогда террористам удалось, у них все получилось, выходит, что у них и сейчас, не дай Бог, может что-то получиться. Если тогда наши правоохранительные органы и органы безопасности оказались ни при чем, так и сейчас они могут оказаться ни при чем. При всем этом дети с большим пониманием и уважением относятся к бойцам спецназа, которые спасали их ценой своей жизни, спасли многих. Вчера дети встречались с семьями и родителями погибших бойцов-спецназовцев. Многие из ребят поступают в военные училища, спецучилища. В Беслане жизнь наладилась, но груз того, что государство не взяло на себя ответственность по расследованию и выявлению причин теракта, по наказанию виновных, лежит на нас, и у молодежи теряется вера и доверие к государству, а это очень страшно.
