ПРАГА---Сегодня в нашей рубрике «Некруглый стол» мы будем обсуждать положение в мировой экономике и в грузинской экономике. О том, что происходит в Грузии, в частности, с национальной валютой, мы в последнее время говорим постоянно, но сегодня хотели бы взглянуть на ситуацию шире. У нас на связи из Тбилиси экономисты Георгий Хухашвили и Вахтанг Лежава.
Дэмис Поландов: Вахтанг, то, что сегодня происходит на мировых финансовых рынках – падение основных фондовых индексов и серьезные колебания валют, – является ли это знаком нового мирового кризиса? К чему сегодня надо готовиться – к рецессии, падению темпов мирового ВВП? Или это просто какая-то ломка тенденций в экономике и временный катаклизм?
Вахтанг Лежава: Я думаю, что это временное явление, и оно в большей степени обусловлено ценами на нефть, а цены на нефть обусловлены новыми обстоятельствами с Ираном и санкциями в отношении Ирана. Если посмотреть с другой стороны, американская экономика растет хорошим темпом, и то, что произошла девальвация евро, это было заявлено, это часть политики Европейского центрального банка. Так что, с одной стороны, есть такие тенденции, а с другой стороны, есть тенденции, которые обусловлены ценами на нефть, и это влияет на нефтеэкспортирующие страны и страны, которые тесно связаны экономикой с российским рынком, например, Казахстан. Конечно, если посмотреть номинально, это все может выглядеть как начало нового катаклизма, но я так не думаю.
Дэмис Поландов: Правильно ли я понимаю, что в той ситуации, которую вы описали, сегодня, в принципе, можно делать ставку на экономику США и Европы? Я задаю этот вопрос и потому, что для многих это практический вопрос: какую валюту сегодня выбрать – евро или доллар, для того чтобы как-то сохранить свои сбережения.
Вахтанг Лежава: Я думаю, что это на поверхности. С одной стороны, Соединенные Штаты Америки объявили, что ослабление доллара как политика уже позади. С другой стороны, ослабевший евро стимулирует европейский экспорт, так что это поможет странам, которые экспортируют, но, конечно, это не относится к южному флангу Европы. Конечно, темпы развития Китая не те, но все равно там отмечается хороший рост, и юань ослабел, то есть китайский экспорт тоже получит какой-то стимул. Если посмотреть на Индию, то там тоже экономика в хорошем состоянии. Так что если взять, например, еврозону, Соединенные Штаты Америки, Китай, Индию, то это большая часть всемирной экономики.
Дэмис Поландов: Гия, сегодня, действительно, многие экономисты говорят о наступлении эпохи сильного доллара. Вы с этим прогнозом тоже согласны?
Георгий Хухашвили: В основном да, но с некоторыми уточнениями. Не было Ирана, но цены на нефть падали, так что это связано не только с одним фактором, потому что цены на нефть зависят на самом деле от очень многих факторов – политических и экономических. В том числе зависят от того, что потребление нефтепродуктов, как базового элемента глобальной экономики, было уменьшено. Это, само собой, связано с экономическим спадом. Я бы не был таким оптимистом, что в глобальной экономике на самом деле все хорошо. Это далеко не так, и это показывают те процессы, которые начались на днях на азиатских биржах. Это отразилось как на США, так и на других странах. Но США решили перенести ось зла из Тегерана в Москву – это понятно, но дело в том, что сегодняшняя глобальная экономика очень сильно интегрирована и взаимосвязана. Так что рано или поздно это опять же возвращается как бы бумерангом назад. Я не считаю, что эти процессы так и останутся, будет сильным доллар и на этом будет стоять мировая экономика.
Дэмис Поландов: Мы же говорим о какой-то тенденции, может быть, на ближайшие несколько лет...
Георгий Хухашвили: Я думаю, что риски на самом деле очень высоки, но я не стал бы драматизировать, и тоже надеюсь на то, что все это временные сложности, однако когда все это накладывается на эскалацию глобальной политики, это может пойти совсем в другую сторону. Лучше, если мы будем оптимистами, и здесь очень большую роль будет играть то, чей национальный иммунитет окажется большим. Понятно, что сейчас идет прессинг и давление на Россию, но когда это бумерангом возвращается назад, то может отразиться на всех.
Дэмис Поландов: А что сегодня в этих условиях ждет грузинскую экономику? Идет ослабление лари. Может быть, это ослабление лари действительно выгодно грузинской экономике?
Георгий Хухашвили: Грузинская экономика – это слишком громко сказано. Дело в том, что девальвация стимулирует экспорт, но в Грузии нет экспортной продукции. Мы ничего экспортного практически не производим, и что стимулировать – непонятно. Мы, к сожалению, являемся страной-потребителем, и я думаю, что это та либеральная стратегия, которая не была ориентирована на развитие внутреннего рынка. В принципе, я не считаю, что жить за счет импорта – то же самое, что и за счет собственного производства. При всем этом страна-потребитель страдает больше всего, потому что девальвация сразу конвертируется в инфляцию, при этом очень сильно возрастают социальные риски, которые потом сами по себе переходят в политические, и так далее. На самом деле у нас нет экономики как таковой. Мы плывем в бурлящем океане, как песчинка, и куда нас вынесет, мы там и окажемся. Процесс на самом деле очень сложный в Грузии, мы оказались как бы в одном из наихудших положений.
Дэмис Поландов: Вахтанг, разделяете ли вы такую пессимистическую оценку перспектив грузинской экономики, которую высказал Гия Хухашвили? Вообще, что ждет Грузию в ближайшие несколько лет?
Вахтанг Лежава: Отчасти я согласен, но у меня немного другое мнение. Сравнительный вес грузинской экономики в глобальной экономике каким был, таким и остался. Однако грузинской экономике удалось очень хорошо реагировать на глобальный финансовый кризис, в том числе и после войны с Россией – в 2009 и 2010 годах. Грузия была одной из стран, которая пережила это с наименьшими потерями и смогла перейти на высокий темп роста в самое короткое время, то есть открытая экономика, каковой является Грузия, может это делать. С одной стороны, конечно, есть глобальные тенденции, но, с другой стороны, внутренняя экономическая политика, которая проводится в Грузии, способствовала девальвации и усугублению тех процессов, которые влияли на нашу экономику. Нужно просто посмотреть, что девальвация происходит на фоне сокращения годового экспорта на 25%. Я хотел бы отметить, что в последние десять лет грузинский экспорт рос по 20% в год, то есть объем экспорта удваивался каждые четыре года, и так на протяжении десяти лет. Сейчас же мы видим обратную тенденцию. Глобальные тенденции, которые могут быть не очень благоприятными для Грузии, усугубляются теми ошибками, которые были допущены внутри нашей страны.
Дэмис Поландов: Предпринимаются ли грузинскими властями сейчас какие-то попытки использовать текущую ситуацию, как-то изменить какие-то базовые параметры экономики, которой, как сказал Гия Хухашвили, практически нет?
Вахтанг Лежава: Я с этим не согласен. Экономика есть экономика. Есть разные экономики – маленькие и большие, закрытые и открытые. В то, что Грузия никогда не станет экспортной страной, я не верю, так что нам надо ориентироваться на открытую экономику и на сервис. Что касается грузинских властей, то мы видим, что никаких решений проблем наше экономическое правительство не предпринимает, они просто стали какими-то комментаторами происходящих явлений, сваливают все то на Центробанк, то на оппозиционные партии, то на экспертов. Все причины уже были предложены обществу, но никаких действий не наблюдается.
