Из Чечни – непростые вопросы.
Спрашивают: «Кто прав? Кадыров или федералы?»
Руководители Чечни и Следственного комитета обмениваются любезностями.
Дело с убийством при попытке задержания в Грозном Джамбулата Дадаева получает развитие.
Но о нем невозможно говорить, не учитывая контекст.
В связи с убийством Дадаева тут же заговорили о возможной связи с главным подозреваемым по делу об убийстве Немцова – Зауром Дадаевым; однако фамилия не тейповая, весьма распространена, и тут не об этом речь.
Дадаева пытались задержать по вполне криминальному делу. В Минводах два бизнесмена, чеченец и дагестанец, законфликтовали. Чеченец и дагестанец. В итоге первый прострелил второму руку. Скрылся у себя в республике. Был объявлен в федеральный розыск. Подозреваемого попытались задержать. По официальной версии, он оказал сопротивление, пытался протаранить своим автомобилем машину федералов, и по нему вынуждены были открыть огонь. В итоге Дадаев был убит. Но… Как говорят те, кто был на его похоронах, в голове у него было отверстие от контрольного выстрела. То есть, мягко говоря, есть повод для проверки действий федералов.
Но, но, но… Возьмем шире, посмотрим, как вели себя в сходных обстоятельствах чеченские силовики.
Брали недавно в Грозном Беслана Шаванова, фигуранта дела об убийстве Бориса Немцова. В спецоперации участвовали местные силовики. В итоге непонятно: то ли он сам себя взорвал, то ли произошло что-то еще, но живым его следствие не получило. А Рамзан Кадыров даже одобрительно высказался о его поступке. Это тоже могло бы послужить, но не послужило причиной для разбирательства.
Еще шире возьмем – и по времени, и по географии.
Ноябрь 2006 года, Москва, Ленинский проспект, 32. Попытка задержать Мовлади Байсарова, подполковника ФСБ, бывшего командира спецгруппы ФСБ «Горец», а ранее – известного бандита и похитителя людей. Задерживали его не как преступника, не как подозреваемого, но лишь в качестве свидетеля для доставления на допрос. В итоге, по официальной версии, у него в руках были то ли два пистолета и одна граната, то ли, наоборот, две гранаты и один пистолет, – но его нашпиговали свинцом. Оружие, из которого его убили, принадлежало известному Адаму «Золотой пистолет» Делимханову. Никаких последствий проверки этого эпизода не было: убили и убили.
Да и если говорить о самой Чечне, то, вообще говоря, «задержание со смертельным исходом» Дадаева в Грозном, по поводу которого чеченский СУ СК так возбудился, – лишь один эпизод в череде, мягко говоря, сомнительных операций силовиков. В Чечне в последние несколько лет действуют в основном местные силовики. С 2009 года – практически только силовики, подконтрольные местному руководству, Рамзану Кадырову. В этой нелегкой работе им обеспечена практически полная безнаказанность. Об этом могут рассказать правозащитники из Сводной мобильной группы, которые под руководством Игоря Каляпина безуспешно пытались добиться расследования массы таких дел.
А государственные структуры? Пытались ли они эффективно расследовать деяния подчиненных Кадырова? Да, пытались.
Два таких дела даже довели до суда в 2006-2007 годах – так называемые дела АТЦшников и ППСников, связанные с фальсификациями борьбы с терроризмом. Дела эти расследовали структуры федерального подчинения, в том числе не подконтрольное республиканскому МВД оперативно-розыскное бюро №2.
Но больше такого «безобразия» с расследованиями не было. Почему?
Примерно тогда же, в 2006-2008 годах, Рамзан Кадыров озаботился защитой прав человека и под этим лозунгом повел борьбу с федеральными структурами, оные права нарушавшими.
В 2006 году Кадыров справедливо возмущался нарушениями прав человека со стороны бойцов спецгруппы ФСБ «Горец», которой командовал вышеупомянутый Байсаров. Кадыров говорил об исчезновениях похищенных этой структурой людей. В итоге спецгруппу распустили, бойцы Байсарова были влиты в структуры чеченского МВД, подконтрольного Кадырову.
В 2007 году – снова под лозунгом борьбы за права человека – Кадыров пошел на оперативно-розыскное бюро № 2, которое похищало и пытало людей. Через полгода сменили начальника. Новый начальник заявил о лояльности республиканскому руководству. Заведение продолжило свою работу, но претензий к нему уже не было.
В 2008 году оказалось, что права человека нарушал батальон спецназа ГРУ Генштаба российской армии «Восток» под командованием Сулима Ямадаева. Батальон был распущен, равно как и другой батальон – «Запад».
В 2009-м в Чечне не оставалось неподконтрольных республиканской власти силовых структур, укомплектованных этническими чеченцами и способных вести оперативно-розыскную деятельность: они теперь были либо лояльны, либо ликвидированы.
А Сулима Ямадаева даже застрелили в Дубаи. Застрелили из золотого пистолета.
Были и другие громкие акции за пределами Чечни.
В 2008 году на Краснопресненской набережной в Москве убили Руслана Ямадаева. Исполнителей осудили, а организатора, Шаа Турлаева, не поймали. Назывались в ходе расследования и более известные фамилии…
В Вене в январе 2009 года убили Умара Исраилова, бывшего охранника Кадырова, который бежал, попросил политического убежища и обратился в Страсбургский суд. Преступление раскрыли по горячим следам, пособников посадили, но Леча Богатыров, которого австрийское следствие считало непосредственным исполнителем, успел вернуться в Чечню, «прошел по ковровой дорожке» и возглавил там одно из местных силовых подразделений.
Примеров достаточно. Мы видим, что силовики из НЕКОТОРЫХ РЕГИОНОВ РОССИИ действуют за пределами этих регионов и не всегда предупреждают местные власти.
Когда Кадыров апеллирует к риторике вроде «федералы понаехали и учинили беспредел», он находит благодатную аудиторию – есть что вспомнить. Ясно, что насилие, которое чинили федералы во время второй чеченской кампании, не прошло бесследно, осталось в памяти.
«По понятиям» Кадыров прав: если с ним не согласовывают действия, значит, не уважают.
Но если по закону… Тогда расследование дела об убийстве Дадаева должно быть поставлено в очередь.
Рамзан Кадыров очень уместно поднял разговор о соблюдении закона, но есть вопросы и к его подчиненным.
…И можно вспомнить известный ответ на вопрос, какой из двух уклонов хуже: «Оба они хуже».
