ПРАГА---Недавно Комитет государственной безопасности Южной Осетии выступил с критикой неправительственных организаций за участие в грузино-осетинском гражданском проекте «Точка зрения», который проводится с 2008 года при поддержке Университета Джорджа Мейсона. В ведомстве заявили, что эта практика «негативно влияет на становление гражданского сектора республики, ведет к размыванию государственности и создает прямые угрозы ее внешнеполитическим интересам». Несмотря на предупреждение, югоосетинские общественники все же приняли участие в форуме, прошедшем в Стамбуле 7 февраля. О развернутой в Южной Осетии кампании по дискредитации неправительственных организаций мы поговорили с гостем недели – председателем ассоциации женщин Южной Осетии «За демократию и защиту прав человека» Лирой Козаевой.
Нана Плиева: Лира Филипповна, вы недавно вернулись из Стамбула, где уже не первый раз принимали участие в гражданском форуме «Точка зрения». Он традиционно предоставляет площадку грузинским, осетинским, международным общественникам, журналистам. Незадолго до этого Комитет госбезопасности выступил со специальным предупреждением о нежелательности участия южных осетин в этом проекте, назвав его западным шоу и сравнив югоосетинских общественников с массовкой, которая своим присутствием показывает миру, что в Южной Осетии достаточно желающих вернуться под юрисдикцию Грузии. Во-первых, хочу вас спросить, как вас встретили на родине, во-вторых, чем вы заслужили столь пристальное внимание со стороны такой серьезной организации, как КГБ Южной Осетии?
Лира Козаева: Вернулась я только вчера вечером, еще ни с кем не встречалась. Почему я вызвала к себе такое пристальное внимание? По большому счету, не буду лукавить, я заслужила своей деятельностью и работой пристальное внимание, но не в столь негативной форме. Почему? Я не могу объяснить. Нет абсолютно никакой логики во всем том, что произошло. До заявления КБГ Южной Осетии был анонимный материал, направленный против меня.
Нана Плиева: То есть это уже продолжается какое-то время, не вчера началось...
Лира Козаева: Да, перманентно, время от времени продолжались нападки на неправительственный сектор, но такого, как сейчас, не было никогда. Что касается «Точки зрения», то я считаю это достойнейшим форматом. Это единственный формат, где Южная Осетия и Грузия представлены как стороны конфликта – не Грузия и Россия, как это пытается представить международное сообщество, а Южная Осетия и Грузия. Это формат, где изначально был заложен постулат, что статус республики Южная Осетия никогда не будет обсуждаться и подвергаться сомнению, а мы будем говорить в формате постконфликтного урегулирования и постконфликтного решения наших будущих отношений. Раз мы сидим там и раз там сидят представители довольно-таки серьезных международных организаций, то, значит, они наши условия приняли и воспринимают нас – участников осетинской делегации – как делегацию стороны конфликта, и для меня это очень важно.
Нана Плиева: Вы сказали, что такого, как сейчас, не было, имея в виду кампанию, направленную против НПО и против вас лично. В интервью нашему корреспонденту вы очень жестко отреагировали на порочащую вас анонимку, опубликованную в одной из югоосетинских газет. Вы отметили, что «это то же самое, что в 37-м году, но там прямо ставили к стенке, а здесь медленно пытаются убить», и не исключили, что могут и посадить. В общем, это довольно серьезно, насколько я понимаю.
Лира Козаева: Конечно, серьезно. Представьте, на каком уровне этого готовилось, они даже получили данные моих банковских счетов. У меня во Владикавказе в «Банке Москвы» открыт организационный счет, и они получили оттуда мои финансовые данные, т.е. поступления на мой счет, но при этом они не упомянули, на что эти деньги были потрачены. Учитывая, что фоном всего этого текста были обвинения в предательстве родины, получается, что я за то, что предаю свою родину, получаю эти деньги. Как вы думаете, я не подвергаюсь опасности в моем обществе? Конечно, подвергаюсь.
Нана Плиева: Я хотела спросить: «они» – это кто? Кто стоит, по-вашему, за кампанией, направленной против НПО?
Лира Козаева: То, что это не рядовые граждане Южной Осетии, – однозначно. А кто? Я не могу этого сказать огульно. Они меня могут огульно обвинять на страницах прессы и телевидения, а я их не могу назвать, потому что не уверена, то есть я уверена, но не могу этого доказать.
Нана Плиева: Не могу не спросить и о режиссуре развернувшейся против вас кампании. Вы заявили нашему корреспонденту о том, что следующим шагом может быть проведение некоего круглого стола, на который пригласят передовую интеллигенцию и представителей общественности, и они-то и будут клеймить врагов народа и потребуют от власти принять меры в отношении людей, которые, как вы сказали, продают свой интеллект западным держателям долларов. Действительно, попахивает показательными процессами 30-х, если такое может быть.
Лира Козаева: Я заявила, опираясь на факт, что, когда избили Тимура Цховребова, тогда тоже был сценарий, и по сценарию был созван круглый стол, куда, честно говоря, я даже не знаю, как попала, потому что там было всего три человека, которые не пели в унисон всем остальным. Тогда задачей круглого стола было объявить Тимура Цховребова врагом народа и изгнать его из Южной Осетии. Сейчас, я думаю, вполне возможно, чтобы подобный круглый стол состоялся. Я думаю, что сейчас события будут развиваться таким образом, что будет продолжаться моя дискредитация в Южной Осетии, дабы вынудить меня прекратить деятельность в неправительственном секторе.
Нана Плиева: А чем вас могут вынудить – дискредитацией, кампанией в прессе или предупреждением в данном случае от госорганов, потому что КГБ – это серьезная структура?
Лира Козаева: Более чем серьезная. Что касается дальнейшей дискредитации... Дело в том, что я работаю на всей территории Южной Осетии, в районах, и если я буду настолько дискредитирована, что официальные власти, в том числе и КГБ, убедят людей в том, что я это делаю на продажу родины, то захотят ли со мной сотрудничать и администрации районов, и все остальные? Они будут бояться продолжать демонстрацию своих симпатий ко мне, зная, что власть мне не доверяет.
Нана Плиева: Лира Филипповна, в апреле 2014 года уже были внесены изменения в закон о некоммерческих организациях. НКО, которые получают финансирование из-за рубежа, и так проходят специальную регистрацию, предполагается особая отчетность. Казалось бы, вопрос исчерпан и все регулирует закон, но после этого мы увидели, что спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко посоветовала председателю югоосетинского парламента Анатолию Бибилову внимательно следить за неправительственными организациями, которые подпитываются из-за рубежа. Якобы доноры ставят перед ними конкретные задачи, в частности, постепенную реинтеграцию с Грузией. Потом было беспрецедентное заявление КГБ республики. Складывается впечатление, что против югоосетинских общественников идет целая кампания. Как вы считаете, это инициатива, ретивость местных чиновников или продолжение российской практики и все следуют генеральной линии из Москвы?
Лира Козаева: Начнем с того, что это глобальное нашествие на общественные организации Южной Осетии звучит слишком серьезно. Нас, реально работающих, максимум три организации – я обычно говорю две с половиной. То есть против нас организовывать какие-то кампании – звучит просто несерьезно. Что касается заявления госпожи Матвиенко, то меня это очень удивило, и мне кажется, что эти слова вырваны из какого-то контекста. Понимаете, это нелогично. Госпожа Матвиенко – высокого ранга чиновник, и она просто так не могла получить эту информацию. Значит, эту информацию кто-то ей подал. Вот кто это мог быть? Если это КГБ, ФСБ, тогда они сами себя подставляют, так как должны сами разбираться, а не информировать высокие чины. Может быть, я сейчас мыслю неправильно. Я не думаю, что госпожа Матвиенко получила эту информацию от официальных структур Южной Осетии. Я не знаю, почему она сделала это заявление. Мы не так опасны для Южной Осетии, чтобы посылать информацию на такой уровень.
Нана Плиева: На моей памяти вас уже называли агентом ФСБ, сейчас намекают на ваши связи с Госдепом...
Лира Козаева: Я была бы не прочь быть агентом ФСБ, потому что, если бы я была агентом ФСБ, наверное, меня бы не гнобили таким образом. Да, меня грузины считают агентом КГБ и ФСБ, здесь меня считают агентом Госдепа и спецслужб Грузии – вот такая я Мата Хари, но не защищенная ни одной из разведок, ни одной из спецслужб, к сожалению.
Нана Плиева: Лира Филипповна, эта кампания ставит под вопрос конституционное право граждан собираться и учреждать организации, отныне в республике смогут работать только проверенные в органах НКО, а остальным просто выпишут волчий билет? Существует ли такая опасность?
Лира Козаева: Нет такой опасности. У нас в Минюсте зарегистрировано более 160 общественных, некоммерческих и политических партий. Любой может пойти и зарегистрироваться, но, наверное, нужно быть очень законопослушным. Я, например, совковый товарищ, я очень законопослушная, и для меня любая Конституция – и Российской Федерации, и Южной Осетии – фактически одно и то же.
Нана Плиева: Но вы, несмотря на это, попали под подозрение, к вам есть вопросы у КГБ...
Лира Козаева: Дело в том, что я могу поклясться на Библии, что все, кто объявил мне такую неравную войну, уверены, что я ничего плохого для Южной Осетии не делаю. Я потому и говорю, что не знаю, зачем это нужно. Я понимаю, что это для чего-то нужно, но я думаю, что это личное, перемешанное с чем-то государственным. Как я должна продавать Южную Осетию? К каким секретным документам я допущена? К каким политическим решениям я допущена?
Нана Плиева: В КГБ насчитали, что с 2009 года на мероприятиях «Точки зрения» побывало более ста югоосетинских граждан – это общественники, журналисты, политики, молодежь, – в общем, вы в неплохой компании. Они теперь тоже в числе неблагонадежных, как вы считаете?
Лира Козаева: Знаете, это очень опрометчивое заявление, потому что в числе этих ста человек есть люди, которые и тогда были в госструктурах, и сейчас, притом, занимают высшие должности. Но наша беда в том, что у нас есть сообщество граждан, но нет гражданского общества, потому что эти сто человек молчат, и никто не пойдет и не поднимет шум, на каком основании их считают предателями.
Нана Плиева: А почему они молчат?
Лира Козаева: Потому что они не хотят связываться и создавать для себя какие-то проблемы. Они же боятся – это же сказал КГБ, это же заявляют очень важные структуры, это же СМИ говорят, – и все молчат. Если бы это было в Абхазии, то никто бы там не промолчал. Кстати, недавно появился подобный анонимный пасквиль про абхазский Центр гуманитарных программ. Эта организация – мой идол, в ней состоят высокоинтеллектуальные эксперты международного формата, это потрясающие патриоты Абхазии, и с осетинского сайта с ними посмели поступить так же, как со мной. И посмотрите, какие комментарии в их защиту, как их защищает абхазское общество! Общественные организации сделали заявление и поставили подписи в их защиту, а в защиту нас и меня лично – ни одного слова. Когда в Америке в 2008 году спецслужбы Грузии обвинили меня в том, что я работаю на ФСБ и являюсь агентом КБГ и ФСБ, то единственными, кто прислал письмо поддержки с 33 подписями, были грузинские НПО, они клеймили позором президента Грузии Саакашвили и поддерживали меня. Из Южной Осетии ни один человек меня не поддержал, ни одного письма не было. Извините, меня же ФБР допрашивало, это же не так просто! Когда вернулась из Вашингтона, ни один человек меня здесь не спросил, ни одно должностное лицо меня не пригласило и не спросило: Лира, что же там произошло? А сейчас меня клеймят, извините, позором. Это даже смешно!
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
