Сегодня гражданская активистка, бывший директор Ленингорского дома детского творчества Тамара Меаракишвили получила решение коллегии Верховного суда Южной Осетии. Суд отказал ей в восстановлении сроков кассационного обжалования решения Ленингорского районного суда. Таким образом, Тамару лишили последней возможности восстановить свои права в республиканском суде.
Это решение коллегии Верховного суда Южной Осетии отвергает аксиому, что срок обжалования вердикта начинается не с даты вынесения судебного решения, а с того момента, когда с ним ознакомлен ответчик. Спорить на эти темы стыдно не только с юристами, но просто с людьми, обладающими хотя бы зачатками логического мышления. В самом деле, можно ли обжаловать решение, если ты его еще не видел? В этом смысле трудно себе представить пример, который бы описал состояние дел в судебной системе республики более живописно.
Год назад Тамару Меаракишвили вышвырнули с работы за ее гражданскую позицию. За то, что она посмела говорить, что жители Ленингорского района, оказывается, тоже граждане республики, у которых есть свои права, мечты и представления о справедливости. Уволили под надуманным предлогом, якобы за четырехчасовое опоздание на работу.
В Ленингорском районе, где все числятся на трех должностях, разбросанных по разным селам, увольнение за опоздание смехотворно. Тамара пыталась защищать себя в суде. Ленингорский суд подтвердил правомерность увольнения. Вердикт на руки ей выдали через неделю после вынесения и сроки обжалования сократили на столько же.
Когда Тамара обжаловала решение Ленингорского суда, она справедливо полагала, что прошли только 8 из 15 дней, отпущенных законом на подачу кассационной жалобы, но, как оказалось, только не в Южной Осетии.
Не то чтобы и в самом деле никто ничего не понимал или не слышал об этой проблеме. Тамара говорит, что она стучалась во все двери. С ней даже беседовали высокопоставленные чиновники, как они говорили, от имени и по поручению президента. Утверждали, мол, Леонид Харитонович как гарант Конституции обеспокоен случившимся, и ее права будут восстановлены.
В июле прошлого года с ней встречалась и председатель Верховного суда Илона Хугаева, говорит Тамара Меаракишвили:
«Не я была инициатором этой встречи. Минимум час мы разговаривали. Она меня внимательно выслушала, сказала, что читала мою кассационную жалобу, нашла там много нарушений со стороны Ленингорского райсуда и даже перечислила их. Илона Хугаева сказала, чтобы я не нервничала и ехала домой, мол, все будет хорошо».
И после всего этого, говорит Тамара, вынесение такого решение коллегией Верховного суда – это даже не пощечина, это плевок в лицо:
«Я хочу через ваше радио задать вопрос президенту, если можно. Дорогой Леонид Харитонович, я осталась без работы. Не знаю, как я прожила этот год. Кажется, в Ленингоре нет человека, нет магазина, которому я не должна. Просто я верила, что победит справедливость, потому что от вашего имени меня многие успокаивали... Меня очень интересует, что республика выиграла от давления на меня, что вы выиграли от этого?»
По мнению российской правозащитницы Варвары Пахоменко, если предположить, что власти заботятся о репутации республики, то их поведение нелогично. Тамару надо было всем показывать – мол, смотрите, у нас остались грузины, остались осознанно, они себя чувствуют полноценными гражданами республики. Вместо этого женщине не дают житья, говорит Варвара Пахоменко:
«Все это приводит к тому, что люди чувствуют себя ненужными власти. Им становится непонятно, зачем там жить, зачем там оставаться. Это то, что сейчас лейтмотивом проходит через жителей Южной Осетии. Не только от Тамары, но и от многих других я слышу, что никому нет дела до того, кто мы, зачем мы, как мы здесь живем. Это история, демонстрирующая вообще ситуацию в республике, про то, что человеческое измерение жизни мало кого интересует. Это очень плохо, грустно, потому что люди будут уезжать – их и так почти не осталось. Мало кто думает, в какой ситуации оказываются люди, которым приходится сниматься и искать новое место для жизни, работы. Все это как-то совершено не по-человечески».
Еще одна часть этой истории, о которой мало кто вспоминает, – дети. У них был свой маленький мир, своя социальная жизнь в Ленингорском доме детского творчества. В этом смысле это место теперь тоже исчезло.
Тамару уволили, даже не дав ей забрать с работы личные вещи - книги и дорогостоящую оргтехнику, которую она тащила к детям, чтобы их жизнь стала чуть-чуть светлее, интереснее. После увольнения Тамары книги списали за ненадобностью, часть оргтехники растащили по домам новые сотрудники, то есть попросту украли, а то, что не понадобилось в хозяйстве, – перевели на баланс Дома детского творчества.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
