Любимая песня Иосифа Сталина — песня о ласточке. Юный Джугашвили сам писал стихи. Вот русский перевод двух строк юного поэта-романтика:
А в песне его, а в песне, как солнечный свет чиста,
Звучала великая правда, возвышенная мечта.
Стихотворение это называется «Пророк». В русском революционном движении таких действующих пророков с грузинским акцентом было немало. В этом выпуске «Поверх барьеров», посвященном грузинским вождям и их роли в российской истории XX века, принимают участие грузинские ученые и дети вождей, дети почтенного возраста.
Юрий Вачнадзе, журналист, автор передачи: «Летит черная ласточка» — это любимая песня вождя всех времен и народов Сосо Джугашвили, известного всему миру под именем Иосифа Сталина. Любимая может быть именно потому, что он, подобно сотням других грузин, черной ласточкой улетел на чужбину — в Россию, чтобы принять там участие в революционном движении. Множество его соотечественников, не став подобно ему вождями страны победившего социализма, тем не менее, составили значительную часть большевистской и меньшевистской элиты — Орджоникидзе, Енукидзе, Сванидзе, Чхеидзе, Церетели, всех не перечислишь. Почему именно грузин было такое количество в руководителях партии и государства? Кто мы такие — грузины? Нация отчаянных свободолюбцев, поэтов и певцов, виноградарей и виноделов, талантов и ленивцев, профессиональных гостеприимцев? Что еще? А еще, и, возможно, это самое главное, нация политиков всамделишных и самодельных. Каждый грузин в душе политический деятель. Ведь чем труднее живется стране, тем более политизирован ее народ. Маленькая христианская страна на протяжение своей истории постоянно подвергалась набегам поработителей, без конца лавировала между исламскими Сциллой и Харибдой. И все-таки, почему именно грузины выбились в руководители Российской социал-демократической рабочей партии, причем и в большевистском, и в меньшевистском крыле? Мой собеседник доктор исторических наук Ираклий Сургуладзе.
Ираклий Сургуладзе: Существуют страны, которые выдают активных людей из себя, из своих недр, отпускают от себя, а есть те, которые принимают. Скажем, возьмем Японию. Неизвестно, чтобы японцы добивались особых успехов в других государствах. Так же и англичане. А вот грузины — да, евреи — да, армяне — да. Между прочим, русские добиваются очень высоких вершин как ученые в европейских странах, однако же они не выслуживаются как революционеры и какие-то авантюристы. За границей они ведут себя наиболее интеллигентным образом. Я не говорю об Америке, потому что это совершенно особая статья, там все они приезжие, равные условия у всех. Я сейчас вспомнил такое определение моего товарища-армянина, очень образованного человека, русского ученого, который мне сказал, что он обожает милых эскимосов, аристократов настоящих, которые живут в своем заливе и занимаются охотой. Сравнивал с чукчами, которые за тысячу километров себя так же нормально чувствуют, как и везде. Он сказал, что эти народы различаются тем, что эскимосы более аристократичны, а чукчи более демократичны. И он сразу сравнил грузин и армян. У нас, у грузин, преимущественно феодальная психика, еще это стимулирует благородная идея равенства, которая совершенно не оправдалась в конце концов, потому что земля — это единая система, природная и социальная система дополняют друг друга и создают единое целое.
Реджинальд Деканозов, историк, сын известного чекиста, соратника Берия, в 1940-х годах заместителя наркома иностранных дел и одновременно посла в Германии Владимира Деканозова (Деканозишвили): В генах грузин заложена склонность к политике, как и к военному делу. В свое время грузины отличались воинской доблестью, среди них были очень крупные политики, не только в самой Грузии, но и за рубежом, например, в Персии. Вторым человеком после шаха Аббаса, кстати, был грузин Ундиладзе. Если взять ХХ век, то здесь можно отметить целую плеяду. Вывели их на поверхность революционные бури, которые случились в России. Причем, тут была плеяда грузин с одной стороны в большевистской партии, с другой стороны в социал-демократии. Что же касается социал-демократов, то они тоже сыграли немалую роль. Например, Чхеидзе, известный деятель российского социал-демократического движения, был председателем исполнительного комитета Петроградского совета рабочих и крестьянских депутатов. Кроме того, он был даже председателем первого Всероссийского центрального исполнительного комитета, что тоже очень интересно. Другой грузин того же периода, тоже социал-демократ — Церетели, был министром Временного правительства. Затем они, когда большевики взяли власть, они все перебрались в Грузию и там играли крупную роль в становлении Грузинской демократической республики. Кстати говоря, очень интересный факт: Грузия дала первое социал-демократическое правительство в мире вообще. Ведь Грузинская демократическая республика была создана именно социал-демократами. В Грузии заложена склонность к политической деятельности.
Ираклий Сургуладзе: Я считаю, что масса наших молодых людей поехали, некоторые были студенты, некоторые просто для сугубо революционной деятельности, и многие из них достигли больших высот, не говоря уже о Сталине. Талантливость, южный темперамент, принципиальность. Между прочим, именно феодальный комплекс, который в них не в натуральном уже виде, однако все же в виде какой-то системы в них сидит, и это заставляет держать себя в каком-то достоинстве. Они не являются сбродом, которого хлопнешь по голове, и он на все согласен, нет, он горд, он будет бороться, он будет драться, он будет добиваться. Он для того и поехал, чтобы добиться каких-то высот общественных, чтобы выйти из забвения и экономической рутины. Россия как почва, между прочим, тоже помогла. Россия — это огромные просторы для реализации потребностей этих людей. У нас была большая плотность, перенаселенность энергичных, феодально воспитанных молодых людей, выходцев из простых дворянских семей. И очень сильно это напоминает 15 или 16 век в Испании, где, между прочим, была написана одна из самых величайших книг в мире, я имею в виду «Дон Кихота». Есть огромная страна, огромные просторы, огромные шансы — и пожалуйста. Какие хочешь мы там получили кадры в России— Камо, между прочим, тоже выходец отсюда, не имеет значение его происхождение историческое, что он армянин по происхождению, он тоже местный элемент, — и кончая самим Сталиным.
Кесария Хутулашвили, племянница знаменитого Камо, дочь его родной сестры, революционерки Джаваир Хутулашвили. Ее отец, первый военный комиссар большевистской Грузии, был расстрелян в 1937 году: Камо симулировал психического больного и не одна клиника даже немецких крупных ученых не доказали, что это была симуляция. У него была быстрота мышления, безусловно. Надо начать с того, что у него же не было крупного образования, он кончил 7 классов гимназии и пошел в революционное движение. Его хорошо знал Сталин, знал его энергию, его преданность. Камо был предан, он на двух стульях никогда не сидел, он шел прямо, в упор всему и никого не предавал в жизни.
Нина Панцхава, дочь расстрелянного в 1937 году известного большевика Алеко Панцхава, племянница не менее известного меньшевика Сосико Панцхава: Мой дедушка послал своих двух сыновей, Семена Евсеевича и Алеко Евсеевича, в Москву. Оба брата, приехав в Москву, в виду того, что они окончили в Кутаиси дворянскую гимназию, блестяще учившиеся, сразу попадают в Москве в университет. Семен Евсеевич попадает на экономический факультет, а мой отец Алеко попадает на юридический факультет. Попали в тот период в Москве, когда ярое революционное движение было развернуто в России. Стали посещать митинги, один сразу захотел стать большевиком — Алеко, а Сосико захотел стать меньшевиком. Эти два брата, любящие друг друга, неразлучные между собой, вдруг становятся врагами из-за политических своих разногласий. До того, что пришлось отцу из Кутаиси приехать в Москву, чтобы разнимать своих детей и вырвать из этого политического движения, забрать их обратно в Кутаиси. Но, к сожалению, в виду того, что оба были очень горячие, очень образованные, по природе лидеры, по характеру своему, конечно, своему отцу уже не подчинились и остались со своими убеждениями активными деятелями этих движений. Алеко посещает литературный кружок на дому у Сумбатова-Южина, где встречались грузины, уехавшие в Россию. Алеко этот кружок превратил в большевистскую сходку, конечно, туда втянул тех грузин, которые, может быть, не собирались связываться с политикой. Вступает в 1917 году в большевистскую партию, участвует на митингах, блестящий оратор. В краснопресненском восстании —один из главных участников. Вступает в грузинский отряд ополченцев. Всегда и всюду лидер, человек универсальный. Назначается в 1917 году заместителем Красина по снабжению Красной армии. Его брат в это время, когда восторжествовало меньшевистское правительство в Грузии, конечно, приезжает в Грузию и делается здесь народным комиссаром труда. Это правительство продержалось очень мало, пришлось им бежать за границу. Среди них был, конечно, беженец Сосико Панцхава. В это время Алеко, который с большевиками приходит в Грузию, сумел уговорить своего брата остаться в Грузии. По политическим взглядам были враги между собой, но как браться все-таки были братья, и он не хотел навсегда потерять своего брата. Поэтому Сосико остается жить в Тбилиси, начинает свою деятельность в сфере образования. Алеко делается лидером коммунистической партии Грузии. Он стал получать большие должности, был первым секретарем обкома партии в Аджаристане, завпредсовнаркома Грузии, завпредсовнаркома Закавказья. И в 1937 году в 39 лет, полный сил и энергии, был арестован органами НКВД. Его брат Сосико, который был меньшевиком, не любил большевиков до конца, не верил в них, остается не арестованным.
Ираклий Сургуладзе: Феодальная ментальность не любит прислуживания, этой ментальности легче, когда ей прислуживают и слушаются, а они верховодят. Они как тигры, они одиночки и не считаются со средой, они навязывают свои законы. Естественно, Сталин, наверное, чувствовал, что себе подобные наиболее опасны, всякую активность он подавлял. Видимо, сознательно или подсознательно такое могло выработаться. Но я не считаю, что все это является следствием воздействия социальной среды или философского размышления. Бывают люди от рождения злые. А разве легко сосчитать компоненты характера Сталина, любого человека, тем более такого сложного как Сталин?
Николай Робиташвили, бывший завотделом ЦК КП Грузии. Фамилия по его просьбе изменена: Возьмем ХХ век, начало, когда российская демократическая рабочая партия стала создаваться и так далее. Почему попал в кагору такой малообразованный человек, как Орджоникидзе? Это типично грузинский продукт стремления к власти. У грузин, мне кажется, это сидит в крови. Результаты его ужасной деятельности, страшной деятельности, антигрузинской деятельности у нас налицо. Для меня было неприемлемо, когда здесь ставили ему памятник.
Майя Кавтарадзе, дочь видного революционера Серго Кавтарадзе: У отца было очень двойственное отношение к Сталину и очень сложное. Когда первый раз его арестовал — это было в конце двадцатых.Раньше папу обвинили в национал-уклонизме. Они три часа со Сталиным ездили по Москве в машине, папа не пустил его в квартиру, потому что ребенок болен, и Сталин уговаривал его отказаться, вычеркнуть подпись. Папа отказался, сказал, что нет. «Тогда мы тебя арестуем», — сказал Сталин. Арестовали. Это был Челябинск, это была челябинская каторжная тюрьма, это была Вятка. Потом вдруг вольное поселение, не где-нибудь, а в Одессе. Потом возвращение в Москву в Дом на набережной. Потом, когда застрелили Кирова, он вдруг исчез на два или три месяца. Потом появился, очень хорошо помню, с куклой для меня из Казани. И одним из первых он загремел в октябре 1936 года. А потом под новый год 1940-й оказался в Министерстве иностранных дел, заведовал одним из самых больших отделов Ближнего и Среднего Востока. Потом он был заместителем Молотова. Потом он был сослан. Вот видите, процесс какой-то непонятный.
Кесария Хутулашвили: Камо убили фактически. Без Сталина не могло быть трагического конца, который ему устроили, ему же устроили — это совершенно ясно, и все члены нашей семьи это знали. Он был тут, в этом доме, ушел отсюда. И в это время, когда он спускался, несчастный, по Верийскому спуску, на Верийском спуске был сосед того двора, где он жил, тоже шел, такой рабочий простой. И он позвонил сюда маме и сказал, что Камо сбила машина. Это все было преднамеренно, в этом ни у кого сомнения не было, ни у кого из членов нашей семьи. Его убрали. Сталин Камо недолюбливал, конечно. Во всем это чувствовалось и видно было. К маме относился очень хорошо, но она ему была не конкурент, конечно. И когда она приезжала в Москву, всегда они встречались.
В Пушкинском сквере, где большой фонтан, был памятник Камо очень хороший, делал его известный скульптор Николадзе. В один прекрасной день прибегают к нам, говорят — снимают памятник. Побежала я с женщиной, которая у нас тогда была, а мама болела. Мы с ней побежали, там стояли все время, пока не сняли памятник и увезли. А его переносили, я была, я присутствовала при переносе его костей несчастных, я и моя подруга. Оба раза при мне вскрыли его могилу.
Ираклий Сургуладзе: Не считать другого человека человеком, не думать о человеческих страданиях — это же не христианская цивилизация. Я смотрел по телевидению спектакль «Ричард Третий». Не думал, что весь этот спектакль, весь этот кошмар, трагедия Ричарда или даже репинская картина, где Иван Грозный убивает свое чадо, — это христианская трагедия, потому что христианство ввело понятие греха. И тут рождается конфликт. Насчет Сталина как раз и Гитлера, между прочим, они как будто не являются частью христианской цивилизации. Гитлер, Сталин, его когорта, Ленин — эти люди за чертой всего стоят, я думаю, они как раз не принадлежат ни к какой христианской цивилизации, потому что у них не было чувства греха. Они отменили ценности, они привнесли в нашу жизнь другие ценности совершенно
Реджинальд Деканозов: Берия и его команда перебралась в Москву, среди них был и мой отец, кстати говоря. Берия, по-моему, приехал в Москву летом 1938 года, он стал заместителем Ежова, а в ноябре он вызвал целую группу людей из Грузии, в том числе и моего отца. Мой отец был назначен тогда начальником управления внешней разведки. Пробыл в этой должности недолго, до мая 1939 года, примерно около семи месяцев, после чего его назначают заместителем народного комиссара иностранных дел, тогдашний наркомат иностранных дел, Литвинов был удалён, на его место назначен Молотов, его заместителем стал мой отец и еще Вышинский. Мне кажется, он был назначен потому еще, что Сталин считал, что в народном комиссариате иностранных дел должен быть разведчик. Это обстоятельство сыграло еще свою роль, когда мой отец был назначен послом в Германии с декабря 1940 года по июнь 1941 года, он одновременно оставался заместителем комиссара наркомата иностранных дел. Так вот, будучи в Берлине, он осуществлял там не только дипломатическую, но и разведывательную деятельность, слал свои послания не только в народный комиссариат иностранных дел, но и в Центр, то есть непосредственно в разведывательный Центр СССР. Точные данные на этот счет имеются. Была опубликована повесть, основанная на документах, Овидия Горчакова, которая называется «Накануне, или Трагедия Кассандры», там приводится несколько интересных документов. Приводится докладная записка Берии Сталину, это буквально накануне войны, где говорится о том, что Деканозов дезинформирует правительство и говорит о том, что война неизбежна, что Германия нападет, что это делал он неоднократно, поэтому требуется его отозвать и наказать за это дело. Там, он, конечно, осуществлял разведывательную деятельность — это совершенно очевидно. Есть разные мнения, некоторые люди высказываются, что эта повесть Горчакова является вымыслом. Но Горчаков написал эту повесть в 1956 году, правда, была она опубликована позже, только в 1988 году в «Неделе», потом еще в журнале «Горизонт». Там он пишет о Деканозове, причем о Деканозове, который входил в группу Берии и был расстрелян в декабре 1953 года. Стал бы он об этом говорить и по существу реабилитировать Деканозова? Конечно, нет. Значит, видимо, этот факт имел место, может быть, он что-то приукрасил, но тот факт, что отец осуществлял разведывательную деятельность — это несомненно.
Ираклий Сургуладзе: Присутствие евреев и грузин — это общая среда, это совершенно явно чувствуется. Но невозможно говорить о феодальности евреев. Еврейская история скитания по чужим странам начинается очень давно, и у них другой опыт. В еврейском учении есть очень удивительная для меня черта, которая мне сразу бросается в глаза. Начинается с патриархов — нет героизма. У них есть какое-то страшное ощущение долга во времени. У них потомки, поколение меняет поколение в служении одной идее, и они в этом растворяются. Не имеет значение личность, они отрекаются от своих жен во имя спасения шкуры собственной на первый взгляд, не потому что им нужна эта шкура, а чтобы служить великой идее. Необходимо сохранить себя, потому что, если они не сохранят себя, умрет эта великая идея. Я с удовольствием вспоминаю эту главу у Томаса Манна, когда Яков лежит в ногах у мальчишки, который хочет его убить, как он его умоляет: «Не убивай меня. Что я такое сделал?». Он готов на любое унижение, потому что он знает, чего стоит его унижение перед той величайшей идеей, которая олицетворяется через его персону. У них другая инерция. А грузины вступают в историю тогда, когда евреи уже давным-давно большие мастера по этому вопросу. Если взять численно, я убежден, что по численности больше всего, естественно, участвовало русских, но русским мешал собственный дом, спокойное отношение к собственной персоне, к собственному дому. Это держава, это религия и так далее. А грузины и евреи на чужбине, они должны были целиком отдаться этой борьбе в русской среде, чтобы выбиться, потому что они же, это магическое слово «инородцы», они были инородцами, русские их недолюбливали. Та часть грузин, которая попала в Россию после революции, она была настроена очень хладнокровно к религии, и они были очень тщеславные, очень заинтересованные в выдвижении. Напуганные историей, как бы они не превратились в ничто, не растворились в массах, старались выдвигаться. Вот, пожалуйста, получилось, русские в России меньше старались. Я всегда такую пропорцию наблюдал. Скажем, мы с тобой местные, учимся в университете в Тбилиси, там и тут бываем, на всякие дни рождения ходим, которые мешают учиться. А вот приезжает мальчик из деревни, скажем, если он заинтересован учиться, у него и друзья, и библиотека, и лекция в одной точке, он не разбрасывается. Приезжие в Россию люди в какой-то мере, я думаю, были более целенаправленны. Я не считаю, что евреи или грузины более талантливы были, чем те русские, с которыми они общались, но эти русские были более безалаберные, я бы сказал, в собственном доме.
Юрий Вачнадзе: Много еще соображений относительно грузинского менталитета с присущей ему эмоциональностью высказал историк Ираклий Сургуладзе. И все-таки, наверное, исчерпывающее определение в этом смысле в свое время предложил философ Мераб Мамардашвили. Вот цитата из его работы «Евангелие по-грузински»: «У нас темперамент с избытком перемешивается с индивидуализмом, ведь каждый грузин государство сам по себе, каждый царь, он не может подчиняться другому. Это и уберегло Грузию от полного рабства, ее никогда нельзя было покорить, для этого надо было истребить всех грузин. С другой стороны, это и губило ее как единое государство».
Памяти харьковского художника Виталия Куликова (1935-2015)
«Петров-Водкин предложил абитуриентам написать табурет. На стене мастерской висел табурет неокрашенный, только что из столярки. Многие презрительно отворачивались и уходили навсегда, а мой учитель Григорий Бондаренко проникся доверием к Петрову-Водкину, он его явно не знал тогда, и написал этот портрет табурета. В пору моего становления здесь была группа художественного андерграунда. Я с ними был дружен. Я сам отмечаю в своих работах влияние кубизма, французских и российских кубистов: Кончаловского, Осьмёркина. Внуком или правнуком отечественного кубизма я могу считаться».
«Мои любимые пластинки»
О еврейских мелодиях рассказывает берлинский журналист Юрий Векслер
