Мы привыкли считать Грузинскую православная церковь (ГПЦ) самостоятельным и влиятельным политическим игроком. Но насколько она сильна и как именно измерить ее силу?
Все в первую очередь ссылаются на результаты опросов общественного мнения, согласно которым более 90% населения положительно оценивают деятельность ГПЦ и лично Патриарха Илии Второго. Эти опросы интересны, но недостаточны для ответа на вопрос. Гораздо важнее другой индикатор: все правительства, начиная с Шеварднадзе, не только подчеркивали пиетет по отношению к Церкви, но и всячески избегали решений, которые могли ей не понравиться.
Летом 2011-го это изменилось: «националы» осмелились ослушаться ГПЦ и разрешили другим религиозным конфессиям регистрироваться в качестве субъектов публичного права. Церковь открыто выразила возмущение, но в конце концов примирилась с реальностью.
Был ли этот эпизод стратегическим поражением Церкви? Так можно было бы считать, если бы не одно обстоятельство. Через год с лишним «националы» проиграли выборы, и произошло это не без помощи Церкви. Невозможно точно определить, оказалась ли позиция Церкви решающей. Но очевидно, что она фактически объединилась против «националов» с оппозиционной тогда «Грузинской мечтой» и многие священнослужители принимали активное участие в предвыборной кампании.
Так что обобщить этот опыт можно и так: «националы» открыто пошли наперекор воле Церкви и очень скоро поплатились. Многие церковники, похоже, сделали именно это заключение.
Вопреки ожиданиям, создатель и лидер «Мечты» Бидзина Иванишвили проявил неблагодарность по отношению к бывшему союзнику. Сначала, игнорируя волю Церкви, разрешили установить в Южной Грузии минарет, потом объявили о государственной финансовой помощи нескольким избранным конфессиям, кроме ГПЦ. А ставший «первым гражданином» Иванишвили сказал вообще святотатственную вещь: Церковь не может быть выше критики. Но открытый конфликт произошел, когда в начале мая парламент – как многие считают, по личному настоянию самого Иванишвили – принял антидискриминационный закон. Церковь категорически требовала, чтобы он ничего не говорил о защите сексуальных меньшинств, парламент не послушался.
Может ли Церковь наказать и «Мечту», как она наказала «националов»? В эти дни мы слышали прямые угрозы такого рода. Как и во многих других странах, Церковь научилась использовать методы демократической политики для достижения своих целей. Нет, она не собирается превращаться в политическую партию и соревноваться на выборах. Но церковники-активисты усвоили простой урок: в Грузии влияние негосударственных политических игроков измеряется тем, сколько человек они могут собрать на митинг. Как в июле 2011-го, так и в мае этого года они угрожали: вот если Патриарх призовет своих сторонников на митинг, вам всем несдобровать.
17 мая мы наконец увидели, что Церковь на самом деле может. Для активистов прав сексуальных меньшинств – это Международный день против гомофобии и трансфобии. Ровно год назад именно церковь была главным организатором массового погрома против небольшой акции активистов прав меньшинств, поэтому в этом году организации ЛГБТ решили публичных акций не устраивать. Зато Патриарх объявил этот же день праздником прочности семьи и призвал своих сторонников отметить его массовым шествием.
Если это был смотр сил Церкви, то результаты неубедительны: наблюдатели оценили количество демонстрантов в несколько сотен или немногим более тысячи участников. Обобщать опасно – в других обстоятельствах мобилизационный потенциал церкви может оказаться выше. Но на этом этапе организовать действительно массовый протест против «легализации гомосексуализма», как выражаются противники антидискриминационного законодательства, не удалось. Астрономический рейтинг Патриарха не сработал.
Смею высказать общее предположение. Церковь может быть политически влиятельна лишь тогда, когда поддерживает сильную оппозицию. Летом 2011-го Саакашвили осмелился пойти против ее воли потому, что политическая оппозиция лежала на лопатках и угрозы для него не представляла. Никто не мог предвидеть, что через несколько месяцев с неба свалится миллиардер, который воссоздаст оппозицию из пепла. В свою очередь, Иванишвили может игнорировать Церковь, потому что его оппозиция, т.е. «националы», спекулировать темой сексуальных меньшинств не будут, а многие из консервативно настроенных политиков у него в кармане почти в буквальном смысле. Сейчас некоторые говорят, что Церковь может взять курс на поддержку Нино Бурджанадзе. Но даже если это произойдет, сможет ли она сделать слабую партию сильной? Пока этого не видно.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Все в первую очередь ссылаются на результаты опросов общественного мнения, согласно которым более 90% населения положительно оценивают деятельность ГПЦ и лично Патриарха Илии Второго. Эти опросы интересны, но недостаточны для ответа на вопрос. Гораздо важнее другой индикатор: все правительства, начиная с Шеварднадзе, не только подчеркивали пиетет по отношению к Церкви, но и всячески избегали решений, которые могли ей не понравиться.
Летом 2011-го это изменилось: «националы» осмелились ослушаться ГПЦ и разрешили другим религиозным конфессиям регистрироваться в качестве субъектов публичного права. Церковь открыто выразила возмущение, но в конце концов примирилась с реальностью.
Был ли этот эпизод стратегическим поражением Церкви? Так можно было бы считать, если бы не одно обстоятельство. Через год с лишним «националы» проиграли выборы, и произошло это не без помощи Церкви. Невозможно точно определить, оказалась ли позиция Церкви решающей. Но очевидно, что она фактически объединилась против «националов» с оппозиционной тогда «Грузинской мечтой» и многие священнослужители принимали активное участие в предвыборной кампании.
Так что обобщить этот опыт можно и так: «националы» открыто пошли наперекор воле Церкви и очень скоро поплатились. Многие церковники, похоже, сделали именно это заключение.
Вопреки ожиданиям, создатель и лидер «Мечты» Бидзина Иванишвили проявил неблагодарность по отношению к бывшему союзнику. Сначала, игнорируя волю Церкви, разрешили установить в Южной Грузии минарет, потом объявили о государственной финансовой помощи нескольким избранным конфессиям, кроме ГПЦ. А ставший «первым гражданином» Иванишвили сказал вообще святотатственную вещь: Церковь не может быть выше критики. Но открытый конфликт произошел, когда в начале мая парламент – как многие считают, по личному настоянию самого Иванишвили – принял антидискриминационный закон. Церковь категорически требовала, чтобы он ничего не говорил о защите сексуальных меньшинств, парламент не послушался.
Может ли Церковь наказать и «Мечту», как она наказала «националов»? В эти дни мы слышали прямые угрозы такого рода. Как и во многих других странах, Церковь научилась использовать методы демократической политики для достижения своих целей. Нет, она не собирается превращаться в политическую партию и соревноваться на выборах. Но церковники-активисты усвоили простой урок: в Грузии влияние негосударственных политических игроков измеряется тем, сколько человек они могут собрать на митинг. Как в июле 2011-го, так и в мае этого года они угрожали: вот если Патриарх призовет своих сторонников на митинг, вам всем несдобровать.
17 мая мы наконец увидели, что Церковь на самом деле может. Для активистов прав сексуальных меньшинств – это Международный день против гомофобии и трансфобии. Ровно год назад именно церковь была главным организатором массового погрома против небольшой акции активистов прав меньшинств, поэтому в этом году организации ЛГБТ решили публичных акций не устраивать. Зато Патриарх объявил этот же день праздником прочности семьи и призвал своих сторонников отметить его массовым шествием.
Если это был смотр сил Церкви, то результаты неубедительны: наблюдатели оценили количество демонстрантов в несколько сотен или немногим более тысячи участников. Обобщать опасно – в других обстоятельствах мобилизационный потенциал церкви может оказаться выше. Но на этом этапе организовать действительно массовый протест против «легализации гомосексуализма», как выражаются противники антидискриминационного законодательства, не удалось. Астрономический рейтинг Патриарха не сработал.
Смею высказать общее предположение. Церковь может быть политически влиятельна лишь тогда, когда поддерживает сильную оппозицию. Летом 2011-го Саакашвили осмелился пойти против ее воли потому, что политическая оппозиция лежала на лопатках и угрозы для него не представляла. Никто не мог предвидеть, что через несколько месяцев с неба свалится миллиардер, который воссоздаст оппозицию из пепла. В свою очередь, Иванишвили может игнорировать Церковь, потому что его оппозиция, т.е. «националы», спекулировать темой сексуальных меньшинств не будут, а многие из консервативно настроенных политиков у него в кармане почти в буквальном смысле. Сейчас некоторые говорят, что Церковь может взять курс на поддержку Нино Бурджанадзе. Но даже если это произойдет, сможет ли она сделать слабую партию сильной? Пока этого не видно.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
