ПРАГА---Сегодня в рубрике «Гость недели» осетинский бард и телеведущая Инна Гучмазова, которая пишет музыку на стихи осетинских поэтесс и исполняет песни собственного сочинения.
Андрей Бабицкий: Инна, насколько я понимаю, вы сочиняете музыку. Город Цхинвал, прямо скажем, невелик, и наверняка в нем очень узкая артистическая среда, а человеку, который занимается творчеством, необходима аудитория. Как вы справляетесь с этой проблемой?
Инна Гучмазова: Для меня это не является проблемой, т.к. у меня есть свой слушатель и в основном это люди моего окружения. Все началось с того, что первыми моими слушателями были мои друзья, потом этот круг стал расширяться и постепенно зал стал заполняться.
Андрей Бабицкий: Инна, а какие стихи вы кладете на музыку? Каковы ваши предпочтения, какие поэты, почему именно эти поэты, а не другие, – у вас есть ответы на такого рода вопросы?
Инна Гучмазова: Честно говоря, я никогда не выбирала конкретного поэта. Так получилось, что у меня есть несколько творческих союзов и в основном это женщины. Я пробовала писать музыку на стихи очень известной поэтессы Людмилы Головановой, но в какой-то момент я захотела вынести на публику менее известных поэтесс. Мне это удалось. Я неплохо сотрудничала с Азой Худжиевой, Мариной Тедеевой, и у нас возник творческий союз, который, как я думаю, будет продолжаться.
Андрей Бабицкий: То есть вас привлекает именно женская поэзия?
Инна Гучмазова: Не обязательно женская. Мне нравятся и мужские стихи, но, как правило, есть одна очень удивительная черта у осетинских мужчин-поэтов – они как-то очень сдержанно пишут о любви. Что касается любви к родине, здесь они раскрывают все свои чувства, т.е. они пишут о любви к своей родине с полной отдачей, а о женщинах пишут очень сдержано. В принципе, это свойственно национальному характеру и это понятно.
Андрей Бабицкий: Инна, это же вообще как бы черта кавказской культуры…
Инна Гучмазова: Я с вами абсолютно согласна, и поэтому очень мало поэтов, которые бы сильно и красиво раскрыли любовь. Есть такие поэты, как Теймураз Хаджеты, который действительно стоит отдельно от всех поэтов, но его очень сложно писать – его очень сильно нужно чувствовать, и поэтому я очень хочу написать, но еще не решаюсь.
Андрей Бабицкий: А как описывается любовь поэтессами Осетии, что является преобладающим? Вы как-то раскладывали для себя то, чем предстает любовь в произведениях осетинских поэтесс и поэтов?
Инна Гучмазова: Знаете, как и во всем мире, женщины любят одинаково – это обычно очень женственная любовь. Они хотят посвятить себя тому мужчине, которого любят, вплоть до того, что готовы раствориться в нем. Я не скажу, что со всем всегда согласна, но мне очень нравится красота языка, в данном случае осетинского, – он красиво раскрывается, становится очень лиричным.
Андрей Бабицкий: Вы в основном берете стихи на осетинском языке или на русском тоже?
Инна Гучмазова: Я пишу только на осетинские слова, потому что я хорошо чувствую этот язык. Для себя я решила, что очень много людей, развивающих русскую культуру, в России много людей, которые достаточно неплохо ее преподносят, а мне захотелось больше работать со своим родным языком.
Андрей Бабицкий: Присутствует ли в вашем творчестве тема неразделенной любви?
Инна Гучмазова: Конечно. Как же без нее?
Андрей Бабицкий: Скажите, пожалуйста, пару слов на эту тему.
Инна Гучмазова: Во всех стихах о неразделенной любви присутствует такая боль, которую я посредством музыки пытаюсь немного сгладить, чтобы убрать эту щемящую боль и придать ей более возвышенное, недосягаемое чувство, и она превращается из щемящей боли в нечто романтичное, но которое ушло в прошлое.
Андрей Бабицкий: То есть вы человек не тоскливый?
Инна Гучмазова: Ну, по крайней мере мне не хочется тосковать.
Андрей Бабицкий: Вам кажется, что осетинская женская поэзия сформировалась и ее можно считать полноценным разделом литературы?
Инна Гучмазова: Я думаю, что да. Женщины-поэтессы стали очень ярко о себе заявлять. Они очень плодовиты на творчество, у них гораздо легче язык, они находят более красивые формы для выражения своих чувств и мыслей. Мне кажется, они занимают достойное положение среди мужчин-поэтов.
Андрей Бабицкий: В последние десятилетия гендерная ситуация на Кавказе очень меняется, и мне кажется, что Осетия в этом смысле находится в авангарде, т.е. женщины все больше заявляют о своих правах, стараются как-то бороться со стереотипами, которые отводят женщинам традиционное место у очага и закрепляют за ней роль служанки, домработницы. Это отражается в поэзии осетинских поэтесс? Вы это считаете своими темами?
Инна Гучмазова: Нет, никоим образом. Я считаю, что еще со времен Советского Союза у нас женщины были достаточно свободны. Что касается именно южной части Осетии, здесь женщины всегда были достаточно свободны, их никто особо не ущемлял. В последние десятилетия шаг за шагом женщина отвоевывает для себя еще больше свободного пространства, и мужчинам приходится с этим мириться и уступать.
Андрей Бабицкий: То есть феминизм – не ваша творческая забота…
Инна Гучмазова: Нет. Нам не надо бороться за свои права, мы давно все отвоевали.
Андрей Бабицкий: Прекрасно. Инна, вначале вы мне сказали, что поете для друзей, т.е. это такой камерный круг. А вы не мечтали о какой-то более серьезной площадке, обширной аудитории, которая могла бы оценить красоту осетинской поэзии и, может быть, красоту написанной вами на эти стихи музыки?
Инна Гучмазова: Несколько лет назад я участвовала в фестивале «Цейский вальс», который ежегодно проходит в Северной Осетии. Это бардовский фестиваль, хотя я себя не считаю бардессой, но, тем не менее, было очень интересно принять участие в этом фестивале. Там я познакомилась с очень хорошими людьми, которые захотели перевести мои песни. Среди них бард из Ставрополя Валерий Митрофаненко, который пробует сейчас переводить мои песни на русский язык, чтобы они стали и русскоязычными, и осетиноязычными. Он даже предложил мне записать такой альбом, но это очень кропотливая работа. В Цхинвале у меня достаточно большая аудитория слушателей, а что касается интернет-пространства, то сегодня, наверное, не столь важно уже иметь огромную площадку извне, если твои песни крутят по интернету, в котором у меня достаточно большой круг слушателей.
Андрей Бабицкий: Ваш инструмент – гитара?
Инна Гучмазова: Да.
Андрей Бабицкий: Ну, тогда вы все-таки типичный бард.
Инна Гучмазова: Не совсем. Очень долго рассказывать, чем отличается осетинская бардовская песня от русской или советской. Осетинская – более эпического характера.
Андрей Бабицкий: Вы говорили о романтизме, а тут вдруг возникает какой-то эпос. В общем, жанры немного не стыкуются.
Инна Гучмазова: Они стыкуются, потому что в этой музыке немного присутствуют элементы архаики – там есть очень архаичные звуки, которые я использую в своих песнях, и они иногда звучат немного необычно для барда.
Андрей Бабицкий: То есть мелодика как-то связана с основами национальной музыки?
Инна Гучмазова: Очень незаметно, но, да, присутствуют элементы национального характера.
Андрей Бабицкий: Инна, желаю вам успехов в ваших начинаниях.
Андрей Бабицкий: Инна, насколько я понимаю, вы сочиняете музыку. Город Цхинвал, прямо скажем, невелик, и наверняка в нем очень узкая артистическая среда, а человеку, который занимается творчеством, необходима аудитория. Как вы справляетесь с этой проблемой?
Инна Гучмазова: Для меня это не является проблемой, т.к. у меня есть свой слушатель и в основном это люди моего окружения. Все началось с того, что первыми моими слушателями были мои друзья, потом этот круг стал расширяться и постепенно зал стал заполняться.
Андрей Бабицкий: Инна, а какие стихи вы кладете на музыку? Каковы ваши предпочтения, какие поэты, почему именно эти поэты, а не другие, – у вас есть ответы на такого рода вопросы?
Инна Гучмазова: Честно говоря, я никогда не выбирала конкретного поэта. Так получилось, что у меня есть несколько творческих союзов и в основном это женщины. Я пробовала писать музыку на стихи очень известной поэтессы Людмилы Головановой, но в какой-то момент я захотела вынести на публику менее известных поэтесс. Мне это удалось. Я неплохо сотрудничала с Азой Худжиевой, Мариной Тедеевой, и у нас возник творческий союз, который, как я думаю, будет продолжаться.
Андрей Бабицкий: То есть вас привлекает именно женская поэзия?
Инна Гучмазова: Не обязательно женская. Мне нравятся и мужские стихи, но, как правило, есть одна очень удивительная черта у осетинских мужчин-поэтов – они как-то очень сдержанно пишут о любви. Что касается любви к родине, здесь они раскрывают все свои чувства, т.е. они пишут о любви к своей родине с полной отдачей, а о женщинах пишут очень сдержано. В принципе, это свойственно национальному характеру и это понятно.
Андрей Бабицкий: Инна, это же вообще как бы черта кавказской культуры…
Инна Гучмазова: Я с вами абсолютно согласна, и поэтому очень мало поэтов, которые бы сильно и красиво раскрыли любовь. Есть такие поэты, как Теймураз Хаджеты, который действительно стоит отдельно от всех поэтов, но его очень сложно писать – его очень сильно нужно чувствовать, и поэтому я очень хочу написать, но еще не решаюсь.
Андрей Бабицкий: А как описывается любовь поэтессами Осетии, что является преобладающим? Вы как-то раскладывали для себя то, чем предстает любовь в произведениях осетинских поэтесс и поэтов?
Инна Гучмазова: Знаете, как и во всем мире, женщины любят одинаково – это обычно очень женственная любовь. Они хотят посвятить себя тому мужчине, которого любят, вплоть до того, что готовы раствориться в нем. Я не скажу, что со всем всегда согласна, но мне очень нравится красота языка, в данном случае осетинского, – он красиво раскрывается, становится очень лиричным.
Андрей Бабицкий: Вы в основном берете стихи на осетинском языке или на русском тоже?
Инна Гучмазова: Я пишу только на осетинские слова, потому что я хорошо чувствую этот язык. Для себя я решила, что очень много людей, развивающих русскую культуру, в России много людей, которые достаточно неплохо ее преподносят, а мне захотелось больше работать со своим родным языком.
Андрей Бабицкий: Присутствует ли в вашем творчестве тема неразделенной любви?
Инна Гучмазова: Конечно. Как же без нее?
Андрей Бабицкий: Скажите, пожалуйста, пару слов на эту тему.
Инна Гучмазова: Во всех стихах о неразделенной любви присутствует такая боль, которую я посредством музыки пытаюсь немного сгладить, чтобы убрать эту щемящую боль и придать ей более возвышенное, недосягаемое чувство, и она превращается из щемящей боли в нечто романтичное, но которое ушло в прошлое.
Андрей Бабицкий: То есть вы человек не тоскливый?
Инна Гучмазова: Ну, по крайней мере мне не хочется тосковать.
Андрей Бабицкий: Вам кажется, что осетинская женская поэзия сформировалась и ее можно считать полноценным разделом литературы?
Инна Гучмазова: Я думаю, что да. Женщины-поэтессы стали очень ярко о себе заявлять. Они очень плодовиты на творчество, у них гораздо легче язык, они находят более красивые формы для выражения своих чувств и мыслей. Мне кажется, они занимают достойное положение среди мужчин-поэтов.
Андрей Бабицкий: В последние десятилетия гендерная ситуация на Кавказе очень меняется, и мне кажется, что Осетия в этом смысле находится в авангарде, т.е. женщины все больше заявляют о своих правах, стараются как-то бороться со стереотипами, которые отводят женщинам традиционное место у очага и закрепляют за ней роль служанки, домработницы. Это отражается в поэзии осетинских поэтесс? Вы это считаете своими темами?
Инна Гучмазова: Нет, никоим образом. Я считаю, что еще со времен Советского Союза у нас женщины были достаточно свободны. Что касается именно южной части Осетии, здесь женщины всегда были достаточно свободны, их никто особо не ущемлял. В последние десятилетия шаг за шагом женщина отвоевывает для себя еще больше свободного пространства, и мужчинам приходится с этим мириться и уступать.
Андрей Бабицкий: То есть феминизм – не ваша творческая забота…
Инна Гучмазова: Нет. Нам не надо бороться за свои права, мы давно все отвоевали.
Андрей Бабицкий: Прекрасно. Инна, вначале вы мне сказали, что поете для друзей, т.е. это такой камерный круг. А вы не мечтали о какой-то более серьезной площадке, обширной аудитории, которая могла бы оценить красоту осетинской поэзии и, может быть, красоту написанной вами на эти стихи музыки?
Инна Гучмазова: Несколько лет назад я участвовала в фестивале «Цейский вальс», который ежегодно проходит в Северной Осетии. Это бардовский фестиваль, хотя я себя не считаю бардессой, но, тем не менее, было очень интересно принять участие в этом фестивале. Там я познакомилась с очень хорошими людьми, которые захотели перевести мои песни. Среди них бард из Ставрополя Валерий Митрофаненко, который пробует сейчас переводить мои песни на русский язык, чтобы они стали и русскоязычными, и осетиноязычными. Он даже предложил мне записать такой альбом, но это очень кропотливая работа. В Цхинвале у меня достаточно большая аудитория слушателей, а что касается интернет-пространства, то сегодня, наверное, не столь важно уже иметь огромную площадку извне, если твои песни крутят по интернету, в котором у меня достаточно большой круг слушателей.
Андрей Бабицкий: Ваш инструмент – гитара?
Инна Гучмазова: Да.
Андрей Бабицкий: Ну, тогда вы все-таки типичный бард.
Инна Гучмазова: Не совсем. Очень долго рассказывать, чем отличается осетинская бардовская песня от русской или советской. Осетинская – более эпического характера.
Андрей Бабицкий: Вы говорили о романтизме, а тут вдруг возникает какой-то эпос. В общем, жанры немного не стыкуются.
Инна Гучмазова: Они стыкуются, потому что в этой музыке немного присутствуют элементы архаики – там есть очень архаичные звуки, которые я использую в своих песнях, и они иногда звучат немного необычно для барда.
Андрей Бабицкий: То есть мелодика как-то связана с основами национальной музыки?
Инна Гучмазова: Очень незаметно, но, да, присутствуют элементы национального характера.
Андрей Бабицкий: Инна, желаю вам успехов в ваших начинаниях.
