В конце января житель села Дуиси Сайхан Музаев собрал пресс-конференцию в Тбилиси, на которой рассказал журналистам о том, что он подвергается давлению со стороны контрразведки МВД Грузии. Грузинские разведчики, по словам Музаева, требуют от него дать ложные показания на бывших высокопоставленных офицеров МВД Грузии, конкретно, об их причастности к спецоперации в Лапанкури в 2012 году, когда в результате вооруженного столкновения погибли 11 членов вооруженной чеченской группы и три грузинских спецназовца.
Сайхан родился в чеченском селе Дуба-Юрт Шалинского района. После школы поступил на экономический факультет Адыгейского государственного университета. А в 2008 году стал студентом Исламского университета Имама Мухаммада ибн Сауда в Эр-Рияде. Родители, опасаясь, что богословское образование сына может привлечь к себе внимание чеченских силовиков, посчитали, что Сайхану лучше не возвращаться в Чечню. Выпускники исламских вузов Саудовской Аравии и Египта считаются в Чечне людьми неблагонадежными и нередко объявляются властями разносчиками «ваххабитской заразы».
В 2011 году молодой человек, приехав в Грузию, обратился к властям с просьбой о предоставлении политического убежища. Через два года он стал гражданином Грузии. В 2012 году молодой человек устроился переводчиком с арабского в Министерство по делам беженцев и расселения. В октябре 2013 года его вызвали в контрразведку МВД.
Рассказывает Сайхан Музаев:
«В конце 2013 года меня вызывают неофициально на пару вопросов в органы. Там мне предложили не сотрудничество, а стукачество. Мне сказали, чтобы я прямо указал на людей, которых я якобы знаю, видел, что именно они те люди, которые причастны к инциденту в Лапанкури. Что я лично знаю организаторов, исполнителей этого дела. Я должен был написать заявление и дать ложные показания в суде».
Быть лжесвидетелем Музаев отказался, и контрразведчики перешли от уговоров к прямым угрозам. Рассказывает Сайхан Музаев:
«Я отказался и попросил впредь меня не беспокоить. На что мне ответили угрозами, что если ты с нами поссоришься, ты совершишь большую ошибку. И сказали, что они меня просто отдадут ФСБ на растерзание. Я им сказал, что у меня конфликта ни с кем из спецслужб нет, и я уехал из России по просьбе моих родителей, которые переживали из-за моей учебы в Саудовской Аравии. На что мне сказали, что там разберутся с тобой».
После этого было еще три встречи с грузинскими контрразведчиками, на которые его всегда вызывали неофициально. Его пытались уговорить, предлагая в обмен на лжесвидетельство дом, машину и работу с зарплатой в 2,5 тысяч долларов. Музаев отказался в очередной раз. Он заявил контрразведчикам, что просит оставить его в покое, поскольку он уезжает на учебу в Англию. Ему ответили, что это исключено. Он должен сделать то, что от него требуется, и ему просто не позволят покинуть страну. Сайхан решил, что это пустые угрозы. Однако, когда он попытался вылететь в Лондон 13 и 18 января, его действительно не выпустили из страны. 22 января на пресс-конференции в Тбилиси он подробно рассказал о своих встречах с контрразведчиками журналистам.
23 января, полагая, что после пресс-конференции ситуация изменится к лучшему, он предпринял еще одну попытку вылететь в Англию, однако и на сей раз без результата. А через два дня Музаева официально вызвали в отдел по особо важным делам контрразведки Грузии. Там в присутствии адвоката ему задали несколько вопросов о спецоперации в Лапанкури. Он заявил, что ничего об этом не знает. После этого Сайхан обратился за помощью к омбудсмену Грузии, но ответа от него пока нет.
Музаев не единственный, кто подвергается подобному прессингу в Панкиси. Но никто, кроме него, не решается обратиться к журналистам или правозащитникам. Рассказывает Сайхан Музаев:
«Когда я просил людей с такой же проблемой обратиться к журналистам, люди боятся. У них страх. Понимаете, люди не верят в правосудие и справедливость. Вот таких случаев тут десятки и сотни».
О событиях в Лапанкури грузинским контрразведчикам мог бы рассказать Ахмед Чатаев, которого, согласно официальной версии, привлекли во время операции в качестве переговорщика, он даже потерял ногу в том бою и был под следствием. Но Чатаева почему-то тихо, без всякого шума выпустили из Грузии. Еще больше о событиях в Лапанкури может быть известно Вано Мерабишвили и Бачо Ахалая.
Сайхан Музаев, по его словам, при всем желании не в состоянии помочь силовикам, методы работы которых поражают своей эффективностью и соответствием правовым нормам демократического государства, которым считает себя сегодняшняя Грузия.
Сайхан родился в чеченском селе Дуба-Юрт Шалинского района. После школы поступил на экономический факультет Адыгейского государственного университета. А в 2008 году стал студентом Исламского университета Имама Мухаммада ибн Сауда в Эр-Рияде. Родители, опасаясь, что богословское образование сына может привлечь к себе внимание чеченских силовиков, посчитали, что Сайхану лучше не возвращаться в Чечню. Выпускники исламских вузов Саудовской Аравии и Египта считаются в Чечне людьми неблагонадежными и нередко объявляются властями разносчиками «ваххабитской заразы».
В 2011 году молодой человек, приехав в Грузию, обратился к властям с просьбой о предоставлении политического убежища. Через два года он стал гражданином Грузии. В 2012 году молодой человек устроился переводчиком с арабского в Министерство по делам беженцев и расселения. В октябре 2013 года его вызвали в контрразведку МВД.
Рассказывает Сайхан Музаев:
«В конце 2013 года меня вызывают неофициально на пару вопросов в органы. Там мне предложили не сотрудничество, а стукачество. Мне сказали, чтобы я прямо указал на людей, которых я якобы знаю, видел, что именно они те люди, которые причастны к инциденту в Лапанкури. Что я лично знаю организаторов, исполнителей этого дела. Я должен был написать заявление и дать ложные показания в суде».
Быть лжесвидетелем Музаев отказался, и контрразведчики перешли от уговоров к прямым угрозам. Рассказывает Сайхан Музаев:
«Я отказался и попросил впредь меня не беспокоить. На что мне ответили угрозами, что если ты с нами поссоришься, ты совершишь большую ошибку. И сказали, что они меня просто отдадут ФСБ на растерзание. Я им сказал, что у меня конфликта ни с кем из спецслужб нет, и я уехал из России по просьбе моих родителей, которые переживали из-за моей учебы в Саудовской Аравии. На что мне сказали, что там разберутся с тобой».
После этого было еще три встречи с грузинскими контрразведчиками, на которые его всегда вызывали неофициально. Его пытались уговорить, предлагая в обмен на лжесвидетельство дом, машину и работу с зарплатой в 2,5 тысяч долларов. Музаев отказался в очередной раз. Он заявил контрразведчикам, что просит оставить его в покое, поскольку он уезжает на учебу в Англию. Ему ответили, что это исключено. Он должен сделать то, что от него требуется, и ему просто не позволят покинуть страну. Сайхан решил, что это пустые угрозы. Однако, когда он попытался вылететь в Лондон 13 и 18 января, его действительно не выпустили из страны. 22 января на пресс-конференции в Тбилиси он подробно рассказал о своих встречах с контрразведчиками журналистам.
23 января, полагая, что после пресс-конференции ситуация изменится к лучшему, он предпринял еще одну попытку вылететь в Англию, однако и на сей раз без результата. А через два дня Музаева официально вызвали в отдел по особо важным делам контрразведки Грузии. Там в присутствии адвоката ему задали несколько вопросов о спецоперации в Лапанкури. Он заявил, что ничего об этом не знает. После этого Сайхан обратился за помощью к омбудсмену Грузии, но ответа от него пока нет.
Музаев не единственный, кто подвергается подобному прессингу в Панкиси. Но никто, кроме него, не решается обратиться к журналистам или правозащитникам. Рассказывает Сайхан Музаев:
«Когда я просил людей с такой же проблемой обратиться к журналистам, люди боятся. У них страх. Понимаете, люди не верят в правосудие и справедливость. Вот таких случаев тут десятки и сотни».
О событиях в Лапанкури грузинским контрразведчикам мог бы рассказать Ахмед Чатаев, которого, согласно официальной версии, привлекли во время операции в качестве переговорщика, он даже потерял ногу в том бою и был под следствием. Но Чатаева почему-то тихо, без всякого шума выпустили из Грузии. Еще больше о событиях в Лапанкури может быть известно Вано Мерабишвили и Бачо Ахалая.
Сайхан Музаев, по его словам, при всем желании не в состоянии помочь силовикам, методы работы которых поражают своей эффективностью и соответствием правовым нормам демократического государства, которым считает себя сегодняшняя Грузия.
