ПРАГА---Продолжаем тему в рубрике «Некруглый стол». У нас на линии прямого эфира из Москвы старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николай Силаев и эксперт по Южной Осетии Евгений Крутиков.
Андрей Бабицкий: Евгений, пару дней назад вы сказали, что наиболее вероятным вариантом вам кажется формирование технического правительства, которое будет заниматься исполнением решений, принятых в Москве. Вы считаете, что местные элиты согласятся с такой ролью?
Евгений Крутиков: Скорее всего, да, поскольку этот вариант должен устраивать всех – как московскую составляющую, так и местные элиты. Местные элиты при этом, конечно, вмешаются в возможности формулировать свои новые позиции, но, с другой стороны, с них снимается и часть ответственности, и им не придется отвечать за расходы, принятие решений, подготовку каких-то проектов.
Андрей Бабицкий: Это правительство будет чем-то вроде ЖЭКа?
Евгений Крутиков: Это, конечно, жесткое слово, но что-то в этом роде – правительство бухгалтеров, счетоводов и прорабов.
Андрей Бабицкий: …и сантехников. Николай, вы согласны с такой точкой зрения?
Николай Силаев: Похоже, что все к этому идет и потому, что Москва разочарована в целом ходом восстановительных работ, и каких-то новых идей, касающихся экономического развития Южной Осетии, не появляется. Видимо, это более логичный и вероятный исход.
Андрей Бабицкий: Эксперты в материале Мурата Гукемухова утверждают, что все-таки местные элиты будут по мере возможности оказывать сопротивление, настаивая на том, чтобы им оставили какие-то рубежи. Евгений, насколько это сопротивление может быть эффективным?
Евгений Крутиков: Оно может быть эффективным, но не в плане экономической политики. Правительство изначально было не слишком дееспособно, поскольку формировалось по партийному принципу, и, скорее всего, сопротивление будет исходить со стороны представителей тех политических партий, которые сейчас пока занимают министерские посты или временно исполняют обязанности. Это важно для них в предвыборном плане, а не в плане руководства страной как таковой. Важно сохранить некое политическое влияние в предвыборный период. Вот за эти позиции, видимо, и будет некое сопротивление и борьба.
Андрей Бабицкий: То есть парламент останется как бы местным элитам, а правительство будет взято под контроль Москвой. Такая схема?
Евгений Крутиков: Примерно да. Еще раз повторю, что сейчас в правительстве присутствуют фигуры, которые одновременно возглавляют политические партии или им симпатизируют. Вот за сохранение себя на этих должностях или в каком-то виде в правительстве, чтобы иметь возможность влиять на ситуацию в предвыборный период, видимо, будет идти борьба в ближайшие месяцы.
Андрей Бабицкий: Николай, как вам кажется, насколько эффективным может быть режим ручного управления непосредственно из Москвы?
Николай Силаев: Я не думаю, что оно будет происходить непосредственно из Москвы. Я думаю, что для Москвы в данном случае важно, чтобы для нее была прозрачной вся цепочка принятия решений – от выделения финансирования в Москве до выкладывания кирпичей в Южной Осетии. Это не предполагает ручного управления. Это предполагает просто более или менее последовательный контроль, и, насколько я могу судить, важно, чтобы этот контроль в Москве сосредотачивался на достаточно высоких властных этажах.
Андрей Бабицкий: Сурков – это достаточный уровень?
Николай Силаев: Сурков – это достаточный уровень, учитывая его нынешний статус, большой политический опыт и влияние. Проблема Минрегиона заключалась в том, что ему поручили восстанавливать Южную Осетию и как бы об этом забыли – это не было в фокусе политического внимания. Сейчас, благодаря тому что там Сурков, повседневная работа в Южной Осетии может оказаться в фокусе достаточно высоко политического внимания.
Андрей Бабицкий: Евгений, нашему корреспонденту Мухин сказал очень странную вещь, что над Сурковым зубоскалят, глядя на усилия, которые он прилагает для того, чтобы реализовать югоосетинский проект. Вам кажется такое возможным?
Евгений Крутиков: Теоретически такое возможно, поскольку есть определенные группы недоброжелателей не столько в ситуации с Южной Осетией, сколько непосредственно к личности Владислава Суркова, и это не имеет никакого отношения к происходящему в Южной Осетии. А зубоскальство идет на уровне того, что когда-то этот человек занимался куда более крупными вещами, чем малонаселенная республика, а теперь вынужден всю свою гениальность применять на таком мелком участке. Я не думаю, что это как-то повлияет на ситуацию в республике и на те методы управления, а самое главное, на контроль за финансовыми потоками, политической ситуацией в республике. Это абсолютно московские выяснения отношений.
Андрей Бабицкий: Как вам кажется, удалось ли ему уже как-то проявить свою гениальность за то время, пока он находится в должности куратора?
Евгений Крутиков: Если сказать довольно жестко, то пока нет, потому что еще не сформирован его аппарат, все это не функционирует в полной мере, а в одиночку принимать какие-то решения довольно сложно, и даже имеющиеся или зарождающиеся идеи по контролю и управлению пока не введены в действие – они существуют только на бумагах и в головах, а реально использовать те методы и свою харизму в этом вопросе пока еще не удалось.
Андрей Бабицкий: Николай, как вам кажется, возможны ли на югоосетинском направлении какие-то прорывы, связанные с личностью Суркова, какими-то новыми моделями?
Николай Силаев: Мне кажется, прорывом будет уже то, что в Южной Осетии будут построены школы, больницы, жилье, а если людям еще найдут работу, то это будет действительно гениальный результат. Мне кажется, что прорыв может быть таким.
Андрей Бабицкий: То есть вы исходите из концепции малых дел?
Николай Силаев: Ну, а о каких больших делах можно говорить в условиях маленькой республике? Построить там космодром?
Андрей Бабицкий: Ну да, космодром, наверное, там строить необязательно... Евгений, как вы считаете, в каком направлении будет двигаться Сурков в ближайшее время?
Евгений Крутиков: В ближайшее время наверняка будет оформлен и юридически запущен некий новый механизм контроля за финансовыми потоками – это первое, что необходимо сейчас сделать, а от того, как он будет функционировать буквально в ближайшие недели, месяцы, будет зависеть и то, как дальше себя там вести.
Андрей Бабицкий: Евгений, пару дней назад вы сказали, что наиболее вероятным вариантом вам кажется формирование технического правительства, которое будет заниматься исполнением решений, принятых в Москве. Вы считаете, что местные элиты согласятся с такой ролью?
Евгений Крутиков: Скорее всего, да, поскольку этот вариант должен устраивать всех – как московскую составляющую, так и местные элиты. Местные элиты при этом, конечно, вмешаются в возможности формулировать свои новые позиции, но, с другой стороны, с них снимается и часть ответственности, и им не придется отвечать за расходы, принятие решений, подготовку каких-то проектов.
Андрей Бабицкий: Это правительство будет чем-то вроде ЖЭКа?
Евгений Крутиков: Это, конечно, жесткое слово, но что-то в этом роде – правительство бухгалтеров, счетоводов и прорабов.
Андрей Бабицкий: …и сантехников. Николай, вы согласны с такой точкой зрения?
Николай Силаев: Похоже, что все к этому идет и потому, что Москва разочарована в целом ходом восстановительных работ, и каких-то новых идей, касающихся экономического развития Южной Осетии, не появляется. Видимо, это более логичный и вероятный исход.
Андрей Бабицкий: Эксперты в материале Мурата Гукемухова утверждают, что все-таки местные элиты будут по мере возможности оказывать сопротивление, настаивая на том, чтобы им оставили какие-то рубежи. Евгений, насколько это сопротивление может быть эффективным?
Евгений Крутиков: Оно может быть эффективным, но не в плане экономической политики. Правительство изначально было не слишком дееспособно, поскольку формировалось по партийному принципу, и, скорее всего, сопротивление будет исходить со стороны представителей тех политических партий, которые сейчас пока занимают министерские посты или временно исполняют обязанности. Это важно для них в предвыборном плане, а не в плане руководства страной как таковой. Важно сохранить некое политическое влияние в предвыборный период. Вот за эти позиции, видимо, и будет некое сопротивление и борьба.
Андрей Бабицкий: То есть парламент останется как бы местным элитам, а правительство будет взято под контроль Москвой. Такая схема?
Евгений Крутиков: Примерно да. Еще раз повторю, что сейчас в правительстве присутствуют фигуры, которые одновременно возглавляют политические партии или им симпатизируют. Вот за сохранение себя на этих должностях или в каком-то виде в правительстве, чтобы иметь возможность влиять на ситуацию в предвыборный период, видимо, будет идти борьба в ближайшие месяцы.
Андрей Бабицкий: Николай, как вам кажется, насколько эффективным может быть режим ручного управления непосредственно из Москвы?
Николай Силаев: Я не думаю, что оно будет происходить непосредственно из Москвы. Я думаю, что для Москвы в данном случае важно, чтобы для нее была прозрачной вся цепочка принятия решений – от выделения финансирования в Москве до выкладывания кирпичей в Южной Осетии. Это не предполагает ручного управления. Это предполагает просто более или менее последовательный контроль, и, насколько я могу судить, важно, чтобы этот контроль в Москве сосредотачивался на достаточно высоких властных этажах.
Андрей Бабицкий: Сурков – это достаточный уровень?
Николай Силаев: Сурков – это достаточный уровень, учитывая его нынешний статус, большой политический опыт и влияние. Проблема Минрегиона заключалась в том, что ему поручили восстанавливать Южную Осетию и как бы об этом забыли – это не было в фокусе политического внимания. Сейчас, благодаря тому что там Сурков, повседневная работа в Южной Осетии может оказаться в фокусе достаточно высоко политического внимания.
Андрей Бабицкий: Евгений, нашему корреспонденту Мухин сказал очень странную вещь, что над Сурковым зубоскалят, глядя на усилия, которые он прилагает для того, чтобы реализовать югоосетинский проект. Вам кажется такое возможным?
Евгений Крутиков: Теоретически такое возможно, поскольку есть определенные группы недоброжелателей не столько в ситуации с Южной Осетией, сколько непосредственно к личности Владислава Суркова, и это не имеет никакого отношения к происходящему в Южной Осетии. А зубоскальство идет на уровне того, что когда-то этот человек занимался куда более крупными вещами, чем малонаселенная республика, а теперь вынужден всю свою гениальность применять на таком мелком участке. Я не думаю, что это как-то повлияет на ситуацию в республике и на те методы управления, а самое главное, на контроль за финансовыми потоками, политической ситуацией в республике. Это абсолютно московские выяснения отношений.
Андрей Бабицкий: Как вам кажется, удалось ли ему уже как-то проявить свою гениальность за то время, пока он находится в должности куратора?
Евгений Крутиков: Если сказать довольно жестко, то пока нет, потому что еще не сформирован его аппарат, все это не функционирует в полной мере, а в одиночку принимать какие-то решения довольно сложно, и даже имеющиеся или зарождающиеся идеи по контролю и управлению пока не введены в действие – они существуют только на бумагах и в головах, а реально использовать те методы и свою харизму в этом вопросе пока еще не удалось.
Андрей Бабицкий: Николай, как вам кажется, возможны ли на югоосетинском направлении какие-то прорывы, связанные с личностью Суркова, какими-то новыми моделями?
Николай Силаев: Мне кажется, прорывом будет уже то, что в Южной Осетии будут построены школы, больницы, жилье, а если людям еще найдут работу, то это будет действительно гениальный результат. Мне кажется, что прорыв может быть таким.
Андрей Бабицкий: То есть вы исходите из концепции малых дел?
Николай Силаев: Ну, а о каких больших делах можно говорить в условиях маленькой республике? Построить там космодром?
Андрей Бабицкий: Ну да, космодром, наверное, там строить необязательно... Евгений, как вы считаете, в каком направлении будет двигаться Сурков в ближайшее время?
Евгений Крутиков: В ближайшее время наверняка будет оформлен и юридически запущен некий новый механизм контроля за финансовыми потоками – это первое, что необходимо сейчас сделать, а от того, как он будет функционировать буквально в ближайшие недели, месяцы, будет зависеть и то, как дальше себя там вести.
