Сегодня в Праге прошла очередная встреча между представителем грузинского премьер-министра по урегулированию отношений с Россией Зурабом Абашидзе и замминистра иностранных дел России Григорием Карасиным.
Если когда-нибудь можно услышать в интонации таких чиновников человеческие ноты, то сегодня был именно такой случай. Это производило довольно сильное впечатление, потому что, как мне показалось, Карасин пытался сказать как можно больше хороших слов и в адрес Грузии, и о переговорах, практических результатах. Собственно говоря, это было первое совместное заявление двух чиновников. По словам Карасина, они подводили итоги практической деятельности.
Они сами очень довольны успехами. Карасин заявил, что им удалось на три четверти реализовать задуманное – это и торговые отношения, и гуманитарная сфера. В частности, он привел в пример, что за последнее время Россия выдала порядка 2000 виз грузинским спортсменам, художникам, музыкантам и в Москве состоялось пять крупных мероприятий, посвященных истории, культуре, и под эти мероприятия выделялись такие серьезные площадки, как, к примеру, Пушкинский музей.
Когда слово взял Зураб Абашидзе, он был более лаконичен, чуть более сух, но сказал, на мой взгляд, очень важную вещь: в переговорах стороны не касаются "красных линий" – они не касаются вопросов, которые имеют отношение к территориальной целостности Грузии, потому как "Россия не готова". Кстати, уже потом, когда оба чиновника отвечали на вопросы, я спросил: "А что, если Россия не готова, то эти вопросы вообще слетают с повестки дня?" Он ответил, что нет, это дело Министерства иностранных дел Грузии, которое не отступится от своих позиций, а их задача сугубо конкретна.
Что я хочу сказать? Мне кажется, что это направление деятельности очень важно, хотя раньше я не придавал ему какого-то серьезного значения, потому что это – восстановление доверия, памяти о культурных связях и былом единстве. Кстати, в самой Грузии, в Тбилиси, также по предложению двух спецпредставителей проводится огромное количество различных круглых столов, где обсуждаются пути сотрудничества между Грузией и Россией. То есть при предыдущей власти язык ненависти был доведен до таких предельных значений, что начал оказывать очень серьезное влияние как на грузинское, так и на российское общество.
Уровень взаимной ненависти и враждебности, если вспомнить статистические данные, рос как на дрожжах. И вот эта странная зависимость сейчас проявляется в полной мере. Мы видим, как снижается уровень враждебности, опять-таки согласно статистическим данным, и я думаю, что в значительной мере именно благодаря таким практическим шагам. Даже появление на магазинных полках грузинского вина заставляет смириться российского обывателя с грузинской графикой, снова принять ее как часть своей жизни, может быть, даже русской культуры, потому что эта графика входила в русскую культуру. В общем, очень много таких шагов, которые, как мне кажется, просто восстанавливают историческую память.
Если когда-нибудь можно услышать в интонации таких чиновников человеческие ноты, то сегодня был именно такой случай. Это производило довольно сильное впечатление, потому что, как мне показалось, Карасин пытался сказать как можно больше хороших слов и в адрес Грузии, и о переговорах, практических результатах. Собственно говоря, это было первое совместное заявление двух чиновников. По словам Карасина, они подводили итоги практической деятельности.
Они сами очень довольны успехами. Карасин заявил, что им удалось на три четверти реализовать задуманное – это и торговые отношения, и гуманитарная сфера. В частности, он привел в пример, что за последнее время Россия выдала порядка 2000 виз грузинским спортсменам, художникам, музыкантам и в Москве состоялось пять крупных мероприятий, посвященных истории, культуре, и под эти мероприятия выделялись такие серьезные площадки, как, к примеру, Пушкинский музей.
Когда слово взял Зураб Абашидзе, он был более лаконичен, чуть более сух, но сказал, на мой взгляд, очень важную вещь: в переговорах стороны не касаются "красных линий" – они не касаются вопросов, которые имеют отношение к территориальной целостности Грузии, потому как "Россия не готова". Кстати, уже потом, когда оба чиновника отвечали на вопросы, я спросил: "А что, если Россия не готова, то эти вопросы вообще слетают с повестки дня?" Он ответил, что нет, это дело Министерства иностранных дел Грузии, которое не отступится от своих позиций, а их задача сугубо конкретна.
Что я хочу сказать? Мне кажется, что это направление деятельности очень важно, хотя раньше я не придавал ему какого-то серьезного значения, потому что это – восстановление доверия, памяти о культурных связях и былом единстве. Кстати, в самой Грузии, в Тбилиси, также по предложению двух спецпредставителей проводится огромное количество различных круглых столов, где обсуждаются пути сотрудничества между Грузией и Россией. То есть при предыдущей власти язык ненависти был доведен до таких предельных значений, что начал оказывать очень серьезное влияние как на грузинское, так и на российское общество.
Уровень взаимной ненависти и враждебности, если вспомнить статистические данные, рос как на дрожжах. И вот эта странная зависимость сейчас проявляется в полной мере. Мы видим, как снижается уровень враждебности, опять-таки согласно статистическим данным, и я думаю, что в значительной мере именно благодаря таким практическим шагам. Даже появление на магазинных полках грузинского вина заставляет смириться российского обывателя с грузинской графикой, снова принять ее как часть своей жизни, может быть, даже русской культуры, потому что эта графика входила в русскую культуру. В общем, очень много таких шагов, которые, как мне кажется, просто восстанавливают историческую память.
