14 августа, в день 21-й годовщины начала грузино-абхазского вооруженного конфликта Министерство по реинтеграции Грузии распространило заявление. В нем военное решение проблемы территориальной целостности страны было расценено как политическая ошибка, которая не должна повториться в будущем. В тексте заявления особенно подчеркивается, что грузинские власти отказались от милитаристской риторики и готовы к мирному решению застарелых конфликтов. Можно ли рассматривать этот шаг в качестве начала процесса примирения? Какое влияние он может оказать на общую ситуацию на Южном Кавказе?
Разрешения любого конфликта, а тем более этнополитического противостояния, без символических жестов не бывает. Без них невозможно то, что политики и эксперты называют "мерами доверия". Мало договориться о статусе того или иного спорного района или республики с частично признанным или непризнанным суверенитетом. Для прочного и необратимого мира необходимо, чтобы эти договоренности выполнялись, считались легитимными в обоих противостоящих лагерях. Иначе самые гениальные мирные планы так и останутся бумажными творениями, которые не будут выполняться просто из-за опасения того, что твой визави использует их лишь как "мирную передышку" для наращивания сил.
В последние годы грузинские власти не баловали публику заявлениями, в которых признавалась бы ответственность Грузии за этнополитические конфликты и провалы собственного государственного строительства и национальной политики. Акцент делался больше на происки коварного северного соседа и его имперские аппетиты. В такой "картине мира" абхазам и осетинам отводилась роль "марионеток Кремля", "агрессивных сепаратистов", то есть объектов для манипулирования. Политическая субъектность за ними фактически не признавалась. И дело в данном случае не ограничивалось только риторикой. Этот взгляд утверждался и на институциональном уровне посредством принятия "оккупационного законодательства".
В августе 2013 года, через 21 год после начала грузино-абхазского вооруженного конфликта аппарат министерства Грузии, – то есть официальная структура, не правозащитники и не гражданские активисты, – готов к признанию ответственности не только противоположной стороны. Это, конечно же, стоит рассматривать как серьезную подвижку.
Однако спешить с оптимистическими прогнозами не следует. Для этого есть несколько серьезных причин. Во-первых, такой шаг (пусть и важный) не сопровождается другими политическими мерами. Скажем осторожнее, пока не сопровождается. Между тем только системный подход смог бы сформировать позитивную "кредитную историю" Грузии в абхазском и югоосетинском восприятии. Взять хотя бы словосочетание "Южная Осетия", которое упорно отторгается грузинскими политиками как во власти, так и в оппозиции. Не видно и готовности к тому, чтобы подписать пакет о неприменении силы не с Москвой, а с главными участниками этнополитических конфликтов – Сухуми и Цхинвали.
Не слишком блестящими представляются и перспективы отказа от "оккупационного законодательства", что позволило бы прийти к признанию, нет, не отдельной государственности Абхазии и Южной Осетии, а их политической субъектности. Но ведь без такого признания сложно всерьез рассчитывать на взаимность. И реакция из Сухуми показала, что мирная инициатива от ведомства Пааты Закареишвили не вызывает даже осторожного оптимизма. По словам министра иностранных дел частично признанной республики Вячеслава Чирикба, доверия к грузинскому государству у Абхазии "как не было, так и нет".
Во-вторых, не стоит забывать, что правительство Бидзины Иванишвили в целом и его министры в частности существуют не в вакууме. "Единое национальное движение" и Михаил Саакашвили, хотя и потеряли свои прежние позиции, не готовы сдаваться. Особенно в канун президентских выборов. И "патриотическая риторика" уже используется для изобличения оппонентов. В Грузии немало беженцев из Абхазии и Южной Осетии, а их голоса – фактор, от которого ни один грузинский политик не сможет отмахнуться. Да и внутри "Грузинской мечты" далеко не все готовы к односторонним уступкам оппонентам. В этой связи проблематично именно формирование комплекса мер по выстраиванию доверия. Не одного внешне эффектного шага, а целостной системы. Для этого существует слишком много внутренних ограничителей. Поэтому пока не стоит строить далеко идущие прогнозы относительно мира на Южном Кавказе. Признавать собственные ошибки крайне тяжело, даже если это прошлые прегрешения. Но намного сложнее выстраивать стратегию на будущее.
Между тем, если предположить, что правительство Грузии вдруг преодолеет все имеющиеся барьеры и предложит некий перспективный план, это создаст немалые трудности и для абхазской, и для югоосетинской элит, и для Кремля. Ведь одно дело противостоять натиску Саакашвили, а совсем другое – отвечать на мирные инициативы. Корректно и по существу.
Разрешения любого конфликта, а тем более этнополитического противостояния, без символических жестов не бывает. Без них невозможно то, что политики и эксперты называют "мерами доверия". Мало договориться о статусе того или иного спорного района или республики с частично признанным или непризнанным суверенитетом. Для прочного и необратимого мира необходимо, чтобы эти договоренности выполнялись, считались легитимными в обоих противостоящих лагерях. Иначе самые гениальные мирные планы так и останутся бумажными творениями, которые не будут выполняться просто из-за опасения того, что твой визави использует их лишь как "мирную передышку" для наращивания сил.
В последние годы грузинские власти не баловали публику заявлениями, в которых признавалась бы ответственность Грузии за этнополитические конфликты и провалы собственного государственного строительства и национальной политики. Акцент делался больше на происки коварного северного соседа и его имперские аппетиты. В такой "картине мира" абхазам и осетинам отводилась роль "марионеток Кремля", "агрессивных сепаратистов", то есть объектов для манипулирования. Политическая субъектность за ними фактически не признавалась. И дело в данном случае не ограничивалось только риторикой. Этот взгляд утверждался и на институциональном уровне посредством принятия "оккупационного законодательства".
В августе 2013 года, через 21 год после начала грузино-абхазского вооруженного конфликта аппарат министерства Грузии, – то есть официальная структура, не правозащитники и не гражданские активисты, – готов к признанию ответственности не только противоположной стороны. Это, конечно же, стоит рассматривать как серьезную подвижку.
Однако спешить с оптимистическими прогнозами не следует. Для этого есть несколько серьезных причин. Во-первых, такой шаг (пусть и важный) не сопровождается другими политическими мерами. Скажем осторожнее, пока не сопровождается. Между тем только системный подход смог бы сформировать позитивную "кредитную историю" Грузии в абхазском и югоосетинском восприятии. Взять хотя бы словосочетание "Южная Осетия", которое упорно отторгается грузинскими политиками как во власти, так и в оппозиции. Не видно и готовности к тому, чтобы подписать пакет о неприменении силы не с Москвой, а с главными участниками этнополитических конфликтов – Сухуми и Цхинвали.
Не слишком блестящими представляются и перспективы отказа от "оккупационного законодательства", что позволило бы прийти к признанию, нет, не отдельной государственности Абхазии и Южной Осетии, а их политической субъектности. Но ведь без такого признания сложно всерьез рассчитывать на взаимность. И реакция из Сухуми показала, что мирная инициатива от ведомства Пааты Закареишвили не вызывает даже осторожного оптимизма. По словам министра иностранных дел частично признанной республики Вячеслава Чирикба, доверия к грузинскому государству у Абхазии "как не было, так и нет".
Во-вторых, не стоит забывать, что правительство Бидзины Иванишвили в целом и его министры в частности существуют не в вакууме. "Единое национальное движение" и Михаил Саакашвили, хотя и потеряли свои прежние позиции, не готовы сдаваться. Особенно в канун президентских выборов. И "патриотическая риторика" уже используется для изобличения оппонентов. В Грузии немало беженцев из Абхазии и Южной Осетии, а их голоса – фактор, от которого ни один грузинский политик не сможет отмахнуться. Да и внутри "Грузинской мечты" далеко не все готовы к односторонним уступкам оппонентам. В этой связи проблематично именно формирование комплекса мер по выстраиванию доверия. Не одного внешне эффектного шага, а целостной системы. Для этого существует слишком много внутренних ограничителей. Поэтому пока не стоит строить далеко идущие прогнозы относительно мира на Южном Кавказе. Признавать собственные ошибки крайне тяжело, даже если это прошлые прегрешения. Но намного сложнее выстраивать стратегию на будущее.
Между тем, если предположить, что правительство Грузии вдруг преодолеет все имеющиеся барьеры и предложит некий перспективный план, это создаст немалые трудности и для абхазской, и для югоосетинской элит, и для Кремля. Ведь одно дело противостоять натиску Саакашвили, а совсем другое – отвечать на мирные инициативы. Корректно и по существу.
