Новый закон "О высшем образовании" – в меру бессмысленный и беспощадный, – словно осколок зеркала, отразил целый ряд проблем, которые стоят перед обществом в полный рост, ухмыляясь, как скелеты в пыльных шкафах медицинского факультета.
Впервые часть депутатов от "Грузинской мечты" открыто выступила против правительства, отказавшись проголосовать за изменение норм назначения исполняющего обязанности ректора до избрания нового. Раньше это делали академические советы, но после утверждения поправок "и.о." будет назначать премьер-министр по представлению Минобразования. Значит ли это, что Бидзина Иванишвили, как взбесившийся слон, прорвался, наконец, в посудную лавку и принялся топтать автономию вузов и хрупкие, словно лиможский фарфор, академические свободы? Скорее всего, мы имеем дело с традиционной для Грузии ситуацией, когда меньшее зло выступает в крестовый поход против большего по разоренной земле под печальные звуки волынок и прочих народных инструментов, а очевидцы событий лениво судачат о том, какое из зол победит.
Прежде всего, вероятно, следует отметить, что при Саакашвили никакой реальной автономии у вузов не было и решения, противоречащие позиции политического руководства, не могли быть приняты по определению. Университеты заполонили малограмотные хунвейбины и комиссары от науки, неугодных выдавливали, а особо строптивыми занималась госбезопасность. За карьеру приходилось платить активным сотрудничеством с властями или, по крайней мере, трусливым молчанием. Символом политики, которую "националы" проводили в системе высшего образования, стала известная, увековеченная в видеолетописи сцена: протестующие преподаватели засели в одной из аудиторий, а полицейские лишили их возможности есть, пить и (уж простите за детализацию) отправлять естественные надобности – вышедших из аудитории обратно не впускали. Там были престарелые люди, цвет и гордость слабосильной грузинской науки, но речь сейчас не о них. А о тех, кто не посмел сказать хоть полслова наперекор полицаям, измывающимся над коллегами и учителями, пошел на компромисс с остатками совести, а проще говоря, на предательство всех университетских идеалов вместе взятых. Тогда были сломлены именно они, а отнюдь не инакомыслящие профессора.
Многолетнее давление принесло свои плоды: количество активных сторонников "Национального движения" в органах самоуправления вузов стало непропорционально большим. А на верхушке пирамиды, судя по опубликованным в последнее время официальным документам, творились и вовсе непотребные дела. Огромные учебные корпуса и земельные участки за символическую цену в один лари передавались вузам, которыми управляла мать Михаила Саакашвили и приближенные к ней лица, а также некоторым другим группам, доказавшим верность Вождю.
После всего этого попытки некоторых ректоров и их сотрапезников изобразить из себя утонченных интеллектуалов, с латиноамериканской грацией корчащихся под сапогами озверевшей хунты, по меньшей мере, смешны. А порядки и нравы, которые они насаждали в своих учебных заведениях, безусловно, отвратительны, но из этого вовсе не следует, что Иванишвили прав, склоняясь к хирургическому вмешательству.
С помощью новых норм, прописанных в законопроекте (а это касается не только алгоритма назначения и.о. ректора), можно постепенно взять вузы под контроль и при наличии желания сделать их намного лучше. Большинство избирателей "Грузинской мечты", скорее всего, поддержит и более жесткие меры –- вплоть до экстренного перевоспитания "национал-профессоров" с помощью многоопытных слуг государевых, так, как это делалось при Саакашвили, а еще раньше и эффективней при Лаврентии Палыче – немного вдумчивой работы холодной головой и чистыми руками, и вопрос будет решен окончательно. Но так нельзя, это скользкий путь меньшего зла, которое рано или поздно неотвратимо превратится в большее.
Разумеется, грузинская политика не располагает к щепетильности и излишним сантиментам, но, возможно, следует сделать первый шаг к тому, чтобы за университетской оградой цель, хотя бы отчасти, перестала оправдывать средства. Нельзя принести свободу в университет на штыках или на кончике державного пера – она, как бы пафосно это не прозвучало, должна зародиться внутри него, взрасти, окрепнуть, пусть даже на это уйдет лет пять или десять, и, наконец, завладеть беспокойными умами студентов и преподавателей и увлечь их за собой.
Кое-кто в Грузии сегодня встал перед сложным, незаметным для постороннего глаза выбором: с одной стороны, всепоглощающая, как пламя всесожжения, ненависть к "националам" и их наследию, с другой стороны, принципы, исходя из которых очень хочется крикнуть на всю округу: "Бидзина Григорьевич, ты не прав!" И этот выбор очень важен вне зависимости от того, что произойдет со злополучным законопроектом, да и со всей системой высшего образования, поскольку это, по сути, выбор между свободой и безмолвным конформизмом, который в недалеком будущем вновь может стать цементирующей основой для очередного цезаристского режима.
Впервые часть депутатов от "Грузинской мечты" открыто выступила против правительства, отказавшись проголосовать за изменение норм назначения исполняющего обязанности ректора до избрания нового. Раньше это делали академические советы, но после утверждения поправок "и.о." будет назначать премьер-министр по представлению Минобразования. Значит ли это, что Бидзина Иванишвили, как взбесившийся слон, прорвался, наконец, в посудную лавку и принялся топтать автономию вузов и хрупкие, словно лиможский фарфор, академические свободы? Скорее всего, мы имеем дело с традиционной для Грузии ситуацией, когда меньшее зло выступает в крестовый поход против большего по разоренной земле под печальные звуки волынок и прочих народных инструментов, а очевидцы событий лениво судачат о том, какое из зол победит.
Прежде всего, вероятно, следует отметить, что при Саакашвили никакой реальной автономии у вузов не было и решения, противоречащие позиции политического руководства, не могли быть приняты по определению. Университеты заполонили малограмотные хунвейбины и комиссары от науки, неугодных выдавливали, а особо строптивыми занималась госбезопасность. За карьеру приходилось платить активным сотрудничеством с властями или, по крайней мере, трусливым молчанием. Символом политики, которую "националы" проводили в системе высшего образования, стала известная, увековеченная в видеолетописи сцена: протестующие преподаватели засели в одной из аудиторий, а полицейские лишили их возможности есть, пить и (уж простите за детализацию) отправлять естественные надобности – вышедших из аудитории обратно не впускали. Там были престарелые люди, цвет и гордость слабосильной грузинской науки, но речь сейчас не о них. А о тех, кто не посмел сказать хоть полслова наперекор полицаям, измывающимся над коллегами и учителями, пошел на компромисс с остатками совести, а проще говоря, на предательство всех университетских идеалов вместе взятых. Тогда были сломлены именно они, а отнюдь не инакомыслящие профессора.
Многолетнее давление принесло свои плоды: количество активных сторонников "Национального движения" в органах самоуправления вузов стало непропорционально большим. А на верхушке пирамиды, судя по опубликованным в последнее время официальным документам, творились и вовсе непотребные дела. Огромные учебные корпуса и земельные участки за символическую цену в один лари передавались вузам, которыми управляла мать Михаила Саакашвили и приближенные к ней лица, а также некоторым другим группам, доказавшим верность Вождю.
После всего этого попытки некоторых ректоров и их сотрапезников изобразить из себя утонченных интеллектуалов, с латиноамериканской грацией корчащихся под сапогами озверевшей хунты, по меньшей мере, смешны. А порядки и нравы, которые они насаждали в своих учебных заведениях, безусловно, отвратительны, но из этого вовсе не следует, что Иванишвили прав, склоняясь к хирургическому вмешательству.
С помощью новых норм, прописанных в законопроекте (а это касается не только алгоритма назначения и.о. ректора), можно постепенно взять вузы под контроль и при наличии желания сделать их намного лучше. Большинство избирателей "Грузинской мечты", скорее всего, поддержит и более жесткие меры –- вплоть до экстренного перевоспитания "национал-профессоров" с помощью многоопытных слуг государевых, так, как это делалось при Саакашвили, а еще раньше и эффективней при Лаврентии Палыче – немного вдумчивой работы холодной головой и чистыми руками, и вопрос будет решен окончательно. Но так нельзя, это скользкий путь меньшего зла, которое рано или поздно неотвратимо превратится в большее.
Разумеется, грузинская политика не располагает к щепетильности и излишним сантиментам, но, возможно, следует сделать первый шаг к тому, чтобы за университетской оградой цель, хотя бы отчасти, перестала оправдывать средства. Нельзя принести свободу в университет на штыках или на кончике державного пера – она, как бы пафосно это не прозвучало, должна зародиться внутри него, взрасти, окрепнуть, пусть даже на это уйдет лет пять или десять, и, наконец, завладеть беспокойными умами студентов и преподавателей и увлечь их за собой.
Кое-кто в Грузии сегодня встал перед сложным, незаметным для постороннего глаза выбором: с одной стороны, всепоглощающая, как пламя всесожжения, ненависть к "националам" и их наследию, с другой стороны, принципы, исходя из которых очень хочется крикнуть на всю округу: "Бидзина Григорьевич, ты не прав!" И этот выбор очень важен вне зависимости от того, что произойдет со злополучным законопроектом, да и со всей системой высшего образования, поскольку это, по сути, выбор между свободой и безмолвным конформизмом, который в недалеком будущем вновь может стать цементирующей основой для очередного цезаристского режима.
