29 мая в Пятигорске под председательством Николая Патрушева прошло выездное заседание Совета безопасности. Была предпринята очередная попытка разобраться в сути и характере угроз, исходящих из Северо-Кавказского региона. Вскоре после этого по подозрению в организации убийства был задержан ветеран дагестанской политики, мэр Махачкалы Саид Амиров. Можно ли говорить о каких-то изменениях в понимании ситуации в проблемном регионе? Стоит ли ожидать серьезных перемен в подходах Москвы к Северному Кавказу?
На первый взгляд, пятигорское совещание в мае нынешнего года произвело эффект дежавю. Высокопоставленные чиновники, подобно экспертам-политологам зафиксировали "болевые точки" Кавказского региона, которые уже тысячекратно были диагностированы. Нарастает религиозный экстремизм, по-прежнему велика безработица (особенно среди молодежи), а неформальные отношения и клановость продолжают оказывать серьезное воздействие на принятие управленческих решений. В общем-то, Америки ни секретарь Совбеза, ни полпред президента России в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) Александр Хлопонин ни для кого не открыли. Большая часть отмеченных ныне проблем уже рассматривается не иначе как социальная пандемия.
Однако отличие действующей власти от экспертов как раз в том и заключается, что она не в пример теоретикам обладает ресурсами для изменения ситуации. Или, как минимум, для попыток что-то изменить. На совещании в Пятигорске снова прошлись по пресловутой клановости. Надо сказать, что рассуждения об этой угрозе кочевали из совещания в совещание уже не один год. Услышав в очередной раз тезис об угрозе российской безопасности со стороны кавказских кланов, всегда хотелось вспомнить известного булгаковского героя, риторически вопрошавшего про разруху, и слегка перефразировать его базовые посылы. А кто такая эта клановость? Это старуха с клюкой, мешающая реализации государственной политики и интеграции сложного региона в общероссийское пространство? Это клановость вызвала паралич государственной воли на высшем уровне? Разве в республиках Северного Кавказа власть формируется посредством выборов и никак не зависит от воли центральной власти? Разве сегодня у центра нет в руках таких "вертикалей", как МВД, ФСБ, прокуратура, Министерство обороны, а все эти органы формируются исключительно на основе общенародного голосования, которое, как известно, также может быть ошибочным, то есть слишком эмоциональным и подверженным особенностям местного климата?
И вот в первый июньский день прозвучала сенсационная новость. Саид Амиров, мэр Махачкалы, задержан по подозрению в организации убийства следователя. Впрочем, официальным статусом значение этой фигуры для дагестанской политики не ограничивается. Глава республиканской столицы являлся одним из центральных персонажей во властных раскладах в Дагестане. У него были и свои "выходы" на кремлевские башни, и на крупный российский бизнес за пределами северокавказской республики, и свое слово в принятии важнейших управленческих решений не только по сфере его непосредственной компетенции. За годы своей бурной деятельности он нажил немало врагов, о чем свидетельствуют многочисленные покушения на него. Как бы ни сложилась дальнейшая судьба фигуранта главной дагестанской сенсации, уже сегодня становится очевидным, что без самой высокой санкции самодеятельность по выведению Амирова из игры была бы невозможна.
Означает ли это, что в Пятигорске высокопоставленные чиновники не ограничились уже привычным "политологическим" анализом, а кланам была брошена настоящая, а не поддельная "черная метка"? Амиров же стал неким прецедентом для начала перекройки имеющегося статус-кво. Не будем спешить с выводами, хотя, конечно, хотелось бы верить в то, что власти стремятся к наведению элементарного порядка на Кавказе. Однако есть несколько причин для того, чтобы умерить оптимизм по поводу очищения властных рядов. Есть подозрение, что дело Амирова будет, как это уже имело место ранее, выстроено по принципу "если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет". Во-первых, скорее всего, дело будет сведено к региональным "особенностям". Амиров и, не исключено, целый ряд других дагестанских чиновников выступят в роли "стрелочников", ответственных за кавказские "беспорядки", как за "проблемы" в Министерстве обороны стали персонально ответственным Анатолий Сердюков и его леди.
Наверняка уйдет от внимания то, что проблема Амирова, а также дагестанской властной системы в целом не только и не столь в традициях и этнографии, сколько в самой центральной власти, поощряющей неформальные и неинституциональные отношения. И очищение власти должно идти не только в Дагестане, но и в Москве. Ведь куда проще объяснить системные проблемы власти отсталостью, архаикой и "нетрадиционными религиозными влияниями" (как будто бы считающийся сегодня традиционным суфийский ислам существовал здесь со времен Адама?) Таким образом, без кардинальной перестройки северокавказской политики России в целом громкие аресты и "посадки" будут лишь новой вариацией не темы "дела магазина "Океан" или "Елисеевского гастронома", только с поправкой на кавказскую специфику.
Во-вторых, не стоит сбрасывать со счетов и олимпийский формат. В последнее время вопрос об обеспечении безопасности и минимизации коррупционных рисков в канун главного праздника спорта интенсивно обсуждается за рубежом. И какое бы показное пренебрежение к советам издалека российская власть публично ни демонстрировала бы, она крайне заинтересована в том, чтобы Сочи-2014 прошло без лишних эксцессов. И "дело Амирова" призвано показать, что власть на месте, она эффективно борется с кланами, коррупционерами и нарушителями законности, а "неприкасаемых лиц" для нее не существует. Пиар остается по-прежнему важным орудием властей. Между тем, честно говоря, хотелось бы услышать более детально про то, какие конкретные шаги будут предприняты для исправления системных недостатков кавказской политики РФ.
На первый взгляд, пятигорское совещание в мае нынешнего года произвело эффект дежавю. Высокопоставленные чиновники, подобно экспертам-политологам зафиксировали "болевые точки" Кавказского региона, которые уже тысячекратно были диагностированы. Нарастает религиозный экстремизм, по-прежнему велика безработица (особенно среди молодежи), а неформальные отношения и клановость продолжают оказывать серьезное воздействие на принятие управленческих решений. В общем-то, Америки ни секретарь Совбеза, ни полпред президента России в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) Александр Хлопонин ни для кого не открыли. Большая часть отмеченных ныне проблем уже рассматривается не иначе как социальная пандемия.
Однако отличие действующей власти от экспертов как раз в том и заключается, что она не в пример теоретикам обладает ресурсами для изменения ситуации. Или, как минимум, для попыток что-то изменить. На совещании в Пятигорске снова прошлись по пресловутой клановости. Надо сказать, что рассуждения об этой угрозе кочевали из совещания в совещание уже не один год. Услышав в очередной раз тезис об угрозе российской безопасности со стороны кавказских кланов, всегда хотелось вспомнить известного булгаковского героя, риторически вопрошавшего про разруху, и слегка перефразировать его базовые посылы. А кто такая эта клановость? Это старуха с клюкой, мешающая реализации государственной политики и интеграции сложного региона в общероссийское пространство? Это клановость вызвала паралич государственной воли на высшем уровне? Разве в республиках Северного Кавказа власть формируется посредством выборов и никак не зависит от воли центральной власти? Разве сегодня у центра нет в руках таких "вертикалей", как МВД, ФСБ, прокуратура, Министерство обороны, а все эти органы формируются исключительно на основе общенародного голосования, которое, как известно, также может быть ошибочным, то есть слишком эмоциональным и подверженным особенностям местного климата?
И вот в первый июньский день прозвучала сенсационная новость. Саид Амиров, мэр Махачкалы, задержан по подозрению в организации убийства следователя. Впрочем, официальным статусом значение этой фигуры для дагестанской политики не ограничивается. Глава республиканской столицы являлся одним из центральных персонажей во властных раскладах в Дагестане. У него были и свои "выходы" на кремлевские башни, и на крупный российский бизнес за пределами северокавказской республики, и свое слово в принятии важнейших управленческих решений не только по сфере его непосредственной компетенции. За годы своей бурной деятельности он нажил немало врагов, о чем свидетельствуют многочисленные покушения на него. Как бы ни сложилась дальнейшая судьба фигуранта главной дагестанской сенсации, уже сегодня становится очевидным, что без самой высокой санкции самодеятельность по выведению Амирова из игры была бы невозможна.
Означает ли это, что в Пятигорске высокопоставленные чиновники не ограничились уже привычным "политологическим" анализом, а кланам была брошена настоящая, а не поддельная "черная метка"? Амиров же стал неким прецедентом для начала перекройки имеющегося статус-кво. Не будем спешить с выводами, хотя, конечно, хотелось бы верить в то, что власти стремятся к наведению элементарного порядка на Кавказе. Однако есть несколько причин для того, чтобы умерить оптимизм по поводу очищения властных рядов. Есть подозрение, что дело Амирова будет, как это уже имело место ранее, выстроено по принципу "если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет". Во-первых, скорее всего, дело будет сведено к региональным "особенностям". Амиров и, не исключено, целый ряд других дагестанских чиновников выступят в роли "стрелочников", ответственных за кавказские "беспорядки", как за "проблемы" в Министерстве обороны стали персонально ответственным Анатолий Сердюков и его леди.
Наверняка уйдет от внимания то, что проблема Амирова, а также дагестанской властной системы в целом не только и не столь в традициях и этнографии, сколько в самой центральной власти, поощряющей неформальные и неинституциональные отношения. И очищение власти должно идти не только в Дагестане, но и в Москве. Ведь куда проще объяснить системные проблемы власти отсталостью, архаикой и "нетрадиционными религиозными влияниями" (как будто бы считающийся сегодня традиционным суфийский ислам существовал здесь со времен Адама?) Таким образом, без кардинальной перестройки северокавказской политики России в целом громкие аресты и "посадки" будут лишь новой вариацией не темы "дела магазина "Океан" или "Елисеевского гастронома", только с поправкой на кавказскую специфику.
Во-вторых, не стоит сбрасывать со счетов и олимпийский формат. В последнее время вопрос об обеспечении безопасности и минимизации коррупционных рисков в канун главного праздника спорта интенсивно обсуждается за рубежом. И какое бы показное пренебрежение к советам издалека российская власть публично ни демонстрировала бы, она крайне заинтересована в том, чтобы Сочи-2014 прошло без лишних эксцессов. И "дело Амирова" призвано показать, что власть на месте, она эффективно борется с кланами, коррупционерами и нарушителями законности, а "неприкасаемых лиц" для нее не существует. Пиар остается по-прежнему важным орудием властей. Между тем, честно говоря, хотелось бы услышать более детально про то, какие конкретные шаги будут предприняты для исправления системных недостатков кавказской политики РФ.
